Кожедубов. Логистические трудности (СИ) - Деф Денис

[Предвосхищаю, что ты сейчас стоишь перед телом и с глупым видом просто тупишь, пытаясь понять, что тебе делать дальше. Я ведь прав? Возьми блокнот, тупень, и записывай всё, что покажется тебе странным. Еще будь вежлив с семьей погибшего, а то я тебя знаю!]

Запоздал ты немного с просьбами о вежливости, дружище. Я повернулся к подмастерью, который всё это время молча стоял позади меня, и спросил, не будет ли у них блокнота с ручкой. Подмастерье завис на пару секунд, но затем, пройдя к конторке, что стояла у бокового окна, достал оттуда блокнот и карандаш. Затем передал мне их и вернулся на место. Я, покрутив карандаш в руках, сделал в нем первую запись.

[Пацан какой-то слишком нервный]

Но затем, сильно напрягая свои извилины и подумав, зачеркнул строчку. Естественно, парень будет нервным, когда перед ним лежит труп его наставника. Я чувствовал, как тяжело даются мысли, и только черный допинг мог это изменить.

- Хочу кофе, – бормотал я, – просто убил бы за кофе...

- Сейчас схожу! – встрепенулся побледневший подмастерье и тут же выбежал прочь из комнаты.

Я посмотрел на Сафонова, но тот лишь пожал плечами и вернулся к своему телефону, продолжив неистово тыкать по клавишам. Спустя минут пять запыхавшийся подмастерье вернулся с двумя кружками кофе и протянул одну мне, а вторую полицейскому. Какой удобный подмастерье, подумал я, принимая дымящийся ароматный и горький напиток.

Я отхлебнул немного и как будто заново переродился. Туман в голове рассеялся, и мысли стали выползать из кучи, в которой до этого сновались без всякого контроля. Когда клубок окончательно распутался, до меня начало доходить, в какой же жопе я таки оказался благодаря своему товарищу. Мало того что меня разыскивает половина полиции страны, так теперь я еще должен как-то вести расследование под их надзором.

[Ну и сволочь же ты, Cаша. Если меня поймают, я клянусь, что спалю твою контору ко всем чертям вместе с коллекцией футболок]

[Бе-бе-бе. Работай, а мне пора на серфинг. Жду отчет.]

Я прочел сообщение и запихнул телефон в карман, желая никогда больше не видеть этого придурка. Что же, если ты хочешь отчет, то я тебе его предоставлю. Я открыл блокнот и начал быстро записывать все, что только было возможно описать в этой комнате. Стол, стул, шкаф, тумба, конторка — ничто не ускользало от моего внимания. Книги, расставленные в алфавитном порядке, одной не хватало. Закончив с общим видом, я подошел к огромному дубовому столу волшебника. Куча бумажек с исписанными формулами были аккуратно сложены и пронумерованы. Журнал с бухгалтерской отчетностью также лежал на столе. Вспомнив свою прежнюю профессию, открыл его и пробежался глазами. Каждая строка заполнена аккуратным и ровным почерком. Никаких пропусков или помарок, прям пугающая чистота ведения дел. Недописанный чек на пару сотен рублей сиротливо лежал по центру стола. Дальше другой стол, на котором были реагенты и различные кристаллы. Реагенты лежали каждый в своей коробочке, все настолько четко и аккуратно, что умерший показался мне каким-то психопатом.

Глава 2

Я сел в кресло волшебника и задумался. Судя по всему, у него была либо паранойя, либо он был действительно чрезмерно аккуратным человеком. Так что случайное отравление каким-либо реагентом можно было действительно исключить. Судя по всему, это было действительно убийством.

— От чего умер волшебник? — спросил я у скучающего полицейского.

— Осматривавший его целитель сказал, что это отравление неизвестным ему веществом, — не отвлекая от телефона, пробубнил Сафонов.

— И, возможно, он составил какое-то заключение?

— Да, — ответил полицейский, продолжая что-то печатать.

Ясно, помощи ждать от него точно не стоило. Закончив осматривать рабочий стол волшебника, я вернулся обратно к его телу. Мое внимание привлекла его необычная поза: одна из рук была вытянута, и указательный палец был направлен прямо на стену. Я подошел к тому месту, куда указывал палец, и не обнаружил ничего необычного. Как бы я ни трогал и ни гладил стену, она оставалась сама собой. Я не чувствовал никакой остаточной магии или чего-либо еще.

Бросив это дело, я еще раз осмотрел комнату и записал все, что пропустил до этого. Закончив с описанием интерьера, я перевернул страницу и зарисовал план комнаты. Стараясь как можно точнее обрисовать положение волшебника в пространстве. Потратив на все про все около часа, осталась самая сложная, на мой взгляд, часть. Нужно было опросить свидетелей.

— Я закончил, — с грохотом поставив пустую кружку на стол волшебника, привлек внимание остальных. — Теперь надо опросить домочадцев. Можете собрать всех в гостиной? — спросил Сафонова.

Полицейский кивнул и вышел из комнаты, оставляя меня на одного с подмастерьем. Но вначале надо привести себя в порядок. Я посмотрел на свое отражение в окне, с которого на меня взирал какой-то небритый помятый черт, и понял, что в таком виде идти на опрос не стоит.

— Где тут ванная комната? — приняв решение о том, что мне необходимо освежиться, спросил у подмастерья.

— Я вас провожу, — все еще нервно, но перестав дергаться, ответил он.

Мы сделали пару поворотов по коридору, и я наконец оказался в уборной. У меня было несколько минут и бытовая магия. Сначала я с помощью одного из заклинаний, которое собирало разлитую жидкость, создал шарик воды, не давая ей попасть в сток. Задержал дыхание и просунул голову в этот водный шар, моча ее. Затем, понюхав различные баночки на раковине, нашел что-то похожее на клубничное мыло и быстро намылил голову с лицом. После чего снова сунул голову в небольшой водоворот, который бушевал в раковине благодаря заклинанию стирки. Пара минут, и мое лицо было весьма посвежевшее и приятно пахнущее.

Поначалу я не любил применять эти слабенькие заклинания, которым меня по доброте душевной научил мой наставник на предыдущей работе. Каждый раз, когда я сплетал базовый узор в своей голове, он напоминал о моей бесполезности. Только спустя несколько лет я наконец-таки успокоился и принял реальность, как и то, чему меня научил наставник. Бытовая магия потому и называлась бытовой, так как была невероятно полезна в быту, только вот со временем ее заменила современная техника, и заклинания забылись. Сейчас же я поддерживал поток маны для заклинания сушки, пока мои серые волосы не высохли. Пусть так, но я мог творить чудеса, пусть и не столь грандиозные, какие хотелось.

Удовлетворившись результатом, я распахнул дверь, чем напугал успевшего заскучать подмастерья.

— Веди в гостиную, — сказал я пацану, и тот, осмотрев меня удивленным взглядом, развернулся и пошел в обратную сторону.

Спустя пару комнат и три поворота мы оказались в просторной светлой гостиной. Прекрасная утонченная мебель с резными ножками создавала романтический настрой. Однако на резном диванчике с мягкой обивкой и цветочным рисунком сидела миниатюрная девушка. Ее лицо утопало в ладонях, и небольшие подрагивания спины говорили о том, что она молча плачет. Экономка же сидела рядом и гладила девушку по коленке, что-то ласково шепча на ухо. Водитель же стоял у стены, всячески показывая, что все происходящее его не касается. Этот водитель все больше казался мне каким-то ненормальным.

Я вспомнил, что когда-то слышал от Саши, что первое впечатление зачастую бывает самым верным, и, застыв в дверях, записал все увиденное в блокнот. После чего подсел на диван напротив плачущей девушки и экономки. Девушка подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня своими большими глазами, полными слез. Мое сердце чуть не екнуло куда-то в небо, разорвав грудную клетку от такого вида.

— Здравствуйте, меня зовут Артём. — Я старался говорить максимально спокойно и не кричать. — Я буду расследовать дело о смерти вашего супруга.