Ничего личного (СИ) - Путилов Роман Феликсович
— Павел, а когда все закончится? Ты можешь назвать срок?
— На следующей неделе будет, вероятнее всего, последнее заседание суда, после этого десять дней на обжалование, потом апелляция…- я пожал плечами.
— То есть, ты предлагаешь еще полгода не работать, потому что, Павел, это, чем я сейчас занимаюсь — не работа. Если в течении месяца мы не заключим договора на летнюю ремонтную кампанию, то можно просто закрываться, денег не будет. — директор нервно чиркал авторучкой по раскрытому блокноту: — И если про все эти покушения информация просочится, с нами работать никто не будет…
— Если интересно мое мнение, то продолжать жить в поселке вам нельзя. — я сел на стул напротив директора: — В городской квартире жить тоже долго не получится, убьют или в подъезде, или во дворе. Вы возить вас через железнодорожные ворота в сторону ремонтной базы речного флота, а там пересаживать на лодку — дорога будет занимать часов шесть каждый день, там тоже надо будет машину, чтобы вас от реки до поселка возить… Вы не смотрите на меня так… — я встретился взглядом с круглыми от удивления глазами генерального: — Я не псих, просто для себя проговариваю все варианты…Остаются только гостевые комнаты, которые при вашей бане существуют, у меня больше вариантов нет.
Директорская сауна размещалась в отдельном, двухэтажном корпусе, и имела несколько комнат, оборудованных всем необходимым для приема личных гостей директора. В наших условиях уговорить Григория Андреевича временно заселится в этих помещениях было решением основной проблемы, во всяком случае, на ближайшее время.
— Паша, а ты не пробовал как-то с другой стороны к решению проблемы подойти…- шеф явно не хотел переселятся в гостевые комнаты, что для меня было удивительно — нажал кнопку и через полчаса у тебя сауна, где можно погреть кости, и бассейн в десяток квадратных метров, кухня со всем необходимым, пара спален и гостиная с «видиком» и японским телевизором, но, очевидно, у директора в загородном доме бассейн побольше будет.
А Григорий Андреевич продолжал тыкать меня носом:
— Ты вроде бы милиционер, подозреваемые тебе известны, так почему ты…
— Я с вами даже спорить не стану, все так, подозреваемые известны, только все трое возможных организаторов по месту жительства не проживают. Юрист Кошкин опять в Казахстан сбежал, да я и не думаю, что он исполнителей знает. Он так, подай-принеси, и денег у него нет. Он живет на то, что со своей квартиры, сданной внаем, получает. Мне, почему-то кажется, будь он причастен к покушениям на вас, он был бы при деньгах. А Пыльников Аркадий Борисович, главный ваш враг, за две недели до первого на вас покушения, с семьей выехал из квартиры в неизвестном направлении. Я его в розыск давно выставил, но он нигде не всплывал. Или забился в нору, где-то в глуши, или у него еще комплект документов есть, которым он пользуется. У него же дети маленькие есть?
— Ну да, двое, старшему двенадцать, младшему восемь лет, мне кажется. — генеральный полез в ежедневник, где у него был список дней рождений людей, имеющих какое-то значение в его жизни. Вот. Дети должны в школу ходить, они всегда болеют, а у нас все упирается в прописку. Или второй вариант — можно бес прописки, но тогда все это очень дорого. В общим, дорогой шеф, садитесь пока здесь, на Заводе, в осаду, а я постараюсь что-то сделать.
Локация — Дорожный РОВД.
Как не кобенился господин Соколов, но в осаду сесть ему пришлось. Представляю, как была зла мадам Соколова, переселяясь в гостевые апартаменты, все-таки они пользовались славой не совсем приличной — какая репутация могла быть у сауны в эту эпоху?
Вопрос с охраной решили тоже простенько — заключили договор с районным отделом вневедомственной охраны на организацию единичного двенадцати часового поста у кабинета генерального директора. Ну а то, что милиционер иногда сопровождает директора по территории предприятия за скромное вознаграждение — это было личным делом заказчика и милиционера, благо пост этот начальниками ОВО не проверялся, у них постоянно на проходной Завода проблемы с пропусками были.
— Дядя Паша! — Коля Попов вскочил с жесткой лавки, стоявшей в закутке, где находилась рота ППС, и бросился ко мне, широко расставив руки, так, что мне пришлось выкинуть вперёд кулак, чтобы избежать прикосновения к дружелюбному наркоше — не хватало гепатит или чего похуже подхватить.
— Стоп! — я успел отпереть замок входной двери и отступить в кабинет: — Ты что такой радостный? Я же тебе сказал, что на фуфло твое больше «покупаться» не буду. Иди, к кому другому лапшу на уши вешай.
— Да я вам, дядя Паша отвечаю, что информация — во! — Коля показал большой, оттопыренный палец, а потом его же ногтем зацепил верхний передний зуб, после чего провел этим же ногтем себе по горлу: — Слово пацана, вы мне еще спасибо скажете.
— Ну давай, садись, только дверь не закрывай, не хватало от тебя еще ТБЦ подхватить.
— Да нет у меня «тубика». — парень по-хозяйски шлепнулся на стул напротив моего стола, положил ногу на ногу, достал из пачки и стал разминать сигаретку «Ту», извлеченную из мятой пачки, но, поймал мой взгляд и сделал правильные выводу. Через несколько мгновений передо мной сидел Зайка и младшей группы детского садика — ручки на коленках, спинка ровная.
— Давай, рассказывай.
— Дядя Паша, а вас интересует «Белая стрела»?
— Так, Коля, сейчас бери свою жопу в горсть и бегом-бегом вали на…
— Да подождите вы, дайте я вам все расскажу… — Николай молитвенно сложил руки на груди.
— Одна минута тебе.
В общем, из рассказа добровольного помощника выходило, что, когда вчера он поправлял здоровье в компании таких-же как он наркалыг, до того, как парни пустили по своим «деревянным венам» адскую смесь из мела, димедрола и диацетилморфи́на, в ожидании гонца, разговор у них зашел о неком Свириде, что имеет брата — взрывника на загородном карьере, и вот этот брат наладил вынос с рабочего места мелких тротиловых шашек на семьдесят пять грамм, а также электродетонаторов.
— Что за Свирид, где живет? — я старательно сохранял флегматичное выражение лица, хотя внутри все кипело от эмоций — неужели мне повезло? Ведь это не может быть случайным совпадением. Или это чья-то хитрая подстава — взорвали кусок дороги, а теперь меня выманивают? Правда, куда меня могут выманивать, я пока не придумал, но, все равно, тревога в душе уже поселилась.
— Да я не знаю, что за Свирид, впервые о нем слышал…- Коля, видя, что я его не гоню взашей, приободрился: — Я даже не помню, кто про него сказал. Но, если надо, я смогу узнать. Только, сами понимаете, дядя Паша, мне для этого надо…
Я молча показал собеседнику оставаться на месте, после чего вышел, поднялся на один пролет и, крепко уцепившись пальцами, приподнял широкий, полированный штапик, что сверху венчал настенные деревянные панели. Скрежетнули гвозди, и плоская деревяшка приподнялась, открыв мне пять маленьких квадратиков в серебристой фольге — предмет вожделения, сидящего в моем кабинете, наркомана.
Поставив досточку на место и аккуратно постучав по ней, чтобы гвозди вошли в панель до конца, я спустился вниз и бросил перед Пашей пару «чеков».
— Попробуй познакомится с этим Свиридом и курить у него шашку с детонатором, типа, хочешь на пруду рыбку половить. Можешь даже со своими корешами шашку в каком-нибудь пруду взорвать и рыбы там насобирать, чтобы к тебе вопросов не было — я бросил на стол две купюры по тысячи.
— Только, Коля, реально попробуй купить шашку и взорвать, типа, рыбу можно на рынке у дома продать и заработать на ней. Не вздумай на дурь потратить, я все равно узнаю.
Глава 13
Глава тринадцатая.
Острые ножи.
Апрель 1993 года.
Локация — квартира бывшего юриста Кошкина.
С Виктором Брагиным мы встретились у подъезда, в котором располагалась квартира бывшего юриста Завода Кошкина Сергея Геннадьевича. Укрывшийся в Казахских степях Кошкин, безусловно, был замешан в махинациях бывших начальников Завода по самую маковку, но в результате, он остался без денег, да еще и под угрозой возбуждения уголовного дела. Единственный доход жуликоватого юриста составляла аренда за квартиру в Городе и сегодня я собирался лишить Кошкина этого источника поступлений денежных средств.
