Евгений Дембский - Флэшбэк-2, или Ограбленный мир
— Гм… — пробормотал я, глядя на тонкий конверт.
— Не ворчи, он во многом может помочь. Но он одноразовый — напечатанный текст уже не удалить, и, кроме того, он должен относиться к конкретному лицу.
— Ну, так, может, дашь несколько?
— Кретин. Эти тридцать листов были сделаны больше ста лет назад, а использованы пока что два…
— Не злись, — успокаивающе сказал я. — Я шучу. И спасибо. — Я спрятал конверт в карман.
— Оуэн… черт побери… Мы можем еще чем-нибудь помочь?
— Прежде всего смени тон. Когда ты на меня так смотришь и говоришь дрожащим голосом, у меня начинают трястись поджилки.
— У тебя они только начинают, а у него трясутся все время, — подал голос Ник.
— Я тебя с работы выгоню, — попытался пошутить Дуг, но оценить эту попытку можно было лишь как нечто среднее между «убого» и «жалко».
— Лучше сидите тихо, — предложил я. — Настроение явно не располагает к юмору…
Хейруд и его устройство ждали нас в котловине. Все выглядело точно так же, как и два дня назад: всюду крутились техники, Йолан выжимал из своей тележки максимальную скорость, так что шины на поворотах чуть ли не взвизгивали. С расстояния в полтора десятка метров видно было, как блестят его глаза. Он окинул меня стеклянным взглядом, и я почувствовал себя так, будто он покрыл меня лаком.
— Готов? — он без особого интереса смотрел куда-то над моим плечом.
— В данный момент да, но если приготовления продлятся дольше нескольких минут, то я отсюда сваливаю, — честно признался я.
Он пристально посмотрел на меня и быстро заморгал, словно пытаясь скрыть подступающие к глазам слезы.
— Все будет хорошо, — сказал он совершенно другим тоном. . — Увидишь… — вдруг перешел он на «ты». — Все проверено, все надежно. По крайней мере в той части, что зависела от меня… — тихо закончил он.
Я старался не встречаться с ним взглядом, впрочем, он почти сразу отъехал на своей тележке к пульту управления. Я подошел к Дугу.
— Вы тщательно следили за Йоланом после моего первого визита на Луну? — спросил я.
— Не очень, — признался он. — Не было необходимости. А почему…
— Ничего, ничего, — успокоил я его.
Я подошел к фургону и сел в дверях, глядя на запыхавшихся техников, на мрачно курящего Дуга, на Ника, угрюмо ковыряющего в песке носком ботинка. Я видел, как Дуг поймал Йолана и отчаянно пытался его в чем-то убедить. Я услышал, как Хейруд прошипел: «Или он, или ничего не выйдет!» — и увидел, как Саркисян уходит с его дороги, бросив мрачный взгляд в мою сторону. Когда я докурил вторую сигарету, к машине начали стягиваться вспомогательные бригады. Я вернулся к пульту. Вдоль края ринга двигались четверо техников — двое тащили тяжелые рюкзаки, другие двое наконечниками в форме диполя вели вдоль толстых проводов. Обе пары обошли ринг вокруг, проверили каждый работу друг друга и начали приближаться к нам. Йолан показал им рукой в сторону грузовика. Несколько секунд спустя под открытым небом остались лишь мы четверо. Хейруд развернул свое кресло и посмотрел на меня:
— Как договаривались. Каждые четверо суток. Достаточно встать на этом же месте без пяти шесть. Так?
Я кивнул и пошел к рингу. Подлая капитулянтская мыслишка пыталась завладеть моими двигательными центрами. Я подавил ее, сохранив власть даже над ногами. Пробравшись под проводами, я встал на чисто подметенный камень, над выдолбленной по диагонали ринга канавкой глубиной в десять сантиметров, и обернулся. Пошевелился только Хейруд. Ник и Дуг стояли неподвижно, глядя на меня с угрюмыми физиономиями. Я хотел крикнуть им, чтобы они улыбнулись, но не успел. Провода будто вздрогнули, я почувствовал, как воздух вокруг сгустился и ударил меня мягкой волной со всех сторон. Окружающий меня пейзаж размазался и исчез.
Я почувствовал, словно меня шинкуют на ломтики, начиная с ног. Казалось, все мое тело охватили жесткие повязки. Я хотел поднять руку, чтобы сдвинуть ту, что давила на лицо, но руки будто приклеились к моим бокам. Мне удалось задрать голову вверх, но повязка осталась на месте, продолжая неприятно сдавливать кончик носа. Я с трудом вдохнул, выдох же произошел почти самопроизвольно — обхватывающие тело обручи попросту выдавили содержимое из моих легких. Сразу же вслед за этим повязки сползли, а ломтики, из которых я состоял, начали один за другим подниматься вверх. Если бы кто-то наблюдал за мной со стороны, он бы увидел, как я, словно в мультфильме, растягиваюсь до трех метров, а потом сжимаюсь до одного. У меня перехватило дыхание, и, когда я уже считал, что еще немного, и я потеряю сознание, повязки упали, взгляд наткнулся на стены котловины, а воздух без труда проник в мои измученные легкие. Я пошатнулся и сел на камень. Вокруг никого не было.
Я глубоко вздохнул несколько раз и огляделся по сторонам. Четыре отметки, по которым я, возвращаясь, должен был найти ринг, бледно поблескивали на камне. Канавка, вырытая умышленно небрежно, ничем не отличалась от других, проложенных эрозией. Я встал и сделал несколько шагов. Почувствовав себя несколько лучше, я потер лицо ладонями, стирая с него пот, и слегка привел себя в порядок с помощью носового платка.
Поднявшись на холм, я окинул взглядом окрестности. Пусто. Вернувшись в котловину, я направился к скале с характерной щелью и начал копать землю маленькой пластиковой лопаткой, которую достал из кармана. Через несколько минут я добрался до крышки, а чуть позже мне удалось освободить кнопку. Крышка щелкнула и открылась, разбрасывая в стороны землю. В контейнере сверху лежала фляжка с «Джеком Дэниелсом». Чего-то подобного я ожидал, что отнюдь не уменьшило моей благодарности к Саркисяну. Сунув фляжку в карман, я быстро вынул из контейнера «биффакс», две обоймы и тонкую нить, которую сразу же вставил в шов на левой манжете. Опорожнив контейнер, я нажал другую кнопку, находившуюся внутри, и быстро отошел в сторону. Крышка опустилась. Разровняв землю, я направился к выходу из котловины. Остановившись в тени скалы, я сел на землю, закурил и глотнул из фляжки, вслушиваясь в окружавшую меня тишину. Я пытался по запаху определить время, в котором я оказался, но воздух не содержал в себе никакой информации, или же мой нос ее просто не ощущал. Вытянув вперед правую руку, я внимательно посмотрел на нее — рука слегка дрожала. На ней не было никаких следов от повязок. Болел нос; дотронувшись до него, я убедился, что из него течет тонкая струйка крови. Приложив к носу платок, я закинул назад голову. Две минуты спустя кровотечение прекратилось. Наполовину опорожненную фляжку я спрятал в карман, затушил сигарету и присыпал окурок слоем сухой земли.
Я остановился у выхода из котловины и, не увидев вокруг ни души, двинулся в сторону шоссе. Было уже довольно темно. Ходьба разогревала меня, или скорее наполняла энергией, которую высосал из меня транстайм. Полчаса спустя я увидел дорогу, вернее, бесшумно мчащиеся над землей огни. Машина ехала со скоростью, которую я люблю, — я не успел ни разглядеть автомобиль, ни услышать шум двигателя, огни пронеслись мимо под свист рассекаемого кузовом воздуха. До города было семнадцать километров. В соответствии с планом я должен был пройти их за ночь, но у меня вдруг пропала охота к прогулкам. Я закурил и глотнул из фляжки, решив, что нужно поймать попутную машину.
