Саймон Грин - Колдовство в большом городе
— Редкая штука, но вовсе не то, что ты думаешь. Придется начать издалека, поэтому слушай внимательно. Согласно теории хаоса, взмах крыльев бабочки над Китаем приводит к урагану в Америке, так как все в этом мире взаимосвязано. Надо лишь определить и изловить эту самую бабочку… У меня как раз получилось. Вот она — маленькая нарушительница спокойствия. Дивный, уникальный объект, который я рассчитываю продать по столь же дивной, уникальной цене. Коллекционер просто позеленеет от зависти! (Между ней и Коллекционером что-то когда-то было, и ничем хорошим это не кончилось. Никто и не ждал хорошего, но попробуй давать советы дикой кошке…)
— В этой теории бабочки вообще-то нет ничего нового, — самым академическим тоном объявила Лукреция Грейв.
Аукционисты всегда разговаривают как недоучившиеся аспиранты. Насколько мне известно, большинству из них и впрямь не удалась научная карьера.
— У древних римлян были жрецы, называемые авгурами, — продолжала Лукреция, — они предсказывали будущее по полету птиц.
— Они также имели привычку потрошить коз, — скривилась Деливеранс Уайлд, — и обвинять в предательстве тех, на кого указывала козья печенка. Еще они устраивали себе хроническое отравление свинцом: нашли подходящий материал для водопроводных труб…
— Давайте попробуем сделать над собой героическое усилие и вернемся к нашим баранам, — попросил я. — История про бабочку не более чем метафора, не правда ли? Бабочка как таковая не существует?
Деливеранс одарила меня презрительной улыбкой:
— На Темной Стороне метафоры реализуются, мой милый. Здесь любой символ может достичь воплощения. Поэтому счастливчик, которому сегодня достанется наша бабочка, сможет в дальнейшем найти всех подобных бабочек, а потом… Про принцип домино слыхал? Он научится предсказывать, а то и формировать будущее в целом. Возможности поистине безграничны! В теории, по крайней мере. Ох, как я разбогатею! Можешь не сомневаться, Джон!
— Тогда почему ты так спешишь от нее избавиться? — спросил я.
Деливеранс разыграла пантомиму на тему «Почему же вокруг меня одни дураки, лишенные воображения?», после чего снизошла до ответа:
— Джон, милый. Я не настолько глупа, чтобы держать эту бомбу при себе — или мне придется воевать со всеми, кому она приглянулась. И то будут очень серьезные игроки, а мои эльфы, как всегда, с достоинством устранятся, неблагодарные мелкие пакостники. Нет, аукцион на нейтральной территории — вот самый верный способ извлечь максимальную прибыль из моей маленькой красавицы! — Она послала витрине воздушный поцелуй. — Я заберу деньги, вернусь ко Двору Унсили и носу не покажу обратно, пока стрельба окончательно не прекратится.
Я мрачно кивнул:
— Вот именно. И ты не одна такая умная. Кто бы мне объяснил, почему власти до сих пор не вмешались и не конфисковали злосчастное насекомое? Уокер обыкновенно не одобряет столь очевидных угроз его драгоценному статус-кво.
— Уокер может сколько угодно тешить себя мыслью, что он здесь самый главный, — возразила Деливеранс, — но власти всегда понимали: свободное предпринимательство превыше всего!
— Филистеры! — отрезала Лукреция Грейв, свирепо полируя монокль.
— Или, возможно, власти не уверены в подлинности бабочки? — рассудил я.
— Не бери в голову, дорогой, — промурлыкала Деливеранс и выпустила безупречное кольцо табачного дыма.
Тем временем покупатели начали просачиваться в зал, и кто-то уже ссорился из-за мест в первом ряду. Я вежливо откланялся, решив прогуляться по периметру помещения. Публика бурлила. Лица в основном ничем не примечательные: агенты — представители серьезных людей — и обычные зеваки, думающие перехватить чего-нибудь по дешевке. Некоторые явно пришли посмотреть, как делается история, кто из сильных мира сего купит бабочку. Мест на всех не хватило, народ подпирал стенки и толпился в проходах. Медведи, ворча, стали вносить дополнительные стулья. (Раздачей глянцевых буклетов занимались люди — похоже, звери считали, что такое занятие ниже их достоинства) Толпа шумела пока еще дружелюбно; многие тянули шеи, пытаясь разглядеть бабочку или оценить расклад сил в зале. Лукреция Грейв заняла свое место и взмахом молотка призвала к тишине. Деливеранс Уайлд гордо выпрямилась подле своей витрины, а я поудобнее устроился в дальнем углу, внимательно наблюдая за публикой.
Все замерли, когда в зал ввалился гигантский снежный человек восьми футов росту. Под косматой грязно-белой шерстью переливались стальные мускулы. Чудовище угрожающе оглядело толпу, схватило подставку для зонтиков (из ноги такого же снежного человека, если вы помните) и, громко топая, удалилось. Никто не стал вмешиваться. Когда стало ясно, что этому существу ничего больше не надо, аукцион наконец начался.
Предметы попроще ушли с молотка довольно быстро: всем не терпелось добраться до самого главного. Я сосредоточился на более или менее выдающихся лицах. Джеки Шейденфрейд, разумеется, был здесь. Вот он, в самой середине зала, — толстая потная свинья с кривой улыбкой и слезящимися глазами. Джеки — наркоман, подсевший на чужие эмоции; он смакует и впитывает бурлящие вокруг чувства. Сразу по приходе он представился и долго — слишком долго — жал мне руку. Одет он был замечательно: гестаповская форма, черная кожа и серебряные знаки отличия, а на шее же сверкает звезда Давида. Отличная находка; конфликтующие символы порождают желанные эмоции. Чтобы защитить себя от физического их выражения, Джеки нигде не появлялся без гигантского добермана, выкрашенного в розовый цвет.
А вот и Сандра Шанс — консультирующий некромант. Эта вошла как к себе домой, согнала какого-то бедолагу с места в первом ряду, и никто не посмел возражать. Впрочем, она всегда так. Сандра довела высокомерие до степени искусства. Высокая, стройная, с нездорово бледным угловатым лицом под копной рыжих волос, в качестве одежды она обходилась лишь кляксами алого латекса, посаженными как попало на ее тело. (К жидкому латексу, говорят, подмешивали святую воду и другие средства защиты.) В проколотых бровях, губах и других местах блестит сталь — в таком количестве, что во время грозы я бы поостерегся подходить к ней слишком близко. В кармашках на широком кожаном поясе, украшенном символами друидов, принадлежности ее ремесла: могильная земля, высушенная кровь, глаза тритонов и лягушачьи лапки — обычный набор. В холодных глазах светится быстрый ум, на губах играет ядовитая улыбка… Моя старая знакомая, Сандра специализируется на случаях внезапной смерти — как правило, насильственной. Она может получить ответы на запоздалые вопросы прямо с той стороны, если, конечно, клиент не возражает против решительных методов. Мы когда-то пытались сотрудничать, но так и не сработались, Сандру интересовал только результат, и под руку ей лучше было не попадаться. Я действовал точно так же, но тешу себя мыслью, что с тех пор изменился и вырос. Ее присутствие напоминает мне о тяжелых временах — и о двух людях, о которых я не люблю думать.
