Дэниел Худ - Волшебство для короля
Ненний все еще что-то бубнил, Лайам оборвал его на полуслове.
— На нижних дверях есть засовы?
— Д-да… А что? Неужели вы собираетесь их дожидаться?
— Не собираюсь. Пошли.
Он отпихнул рыцаря в сторону и побежал вниз по лестнице. Ненний трусил следом, вопросительно тараторя, но Лайам молчал. Он запер на засов парадную дверь и дверь, ведущую в кухонную пристройку. «Так… что же дальше?»
Сэр Анк умоляюще заломил руки.
— Ренфорд, прошу вас, ответьте! Что вы задумали?
Лайам привалился спиной к косяку и воззрился на хозяина дома. Тот, босой и в ночной рубашке, обхватив себя за плечи, мелко дрожал.
— Что я задумал? — переспросил Лайам. «Его надо убить». Мысль была неприятной, но очень настойчивой. Ненний знает, что Лайам намеревается уйти через люк. А еще он знает о его планах встретиться с Катилиной. «Он все им выложит, и даже не по своей воле. Его заставят — Эльдайн или Маркейд». На краткий миг в голове Лайама вспыхнула безумная мысль прихватить бедолагу с собой, но он ее тут же отмел. «Ненний перепугается, начнет ныть, канючить. И потом, по крышам он не ходок. Нет, его надо убить. Хочешь — не хочешь, а надо».
Гладкое дерево трости просилось в руку. «Нет ничего проще…» Два быстрых выпада, первый — в живот, ибо клинок слабоват для удара под ребра, а второй — в горло, чтобы добить. «Нет ничего проще…»
И все же он медлил.
— Почему вы решились предупредить меня?
Ненний покраснел и отвел глаза.
— Это ваше снадобье — оно и впрямь может спасти короля?
— Может.
«Во всяком случае, твою жизнь оно только что сберегло».
— Пошли.
И Лайам, не обращая внимания на нервную болтовню сэра Анка, повел его на второй этаж. Там он толкнулся в первую дверь. За ней оказалась спальня с большой кроватью под балдахином. В оранжевых отсветах крохотной жаровни кровать походила на катафалк. Лайам сдернул с нее одеяло и сунул его Неннию в руки, потом протянул ему свой поясной нож.
— Режьте на полосы. Я хочу вас связать. Иначе они обвинят вас в соучастии.
Рыцарь трясущимися руками принялся кромсать одеяло.
— Но куда же вы денетесь? И что будете делать? Обратитесь все-таки к Катилине?
— Нет. Маркейд знает об этом, она их предупредит.
Он на треть вытянул из трости клинок и надрезал лезвием прочный край еще одного одеяла, потом разорвал ткань руками.
— Она не станет…
— Знаю, знаю! — перебил Ненния Лайам. — Она не станет делать мне что-то во вред. Она расскажет им все из добрых намерений. Катилину обложат. Я не смогу к нему подобраться.
«Впрочем, шанс есть. Если они решат, что я на это теперь не пойду».
— Нет, — продолжал он, — нет, Катилина — битая фишка.
«Что бы ему сказать?»
— Пожалуй, я попытаюсь пробраться в Рентриллиан. Жрецы верны королю, возможно, кто-то из них пожелает сообщить обо мне королевскому иерарху.
— В Рентриллиан? — Ненний продолжал добросовестно терзать одеяло, но лицо его стало задумчивым. — Там и спрятаться негде. Одни храмы да склепы.
Лайам ухмыльнулся.
— Вот-вот! Именно потому меня там искать и не станут. Нет, решено, я направлюсь в Рентриллиан. Полагаю, жрецы мне помогут. Ладно, лоскутов теперь хватит. Прилягте-ка на пол.
Рыцарь повиновался с такой готовностью, что сердце у Лайама защемило. Он связал Неннию ноги, потом завел ему за спину руки.
— Слишком слабо, — заметил рыцарь и охнул, когда запястья его охватила тугая петля.
— Прошу прощения, но без этого не обойтись, — сказал Лайам, сворачивая из лоскута кляп.
— Это я должен просить у вас прощения, — виновато сказал Ненний. — Делайте то, что нужно, и постарайтесь спасти короля.
«Бедняга!» Лайам сглотнул подкативший под горло комок, потом заткнул рыцарю рот и, убедившись, что тот может свободно дышать носом, затолкал связанного под кровать.
— Когда они явятся, дайте как-нибудь о себе знать. Скажите, что нападение было внезапным.
Ненний что-то в ответ промычал, и Лайам вышел из комнаты.
На этот раз он потушил свечу, прежде чем открыть люк и оглядеться. Облаков стало меньше, туман почти разошелся. Однако луна почти села, так что светлее не сделалось. «Ну что ж, тут уж ничего не попишешь!» Он посмотрел на Фануила. Дракончик сидел на краю кирпичной трубы.
«Я нашел путь, которым ты сможешь уйти, правда, тебе придется перескакивать с крыши на крышу».
— Посмотрим, — буркнул Лайам и вылез наружу.
Мокрая свинцовая кровля была ужасающе гладкой — и, чтобы дотянуться до гребня крыши, Лайаму пришлось упереться ногами в петли люка. Он вскарабкался на конек и уселся верхом. Крутизна скатов вмиг создала неприятное ощущение, будто он сидит на лезвии топора.
«Куда идти?»
Дракончик взмахнул крыльями.
«Ты неправильно сел. Дорога у тебя за спиной. Шесть домов стоят достаточно плотно, дальше — приличный разрыв, внизу прячутся миротворцы. Как бы они тебя не заметили».
«Ищейки вверх не глядят!»
Это была воровская присказка. Некогда Лайам около года вращался в преступных кругах.
Охотники до чужого добра почему-то считали, что задирать голову стражники попросту не способны. Оставалось надеяться, что это именно так.
«Ладно, — кивнул он, разворачиваясь. — Полетай над кварталом. Дашь мне знать, когда кто-то появится».
Фануил улетел.
«Без сапог было бы проще». Лайам вздохнул. Воры, которых он знал, ходили по крышам либо босиком, либо в специальных носках. «По сухим крышам», — уточнил Лайам. Он оторвал руку от свинцовой пластины и протер глаза мокрой ладонью, прогоняя остатки сна. Потом еще раз вздохнул и осторожно встал на ноги. Постоял, осваиваясь, чуть изогнулся, уравновешивая тяжелую сумку, и побежал вперед.
Он бежал, несколько подворачивая ступни, у воров это называлось «пляской над бритвой». Преступный навык помог, и сапоги, против ожиданий, не очень мешали.
А вот сумка его подвела: в момент прыжка она резко мотнулась, Лайама занесло, и он рухнул в проем между домами, больно ударившись грудью о спасительный скат другой кровли, покрытой осиновой дранкой. Дыхание беглеца пресеклось, он вонзил в мокрое дерево ногти, ноги его бесполезно болтались в зияющей пустоте.
«Мастер, идут Северн с Эльдайном».
Ох, наплевать! Лайам висел, опираясь на локти и не смея дышать.
«Их только двое, не считая слуги с фонарем. Они идут по Конюшенному проходу».
«Дай мне перевести дух!»
Лайам стал двигать локтями, перебираясь повыше. Дранка все-таки понадежнее свинцовых пластин, подумал он, облегченно вздыхая. Ему удалось доползти до конька крыши и встать. Поправив сумку, он побежал дальше. Конек был длинным, из него выходила труба. Лайам уцепился за кирпичи, чтобы отдышаться и оценить свое положение. Ноги подрагивали, ребра болели. Он сделал глубокий вдох, прислушиваясь к своим ощущениям. «Там сильный ушиб. Возможно, трещина. Но перелома, кажется, нет». Беглец вознес всем богам благодарственную молитву и еще раз проклял Маркейд.
