Даниэль Клугер - Дело об украденном саркофаге
Хмурый Шульги смотрел в стол, говорил короткими, властными фразами. Умнику надоело сидеть на облаке, он спрыгнул на стол, несколько раз перекувыркнулся через голову, перескочил на руку Шульги. Как раз в это время миллионер руку поднял — видимо к аппарату — и вновь положил на стол. Умник кубарем отлетел в сторону, и тут Ницан изловчился поймать его и вновь водворить в карман.
Закончив разговор, миллионер предложил Ницану задавать вопросы. Детектив поинтересовался содержанием завещания Навузардана Шульги. Пилесер помрачнел.
— Насколько я понимаю, вас интересует, у кого были основания желать смерти моего отца, — сухо сказал он. — Тут дела обстоят, опять-таки, не очень удачно для меня. Согласно завещанию, именно я являюсь главным наследником.
— А кто еще упомянут? — спросил Ницан. — Например, ваш брат?
— Этана? Он получает десятую часть основного капитала и компанию «Косметика Иштар» в управление. Правда, контроль над компанией также остается за мной.
— Понятно. Секретарь?
— Десять тысяч пособия в случае увольнения и двадцатипроцентную прибавку к жалованию, если остается, — ответил Пилесер Шульги.
— Кто-нибудь еще упоминается?
— Упоминаются многие, но суммы ничтожны — по сравнению с названными.
— Скажите, — после небольшой паузы спросил детектив, — вам говорит что-нибудь имя Зуэн?
— Зуэн? — Пилесер Шульги удивленно посмотрел на собеседника. — Да, это имя упоминается в конце завещания. Отец указал, что инженер из Ир-Лагаша Зуэн должен получить сто тысяч. Но только в том случае, если этот человек сам обратится ко мне после смерти Навузардана Шульги.
— Он обращался?
— Нет. Пока нет. А что? Вы его знаете?
— А не встречалось ли вам в завещании имя Ингурсаг? — детектив игнорировал вопрос миллионера.
Пилесер Шульги нахмурился.
— Судя по имени, это жрица Иштар? — он покачал головой. — Не знаю, она ли имеется в виду… Там указано, что я должен выплатить пятьдесят тысяч новых шекелей Восточному Дому Иштар. Кто эти люди? — спросил он. — Судя по всему, вы знаете. Какое отношение они имели к моему отцу?
— Зуэн — ваш брат по отцу, — ответил Ницан. — Его мать — Ингурсаг, верховная жрица Восточного дома Иштар. По ее словам, он живет в Ир-Лагаше, работает инженером на строительстве нового канала.
— Ир-Лагаш! — воскликнул Пилесер Шульги. — Ир-Лагаш, ну конечно же! В комнате Цадока вы нашли билет из Ир-Лагаша в Тель-Рефаим!
— Верно… Ваша корпорация как-то связана с Ир-Лагашем?
— Да, мы ведем строительные работы совместно с некоторыми местными строительными компаниями.
Требовательно запел телеком. Когда Пилесер ответил, над столом появилось изображение полицейского следователя Омри Шамаша, хорошо знакомого Ницану.
— Господин Пилесер Шульги, — сказал Шамаш, скользнув подозрительным взглядом по частному сыщику. — Вам необходимо немедленно прибыть в западные доки.
— А в чем дело? — Шульги нахмурился, но в голосе его явно слышался испуг. — У меня много дел, я не могу их прервать немедленно!
— Полицейский патруль Западного округа во время обхода обнаружил тело человека. Мы полагаем, что этот человек работает… работал в вашей компании.
— Почему вы так решили? — вмешался Ницан.
— У него на груди амулет с именем и знаком «Дома Шульги», — ответил следователь, по-прежнему обращаясь к Пилесеру Шульги. — Кроме того, первичная экспертиза подтвердила связь покойного с «Домом Шульги». Господин Шульги, среди ваших сотрудников кто-нибудь носит имя Цадок?
Шульги и Ницан переглянулись.
— Да, так зовут моего секретаря, — ответил Шульги.
— Где он сейчас?
— Он… он исчез. Сегодня утром.
Омри Шамаш, кивнул словно именно это и ожидал услышать.
— Необходимо провести опознание, — сказал он. — Поэтому я настоятельно прошу вас прибыть к западным докам как можно скорее.
— Что стало причиной смерти? — быстро спросил Ницан.
— Лиллу, — холодно ответил Шамаш. — Опознание весьма затруднительно, от него мало что осталось. Но мы надеемся на вашу помощь, господин Шульги.
Изображение исчезло. Пилесер уставился на детектива.
— Ну вот, — сказал он обреченно. — Теперь они возьмутся за меня как следует. Мне придется объяснить, почему Цадок исчез, что произошло…
— Не беспокойтесь, — сказал Ницан. — Заключенный между нами контракт позволяет мне присутствовать при опознании. Поедем туда вместе… — он озадаченно покрутил головой. — Лиллу, надо же! Жаль, что у вашего секретаря не было оберега — вроде вашего…
Заняты своими мыслями Шульги непонимающе посмотрел на Ницана.
— Я говорю вот об этом, — детектив указал на один из его браслетов. Браслет был сплетен из двух толстых золотых проволок, между которыми сверкали рубин и смарагд.
— Да, верно… — рассеянно произнес Пилесер Шульги. — Цадок не был традиционалистом…
* * *Опознание прошло так, как того и ожидал Ницан. Иными словами — чисто формально. Полицейские не сомневались в личности человека, ставшего жертвой нападения дьяволицы. Сам детектив, впрочем, тоже полагал, что, скорее всего, именно останки Цадока были найдены в доках. Последнее слово оставалось за Пилесером Шульги. Клиент Ницана, по одному ему известным особенностям — то ли строению рук, то ли ног — подтвердил в присутствии мага-эксперта и следователя Шамаша: да, на столе в прозекторской лаборатории полицейского управления ему предъявили донельзя обезображенное тело именно бывшего секретаря компании.
При этом, правда, Пилесер Шульги был чрезвычайно бледен и сверх необходимого на стол не смотрел. Действительно, то, что обычно оставляет после своей игры лиллу, предназначено для людей с крепкими нервами и богатым опытом. Поскольку ни тем, ни другим миллионер очевидно не обладал, к концу опознания его бледность приобрела зеленоватый оттенок. Выйдя на улицу с помощью частного детектива, он долго глотал свежий воздух и мужественно боролся с тошнотой. Тошнота победила. Голем-водитель, выполнявший заодно функции лакея и оранника, тщательно почистил своего господина, после чего бережно отнес на руках в золотистый лимузин. Ницан некоторое время решал: садиться ли и ему в «рахаб» клиента или отправляться восвояси. Но тут Пилесер Шульги слабым голосом позвал детектива. Ницан сел рядом с миллионером, машина тронулась.
Некоторое время они ехали молча. Потом Ницан сказал:
— Жаль, что нельзя было провести посмертное дознание. С жертвами лиллу некромагия не срабатывает.
— Да… — замороженным голосом произнес Шульги. — Очень жаль… Но что он мог бы нам сказать?
