Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2
— Я не понимаю, — признался парень. — Что не так?
— О майоре Нежном все говорят в превосходной степени. Он якобы лучший полицейский города, а может, и Галактики с окрестностями. Мог такой профессионал небрежно проверить чьё-то алиби, пусть даже в деле ему давно всё ясно, а само дело яйца выеденного не стоит?
— Не знаю. А ты?
— И я не знаю. Вот и спрашиваю Высшие Силы: та дама с раненой ногой была с Анапы иль другой?
Внезапно вошедшая в столовую с чаем и кофе Арина Родионовна, услышав заклинание, как всегда перекрестилась и буркнула что-то вроде ‘Господи, спаси и помилуй!’.
— А как они тебе ответят? — Юра демонстративно не обращал на неё внимания.
— Да пусть хоть как-нибудь. Лишь бы я поняла, что это ответ.
— Тётя Лена, а почему ты не хочешь просто поговорить со Светланой? Может, тогда всё разом и прояснится?
— Чёрта с два! Её допрашивал Нежный. Помнишь, как о нём Бубновый сказал? Невозможно его обмануть. У него или признаются, или он понимает, что ему наврали. Думаешь, я смогу сделать это лучше майора?
— Но если он такой крутой, выходит, Светлана сидела в Анапе и никого у нас не трогала?
— А ты не забывай, что он проверял детские воспоминания курортницы. Это явно нестандартное действие. Оно могло понадобиться только потому, что майор что-то заподозрил. Но подозрительных фактов у него никаких не было. Значит, на допросе он почувствовал, что ему врут. Но этим вопросом мы займёмся позже. Сейчас — поездка к твоим деду, бабе и курочке Рябе, вместо которой у них почему-то собачка Барсик, а потом — ожидание ответа Высших Сил.
— Ты же в них не веришь!
— Ну, и что? Надеюсь, они всё-таки соизволят ответить независимо от моей веры или неверия.
Мешок подъехал с опозданием на четверть часа. В своё оправдание он ругал Бубнового, который долго искал чистые носки. Или хотя бы условно чистые, а то от запаха тех, что есть, в машине заводятся какие-то непонятные жучки-мутанты. Бубновый вяло, без всякой охоты, с ним переругивался, часто зевая. Мешок, видя, что от напарника толку мало, обратился ко мне.
— Зачем вы нас вызвали так рано, дорогая Елена Михайловна? — елейным тоном поинтересовался он.
— Вот оно! — неожиданно заорал Юра, причём так, что Мешок резко затормозил, а Бубновый аж подпрыгнул.
— Чего так возбудился, малец? — недовольно поинтересовался Бубновый. — Какой-то ты непостоянный. Вчера тебя волновала она, сегодня — оно.
— На самом деле, не оно, а они!
— Ну, это уже лучше. Если, конечно, они — женского пола. А то у таких, как мы, всякого разного разнообразного не очень принято.
— Да я вообще совсем не об этом, а о Высших Силах! Тётя Лена, неужели ты не услышала, что сказал дядя Мешок?
— Он высказал недовольство, что ему не дали выспаться. Это ожидаемо. Ты тоже был недоволен.
— При чём тут я? Дядя Мешок сказал ‘Рана дорогая’ и ‘Зачем?’.
— Не ‘рана’, а ‘рано’! — поправил его Мешок.
— Это понятно, но звучит-то очень похоже! Тётя Лена, это же тот самый ответ Высших Сил! Фальшивая рана — дорогая. Такие спецы, как дядя Берендей, бесплатно не работают. Так зачем она кому-то понадобилась?
— Если бы не эта рана, Нежный проверял бы алиби курортной женщины всерьёз, по-настоящему, — неуверенно предположила я. — А другой полицейский вообще не проверял бы. Может, для этого?
— Елена Михайловна, если Юр Николаич проверял чьё-то алиби, так он его по любому проверил всерьёз, — веско заявил Бубновый. — Будь там хоть рана, хоть метеорит, хоть что хотите. И если он говорит, что алиби, значит, так оно и есть. Он, гад такой, не ошибается. И ещё он не боится сказать, что не справился. Я это к чему. Если он выяснял-выяснял, да так и не смог выяснить, то честно в этом признается. Понимаете?
— Бубновый, ты хочешь сказать, что раз Нежный, всё проверив, решил, что Светлана из Анапы не уезжала, то глупо в этом даже сомневаться?
— Про алиби ничего не знаю, это с Юр Николаичем разбирайтесь. Я ж не ясновидец, как вы. А про рану липовую вот что скажу. Такую, чтобы её перевязывали и липу не заметили, у нас только Берендей может сделать. И не за пять рублей, и не за пять минут.
— Это точно, — подтвердил Мешок. — Имитацию нужно делать из пластика, резина не пойдёт, её на ощупь сразу распознают. Цвет подбирать нужно, чтоб не сильно отличался. Потом ещё морщинки сделать, гладкая кожа — только у младенцев, и то не всегда. Ну, а как сделать, чтоб та хрень, которая вместо крови, из раны вытекала потихоньку, это только сам Берендей и знает.
— Там не заменитель, а настоящая кровь, — возразила я. — Полицейские эксперты нашли остатки кровавых следов.
— Вот как! Тогда проблема совсем другая. Кровь очень быстро сворачивается, так что какие там могут быть следы? Чтоб не свернулась, нужны специальные вещества, называются коагулянты. Ой, нет, перепутал. Наоборот, нужны антикоагулянты. Только на хрена возиться с настоящей? Липовую на вид не отличить, распознает только экспертиза.
— Ты бы тут поменьше нам травил всякие непонятные слова! — одёрнул его напарник. — С понтом образованный, а на самом деле — три класса и два коридора!
— Я, между прочим, самообразованием занимаюсь, в отличие от некоторых.
— Да кого из нас волнует, чем ты по ночам занимаешься?
— Ой, не скажи! Раз Высшие Силы говорят моим ртом, значит, одобряют.
— А что они ещё твоим ртом делают?
— Больше ничего. Если захотят сделать что-то плохое, воспользуются твоим.
— Ты, Мешок, лучше не нарывайся! Твоё дело какое? Рулить! Вот и рули. А то машина стоит, а водила ездит пассажирам по ушам.
— Ко мне какие претензии? Как только дорогая Елена Михайловна поделится с нами своими планами на тему, куда ехать, так сразу же и поедем.
* * *Бывший губернатор жил за городом, в хорошо охраняемом элитном посёлке. На въезде свирепые стражи шлагбаума категорически не хотели пропускать ни жену Мэрского, ни дочь Каретникова, ни даже внука, прибывшего в гости к деду. Бубновый рассвирепел и решил перестрелять охранников, но я ему запретила. Всё же надеюсь, что он это не всерьёз. Мешок поинтересовался у меня, почему я заранее не позвонила старику, чтобы он предупредил кого надо, и я не нашла, что ответить.
Мы с Юрой раз за разом названивали его ‘дальним предкам’, но они не отвечали на вызовы. Бубновый предложил мне использовать магию, я пропустила его слова мимо ушей. Наконец, Юра дозвонился до бабушки, охранники вдруг заулыбались и стали вежливы и предупредительны, шлагбаум немедленно подняли, и наш чёрный ‘БМВ’ величественно вкатился на территорию посёлка.
Мешок остановил машину возле нужных ворот и заявил, что внутрь ни заходить, ни заезжать не станет, там обитает страшный зверь, вполне способный не только убить человека, но и прокусить покрышки, и даже прогрызть дверь автомобиля. Бубновый безоговорочно поддержал напарника, что случалось очень редко. Переубедить их не удалось, пришлось мне с Юрой от ворот до дверей дома идти пешком по дорожке, выложенной плиткой.
