Олег Северюхин - Космический наблюдатель
Я был уверен в том, что информация о нашей гибели уже лежит на столах начальников соответствующих органов и оперативные группы выезжают на место происшествия для осмотра. Опера приедут, посмотрят, сделают вывод о тротиловом эквиваленте, спецы найдут остатки чего-то нам принадлежащего и на этом дело закроется.
Как мне кажется, нас рванул черный криминал, который склонен к беспределу, в качестве мести за уничтожение «Кесарем» рэкетирских групп, подрывающих вместе с органами борьбы с экономическими преступлениями саму идею предпринимательства в России.
Сейчас я остался вообще один и не могу никуда показаться, чтобы не стать мишенью для охоты разномастных охотников.
Что делать, даже не представляю. Надо где-то укрываться, где-то ночевать, где-то умываться, питаться и делать все то, что необходимо нормальному человеку ежедневно. Нужен связной, чтобы дать знать о себе семье. Нужно подготовить условия для исчезновения семьи и нужно где-то ее размещать. Документировать ее и свою последующую деятельность. А в нашей стране, где по любому поводу заполняют анкеты (хотя, давайте не будем клеветать на нашу страну, это делается во всех странах), надо очень часто подтверждать свою личность. Проблем выше головы. Это даже не кино. Хуже.
Помочь может только женщина. Не за деньги, а за симпатии и нечто большее. Но наличие семьи, даже сведения о ней, может все это уничтожить и сделать из женщины-друга-помощника врага-недруга. По сути, приобрести себе непроверенного помощника, который может предать, или своей страстью отравить жизнь, а страсть – это одно из основных условий, толкающих людей на необдуманные поступки, как правило, ведущие прямиком в яму. Страстные до невозможности любовники никогда не заканчивали жизнь нормальными способами, я имею в виду естественную смерть. Этот вариант очень легкий, все женщины сделаны из воска, совершенно не подходящего к данной ситуации.
Могли помочь Ефимов и «Кесарь». Могли помочь. Единственное, что я могу сделать, перейти на положение бомжа и вывезти свою семью в самую что ни на есть глухомань. Людям наплести можно, что угодно. Муж бросил. Или крыша поехала на фоне всякой энергетики. Жена шить умеет, дочь вяжет, прокормятся на натуральной оплате за рукоделие. Делать умеют все. Главное, на работу не оформляться и на выборные и руководящие должности не лезть. И простенькую легенду иметь на девичью фамилию. А я в это время легализуюсь, то есть обзаведусь паспортом и легендой. В принципе, это не так трудно. Захочешь жить, в говне купаться будешь.
Конечно, можно пойти и сдаться властям, чтобы стать подопытным кроликом. Дать отрезать руку, чтобы передать властям браслетик с часами. Жене с дочерью руки пообрезают, так как по-другому снять с них часы не получится. Наши власти с такими, как я, цацкаться не будут.
«Тут, конечно, дали власти очередь из пулемета, и свалился сразу кто-то, как-то сразу отчего-то».
Старая песня. Где слышал, не помню, кто написал, не знаю. Этот вариант даже и рассматривать нельзя при нашем общем доверии к существующей власти. Орсио, конечно, вмешается, заберет часики, а мы безрукие будем милостыню в переходе просить. Или усыпят, как побочный продукт неудачного эксперимента.
Глава 19
Хватит сидеть. Надо действовать и я через поле пошел к виднеющейся вдали автомобильной трассе, ведущей к областному центру. Шедший по трассе человек, свернул на обочину и направился ко мне. Это был Орсио.
– Александр, закрой глаза и не открывай до тех пор, пока я тебе не скажу.
Меня разбудил негромкий стук по косяку дверной коробки, где должна находиться дверь из крошечной прихожей в маленький коридор, ведущий в прихожую и кухню.
Повернув голову, я увидел мужчину средних лет в бобровой шапке, темно-коричневой турецкой дубленке (качество невысокое, но на этом ширпотребе турки вывели свою экономику из кризиса), коричневых брюках и поношенных зимних полусапожках фирмы «Саламандра». На шее потертый красно-синий мохеровый шарфик. Точная копия моей зимней одежды.
Я выглянул в прихожую. Моя, точно такая же дубленка, висела на вешалке. Полусапожки стояли на месте. Шапка и шарфик лежали на полочке.
Странно было и то, что этот человек как две капли воды был похож на меня: нос с горбинкой, усы с проседью.
– Можно войти? – спросил «я».
Я только кивнул головой, посмотрев на запертую дверь.
Незнакомец привычно снял свою дубленку и повесил ее на крючок на мою. Свои полусапожки поставил рядом с моими.
Привычным для меня жестом пригладил волосы и вошел в комнату. Сел на диван, спросил, кивнув на телевизор:
– Что показывают?
Мне, честно говоря, было не до телевизора. Я просто не знал, что мне делать и что говорить. Мысленно пробежался по событиям сегодняшнего дня и не нашел ничего, что могло бы свести меня с ума или вызвать галлюцинации. Пищевое отравление исключается.
– Не волнуйтесь, мне эта передача тоже не нравится. И не пытайтесь найти какие-то отклонения в своем организме. У вас все в порядке.
Проглотив комок в горле, я только и мог спросить:
– Кто вы такой?
А что бы вы сделали на моем месте, если бы к вам незвано и неизвестно как пожаловали бы собственной персоной вы сами?
Незнакомец ничуть не удивился вопросу. Протянув вперед руку ладонью вниз, он примирительно произнес:
– Прошу вас успокоиться и внимательно выслушать меня. Я не причиню вам никакого зла. Вы только выслушайте меня и потом дадите свой ответ. Если вам не понравится то, что я вам расскажу, я уйду также незаметно, как и пришел и вы можете считать, что я никогда не приходил и никогда не существовал.
Интересно слушать себя со стороны. Не на видеопленке, а вживе. Честно говоря, я выражался бы точно так же, как и он. И тембр, и тональность моего голоса мне не нравятся. Я только кивнул, и незнакомец продолжил:
– Вы, конечно, мне не поверите, но я житель другой планеты.
– Я тебе верю, Орсио. Давай сразу обсудим твое предложение, потому что мне надо срочно кое с кем связаться и напомнить о своем существовании.
