Джон Мини - Песнь праха
— Я бы отдал все, что имею, только чтобы оказаться где-нибудь ещё.
— Пожалуйста, — по груди и лицу Энди пробежала жуткая рябь, — не смешите меня.
Но тут кресло Донала резко развернулось. Настало время и для его лечения.
* * *Когда Донал вернулся в палату, тело его разрывалось от боли, но, чувствуя, что лечение идет на пользу, Донал пребывал в странном состоянии между мукой и радостью. Он сидел рядом с кроватью на жестком деревянном стуле, и тут услышал какие-то голоса, доносившиеся из сестринской, которые вели загадочную беседу.
— …командир, я не уверена, что он к этому готов.
— Уверяю вас, сестра, я буду очень сдержанна и немногословна.
— Вы хотите сказать, — послышался голос сестры Фелиции, и перед тем, как продолжить, она издала своеобразное кошачье шипение, — вы оба?
Мгновенная пауза и ответ:
— Вы очень проницательны, сестра. Вижу, что лейтенант Риордан находится в хороших руках.
— Возможно. Сюда, пожалуйста.
Сестра Фелиция прошла по широкому проходу между кроватями, прищурив свои кошачьи глазки, а ушки прижав к голове. Волосы у неё соблазнительно струились по спине. За ней шла та самая бледная женщина, которая стреляла в Донала из стреломета. Сегодня на ней были светло-голубой костюм и темно-синие перчатки. А у неё за спиной…
Нечто?
Сестра Фелиция обнажила свои очаровательные клыки.
— Хорошо, Донал. Вызовите меня, если вам что-нибудь потребуется. — Она положила ему в руку зеленый камень. — Сожмите его, и я буду здесь через секунду.
За спиной у пришедшей к нему женщины зарябил воздух. И рябь приняла почти человеческие очертания.
— Спасибо, — обратился Донал к сестре Фелиции. — Вы самая лучшая.
— Я знаю. — Она тихо рассмеялась. — Помните, вам нужно будет просто надавить на камень.
И она вышла, немногословная и элегантная. Донал и его бледная гостья проводили её взглядом. Выдержав небольшую паузу, гостья спросила:
— Вы помните, кто я такая?
— Помню… — Над правым глазом Донала начал формироваться очаг боли. — Конечно, не как вас зовут, но я помню, как тогда в домике…
Ты слышишь кости?
Однако слова теперь звучали далеко и уже совсем ненавязчиво, просто как неприятное воспоминание. Но вот из-за возникшего у Донала перед глазами образа дивы, распростертой на столе — мертвой дивы — все внутри у него перевернулось. Он отодвинулся, схватил урну, и его вырвало.
— Возможно, мы поспешили.
— Нет, все нормально. — Донал вытер рот тыльной стороной ладони. — Итак, кто же вы такая?
— Лора Стил. — Она протянула ему руку в перчатке. — Рада теперь уже по-настоящему познакомиться с вами.
— Э… — засопел Донал. — По-настоящему мы познакомимся, когда я буду в нормальной форме. Ну, как бы то ни было, вы та самая командир Лора Стил?
— Та самая. А это, — Лора кивнула на рябь в воздухе, — Ксалия. Она член федеральной опергруппы, которую я возглавляю.
— А! — Донал откинулся на спинку своего твердого стула. — Вы пришли, чтобы поднять мне настроение или чтобы допросить?
— Ни то и ни другое. Наша цель — завербовать вас.
— Вы шутите. — Донал закрыл глаза и вспомнил свою долгую поездку в лес и неизвестно сколько дней продолжавшееся пребывание в домике деда в полубреду над распростертым телом дивы и подготовку к очищению её костей. — Сколько законов я нарушил?
— Вас очень хорошо зомбировали.
— Да, но все-таки… Разве упомянутый факт освобождает меня от ответственности?
— Из вас сделали жертву. И вы вели и продолжаете вести себя, как самая настоящая жертва.
— Священный Танатос! — Донал бросил взгляд на неё, а затем перевел его на почти незримые очертания Ксалии. — Ну и манеры у вас! Вы говорите, что возглавляете особую опергруппу. И какова же основная цель вашей деятельности?
— Это определенная задача…
— Не превращайте меня в глупого подростка, ради святого Аида!
— Мы расследуем деятельность небольшого закрытого клуба, к которому принадлежал Малфакс Кортиндо. Мы называем его Черным Кругом…
— Весьма оригинально.
— …так как их истинное название засекречено и известно только его членам.
И тут прозвучал едва слышный шепот, который можно было легко спутать с шумом ветра за окном.
«Я предлагала назвать их "Голубым Союзом"».
Донал, несмотря на боль, не смог сдержать улыбки.
— «Заговор цвета индиго» был бы более тактичным вариантом.
Призрачное тело Ксалии зарябило.
— И насколько же опасен этот заговор? — спросил Донал.
— Ну, я бы сказала, что, — Лора перевела взгляд в самый конец, где за перегородкой в сестринской сидела сестра Фелиция и потягивала хелеборовый чай, — в вопросах кадров они погнались за количеством в ущерб качеству.
— Но они ведь действовали не только в Тристополисе?
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы федералы, даже если находитесь здесь. И потому что я очень хорошо помню, что предшествовало моему нынешнему положению. Наше начальство требовало от нас быть начеку из-за того, что произошло в других городах. Да и за морем тоже.
— Гм… — Лора подошла к тумбочке. На ней стояла дешевая матовая ваза с двумя черными одуванчиками. — Мне кажется, вы очень нравитесь сестре Фелиции.
— Она просто выполняет свои обязанности. И при том неплохо.
— Вы же, со своей стороны, не уберегли свою подопечную, а через несколько мгновений после её гибели убили главного подозреваемого.
Донал принял более свободную позу.
— Вы только что сообщили, что прибыли сюда с целью моей вербовки, а теперь говорите, как плохо я исполнил свой Долг. Интересная тактика, командир.
— Дело в том, что, — Лора кивнула на едва заметные колебания воздуха, которые были Ксалией, — мы знаем о зомбировании и способах манипуляции его жертвами гораздо больше вашего начальства. Или, по крайней мере, больше того, в чем они склонны публично признаваться из политических соображений.
— Вы намекаете на то, что я выступаю в роли козла отпущения? Но знаете, это ведь была моя операция.
В моменты просветления Донал задумывался над тем, что с ним теперь будет. Вышвырнут ли его со службы, посадят в тюрьму или сделают что-нибудь похуже?
— Вы оказались единственным человеком в театре, не исключая полицейских, кто сумел преодолеть транс, — объяснила Лора. — Если бы вас не было в театре, дива все равно погибла бы, какой бы ни была окружавшая её охрана. В памяти у людей осталась бы совсем иная картина происшедшего.
— Значит, мне все-таки удалось устоять перед воздействием. — Донал смотрел в пол, вспоминая. — По крайней мере, перед одним из них.
