Дуглас Престон - Влияние
— Ты действительно считаешь, что где-то там есть жизнь, разумные существа?
— По законам математики.
— А Бог?
— Если он там и есть — я имею в виду настоящего Бога, — то совсем не похож на убогого Иегову, придуманного какими-то пастухами с овцами. Бог — создатель всего этого — должен быть великолепен, вне пределов нашего понимания. — Эбби сделала еще глоток — вино раскрывало ей свои прелести. Да, она могла бы пристраститься к хорошему вину. Может, стоит вернуться в колледж и стать доктором? Эта мысль несколько подпортила ее настроение.
— Так что будем делать с метеоритом, если найдем?
— Продадим через ибэй. Не пережарь мясо.
Джекки переложила стейки на разовые тарелочки и протянула одну Эбби. Они молча поели.
— Ладно, Эбби, хватит себя обманывать. Ты думаешь, мы действительно его найдем? Это же бредовая идея. Вспомни, как мы искали сокровища Дикси Булла.
— А что тебе не так — не любишь приключения?
Джекки глотнула свой коктейль.
— Пока мы только зады по лесам обдираем. А на Рипп-Айленде я из-за этой погони чуть в штаны не наложила от страха. Я себе все представляла несколько по-другому.
— Сейчас уже нельзя идти на попятную.
Джекки потрясла головой.
— Отец тебе еще задаст за то, что лодку украла.
— Позаимствовала.
— Он тебя из дому выставит, не говоря уже про учебу в колледже.
— А с чего ты взяла, что я хочу вернуться в колледж? — раздраженно спросила Эбби.
— Ладно тебе, Эбби, — разумеется, ты должна учиться. Ты умнее всех, кого я знаю.
— Мне уже осточертело выслушивать все это от отца, а теперь еще ты.
— Нет никакого метеорита, — назло ей задиристо сказала Джекки.
Перевернув вверх дном бутылку, Эбби допила вино и, набрав полный рот осадка, выплюнула его за борт.
— Метеорит есть, и мы его найдем.
До них донеслось эхо трех размеренных выстрелов, и вновь все стихло.
— Похоже, злые силы разгулялись в ночи, — сказала Эбби.
ГЛАВА 24
По мере приближения к краю долины Форд обратил внимание на странную тишину в джунглях. Лес на подступах к зоне поваленных деревьев выглядел безжизненным. Среди стволов витала легкая дымка с запахом бензина, динамита и гниющей человеческой плоти. Чем ближе они подходили к открытому пространству, тем сильнее ощущалась жара. До Форда уже доносились звуки пока еще невидимой жизнедеятельности: стук железа о камень, крики солдат, отдельные выстрелы и вопли.
Лес поредел и стал просвечивать. Они дошли до открытого места, где на земле лежали сотни деревьев — поваленные взрывом, лишенные листвы, вырванные из земли и искореженные. Шахта напоминала один из кругов ада — некий чудовищный улей.
Повернувшись к Хону, Форд в последний раз окинул его взглядом. Камбоджиец стал похож на одного из «шахтеров» — грязная физиономия, изодранная одежда, раны и болячки на руках, имитированные с помощью грязи и красного древесного сока. Он был пухловат, но теперь это скорее можно было принять за результат болезни.
— Хорошо выглядишь, — нарочито весело сказал Форд. Мрачная физиономия Хона посветлела, и они обменялись рукопожатиями. — Поосторожнее там. И… спасибо тебе.
— Мне же удалось как-то выжить при красных кхмерах, — бодро произнес Хон. — Придется проделать это еще разок.
Маленький пухлый человечек пробрался через лесные завалы и, достигнув открытого места, заковылял к веренице «шахтеров». Один из солдат что-то крикнул ему и, грозно потрясая оружием, затолкал в общую колонну. Пошатнувшись, словно одурманенный, Хон смешался с шаркающей толпой.
У Форда оставалось еще шесть часов.
Форд долго кружил поблизости, следя за происходящим. Ближе к полудню он, старательно избегая патрулей, переместился к краю долины и с небольшого холма принялся наблюдать за белым домом, где находился Брат Номер Шесть. Тот все утро провел на веранде в кресле-качалке, покуривая трубку и с удовлетворением глядя на происходящее в его владениях, будто дедушка на играющих во дворе внуков. То и дело приходили солдаты с докладами, получали приказы и вновь отправлялись нести службу. Внимание Форда привлек тощий мрачный человек с мешками под глазами и угрюмым лицом, неотступно находившийся возле Номера Шесть. Он являлся кем-то вроде личного секретаря — услужливо наклоняясь, говорил что-то на ухо своему патрону, слушал и записывал.
В полдень из дома вышел одетый в белое слуга-официант и предложил напитки. Форд наблюдал за двумя мужчинами: Номером Шесть и его «советником», — они о чем-то болтали, попивая из бокалов, словно гости на светском приеме в саду. Время тянулось медленно. На шахте настал час обеда, и вереницы изможденных людей потянулись к кострам с едой, где каждый получал рисовый шарик на банановом листе. Пять минут спустя они вновь приступили к работе.
Наблюдая за происходящим, Форд заметил, что некая «элитная» группа солдат в наглаженной форме следила за остальными вояками. Их было примерно два десятка; они патрулировали по периметру лагеря и были вооружены «АК-47» китайского производства, ручными гранатометами, «М-16» и легкими 60-миллиметровыми минометами времен вьетнамской войны. Охранники охраняли охранников. «Возможно, — подумал Форд, — здесь как в „Волшебнике страны Оз“: одного-двух убрать, и остальные построятся».
Ровно в час Форд покинул свое укромное место и, демонстративно посвистывая, направился по тропинке в сторону долины. За несколько сот ярдов до белого дома шквал огня буквально измочалил листву над его головой, а самого Форда заставил припасть к земле. Через мгновение с криками появились трое солдат. Один грубо приставил к его голове оружие, а другие начали бесцеремонно обыскивать. Убедившись, что он безоружен, они приказали ему встать и толчками погнали вперед. Несколько минут спустя он уже стоял на веранде перед Братом Номер Шесть.
Тот, если и был удивлен, вида не подал. Поднявшись с кресла-качалки, он подошел и принялся оглядывать Форда, словно некую необычную скульптуру, по-птичьи двигая головой вверх-вниз. Форд, в свою очередь, тоже рассматривал «захватчика» — так обычно одевались чиновники во французских колониях: белая шелковая сорочка с вышивкой, шорты цвета хаки, черные носки до колен и ботинки. Он курил дорогую английскую трубку «Комой» с латакией,[27] выпуская синеватые клубы ароматного дыма. У него были тонкие, почти женские, черты лица и зарубцевавшийся шрам над левой бровью. Кружа вокруг Форда, он причмокивал своими алыми девичьими губками; седые волосы были зализаны назад «виталисом».[28]
