Алексей Калугин - Чем черт не шутит
Витька пыхнул последний раз и раздавил сигару в пепельнице. После чего запустил руку под стол и выложил среди блюд видеокамеру. Почти новую.
– Это подарок эстонцам? – спросил я.
– Можно и так сказать. Хотя, я полагаю, это та самая камера.
Стараясь не показать, как меня это зацепило, я достал коммуникатор и открыл заметку с серийным номером видеокамеры Хуупов. Затем я взял видеокамеру со стола и сличил номера. Все совпадало. До последней циферки. Я тут же открыл ячейку мемори-карты. Как и следовало ожидать, ячейка оказалась пуста. Я включил видеокамеру и вывел на дисплей информацию о записи на жестком диске. Но и тут меня поджидало разочарование – диск был чист и даже не сформатирован. По всей видимости, Хуупы все записывали на мемку.
– Рассказывай, – посмотрел я на Витьку.
– Камеру обнаружил наш человек по имени Бигфут. Он работает на Выставке достижений народного хозяйства. Поздно ночью Бигфут шел по темной аллейке и вдруг увидел – что-то лежит на скамейке. Подошел ближе – камера. Бигфут решил, что кто-то из отдыхавших забыл. Естественно, ему не пришло в голову сдавать камеру в бюро находок. Тем более что и закрыто уже было бюро.
– Видимо, на то и был сделан расчет, – сказал Анс. – Кто-нибудь найдет камеру и оставит ее себе. Вещь-то хорошая, в хозяйстве всегда пригодится. И концы ее будут потеряны. Умный ход.
– А что нам это дает? – спросил я у Гамигина.
Демон молча развел руками.
То, что камера была найдена на ВДНХ, не давало нам даже оснований думать, что тот, кто ее здесь оставил, живет или работает где-то в окрестностях выставки. Зато мы теперь знали, что наш противник чертовски умен. Другой бы, кто попроще, на его месте разломал бы камеру и выбросил обломки в мусор в разных концах города. А их, если потребовалось бы, все равно собрали вместе. Что-что, а копаться в мусоре спецслужбы умеют. Будь они хоть райские, хоть адские. Хоть наши, родные. Вот только не припомню, когда мы с ними породниться успели?
– Скажите, пожалуйста, господин Полутруп, – обратился к хозяину Гамигин.
– Просто Виктор, – поправил его тот.
Демон дежурно улыбнулся.
– Скажите, Виктор, есть какая-то возможность установить личность святоши, обыгравшего Макака в домино?
– Я в этом деле не специалист. Те, кто видел его, говорят, что понятия не имеют, кто он и откуда.
– А камеры наблюдения в том игорном доме имеются?
– Да что вы, господин Гамигин! Какие камеры?! Какое наблюдение?! Эдак хозяева всех посетителей распугают! У нас, господин Гамигин, все на доверии. Исключительно.
– Ну, а получить описание внешности святоши можно?
– Это вам следует с Бумбоксом поговорить. Если надо, я велю его сыскать.
– Отлично, пусть он сегодня вечером, где-то около шести, заглянет к нам в агентство.
– Заметано, господин Гамигин.
– И последний вопрос. – Анс достал из кармана фотографию и показал ее Полутрупу. – Вам, часом, не знакомо это лицо?
Витька внимательно посмотрел на фотографию и покачал головой:
– Нет. Могу только сказать, что это святоша.
– Ну, это мы и сами поняли, – полагая, что все вопросы уже заданы и основная тема нашей встречи исчерпана до дна, я взялся за ложку. – Господа! Предлагаю перейти к трапезе.
Возражений не последовало.
Глупо было спорить с таким предложением.
Глава 13
Из «Дыры» мы вывалились сытые и довольные. Да и на улице распогодилось. Дождь закончился, и солнце снова сияло, будто начищенный советский пятак, рассыпаясь бликами по мокрой листве и траве. А здоровяк-хост услужливо подогнал наш «Хэлл-мобиль» к самому крылечку.
– Интересно, где Виктор раздобыл своего шеф-повара? – спросил Анс, усаживаясь за руль.
Я изобразил удивление.
– А что такое?
– Он безупречен.
На лице Гамигина блаженно-умильное выражение сытого и всем довольного демона, какого я никогда прежде не наблюдал. Похоже, обед у Витьки Полутрупа пронял моего напарника не по-детски.
– У нас впереди еще «Герб старого герцога», – напомнил я.
Гамигин сразу как-то поскучнел.
– Я туда не пойду.
– Чего это вдруг?
– Не прикидывайся, ты сам все прекрасно понимаешь.
Машина тронулась с места.
Ехать нам был меньше пяти минут. И Гамигин не торопился. Вел машину медленно, осторожно, будто опасался чего.
– Не понимаю. Наверное, съел что-то не то за обедом.
– Там будут святоши.
– Я знаю.
– Во-первых, в их компании я буду чувствовать себя некомфортно.
– А ты не отдыхать туда идешь, а работать.
– Во-вторых, тебе одному святоши могут сказать гораздо больше, чем нам двоим.
В этом, пожалуй, был свой резон. Старая шутка гласит, что даже на официальных приемах, пожав друг другу руки, ангелы и демоны после этого пересчитывают пальцы. Но я не хотел ставить себя в зависимое положение от святош. Ведь это они обратились ко мне с просьбой о встрече. Значит – должны следовать моим правилам.
– Анс, если ты не пойдешь на встречу со святошами, то тем самым окажешь мне очень скверную услугу.
– Не понимаю, – тряхнул головой Гамигин.
– А тут и понимать нечего. Если бы моим напарником был ангел, я точно так же взял бы его с собой на встречу с демонами. Мы работаем вместе. И ваши личные симпатии-антипатии меня не касаются.
Мне и самому-то казалось, что доводы мои не слишком убедительны. Однако ж Анс спорить со мной не стал. Я тоже решил понапрасну его не заводить. А потому весь дальнейший путь мы проделали молча.
Мы прибыли на место за пятнадцать минут до назначенного времени.
У паренька, выдавшего нам на стоянке парковочный талон, на голове был контактный обод «Мифоскопа».
– Тебе это не мешает? – спросил я у него, взглядом указав на обод.
«Зулус» молча мотнул головой.
– И где ты сейчас? – продолжал приставать к нему я.
Парень взглянул на меня недовольно. Как будто я оторвал его от чтения захватывающего романа.
Взгляд у «зулуса» был мутный.
– Уилбур, – мрачно буркнул парень.
Что такое Уилбур, я не знал.
Поднявшись на второй этаж, мы с Гамигином оказались в пабе «Герб старого герцога».
Трудно поверить в то, что в центре Москвы существует такое уютное место. Где не орут изображающие из себя крутых посетители, не хамят официанты, ненавидящие клиентов всех до единого, где разговор не глушат ревущие вопли, которые почему-то называют «живой музыкой». Как будто некий таинственный, невидимый колпак накрывает это место, становится непреодолимым барьером для всех, кому здесь не место.
Сводчатые потолки, декорированные под необработанную кирпичную кладку, создавали ту самую атмосферу, в которую мечтает погрузиться человек, собравшийся посидеть пару часов с другом за стаканом хорошего пива. На кирпичных же стенах были развешаны фотографии кинозвезд пятидесятых-шестидесятых годов. Приглушенно звучала музыка «Ah Nee Mah», немного простоватая на мой вкус, но в данной ситуации вполне уместная. Со стороны кухни тянуло запахом жареного мяса, настолько вкусным, что даже несмотря на то, что мы только что сытно отобедали у Полутрупа, я почувствовал, как слюна увлажнила язык.
