Венедикт Ли - Гроза над Миром
– Она в порядке, – язык уже слушается меня. – Ей ничто плохое не грозит. И, позвольте узнать, кто вы?
Моя незнакомка отвернулась. Я попытался осторожно продолжить разговор:
– Может, это вы желаете ей зла? Почему преследуете ее?
– Я?! Преследую? – горький смешок. – Моя лучшая подруга в руках у…
Она площадно выругалась. Не скрою, мне стало обидно за репутацию шефа в глазах этой гордой натуры. И я решил достичь с ней некоторого согласия.
– Послушайте меня. Самое для вас лучшее: покинуть «Громовержец», пока вас не обнаружили. Берег близко, а плаваете вы, я уверен, великолепно. Если вы с Наоми так дружны – она найдет способ связаться с вами. Повторяю – ничто не грозит ей здесь, но покинуть с вами корабль она сейчас не может. Вы только осложните дело своим вмешательством.
Убедил я ее или нет? Она откинула угол брезента и встала во весь рост. Подала руку, помогая встать мне.
– Хорошо. Я не буду вмешиваться. Чего растерялись? Представьте меня вашему командиру.
Я был поражен.
– Вы хотите остаться на «Громовержце»?
– Ну да. Если, по-вашему, здесь так хорошо принимают гостей, то пусть это распространится и на меня. И… я хочу увидеть Наоми! Докажите мне… – голос ее прервался.
Мы стояли с ней на палубе, небо на востоке начинало сереть, вдоль горизонта тянулась черная полоса берега. «Громовержец» готовился обогнуть Толстый мыс. Теперь я узнал свою неожиданную спутницу, и это открытие не добавило мне радости. Пенелопа Картиг – дочь первого адмирала.
– Пини… – она вздрогнула, а я продолжал самым искренним тоном, – поверьте, вам лучше покинуть нас. Не вводите Арни в соблазн – уж очень ценная вы заложница. Не берусь гадать, как все обернется. Не медлите, бегите!
Она пристально вгляделась в мое лицо.
– Ведите меня к Наоми. Или мне тащить вас за шиворот?
Я сдался.
– Хорошо. Вы сами сделали выбор, помните. Идемте. Я провел ее в кают-компанию, в такую рань там никого не было, и вызвал Арни. Шеф вошел радостный, быстрый. Увидел сидящую в кресле Пини, со смехом всплеснул руками. Он не ответил на ее все тот же, заданный со сдержанной яростью вопрос и ушел, чтобы вскоре вернуться вместе с Наоми.
Пини подалась вперед. На лице ее отразилась живейшая радость, сменившаяся растерянностью и, затем, ужасом. Невероятным усилием воли она взяла себя в руки, теперь только гнев владел ею. Горькие и грубые слова упрека, сорвавшиеся с ее губ, я не считаю нужным здесь приводить. Наоми не ответила, стояла спокойная, бледная, под глазами залегли глубокие тени. А шеф взъярился:
– Заткни свой грязный рот!..
Наоми быстро взяла его ладонь в свою.
– Она устала, не в себе… Пусть отдохнет.
Отпустила руку Арни, подошла к Пини, ласково дотронулась до ее лба.
– Все хорошо, Пини. Все будет хорошо.
Пини безучастно уставилась в пол, разглядывая затейливый узор ковра.
8. ВЕЛИКИЙ ЧИСТИЛЬЩИК
Иллюминатор в каюте Пини закрывался снаружи броневым щитком и сквозь узкую прорезь в нем проникал тонкий луч света. Пини, лежа ничком на койке, следила за ним, отмечая изменение курса «Громовержца». Короткий сон, от которого она очнулась, напоминал беспамятство, но Пини чувствовала себя отдохнувшей. Свет в каюте становился ярче, корабль поворачивался правым бортом к восходящему солнцу. Пини обратила внимание, что он не вальсирует в обнимку с волнами, как деревянные суда отца, а давит их своей тяжелой мощью. «Словно насилует».
Насторожилась, услышав, как в дверном замке поворачивается ключ, быстро села на койке, готовая дать отпор.
– Это я, – голос Наоми казался тихим из-за толстой двери.
Наоми появилась бодрая и такая довольная жизнью, что захотелось тут же дать ей по башке и отнять ключ от каюты. Наоми уловила ее невольное движение.
– Я запру от посторонних, не тебя, – и, сделав это, тут же кинула ключ Пини.
– Теперь можешь бить меня головой о стенку…
– Толку-то, – буркнула Пини, уязвленная тем, как легко читает ее мысли неверная подруга. – Я для тебя – примитив, деревенская дурочка. Пожалеть ее, приголубить… А я думала, что… что…
Наоми села рядом, обняла ее.
– Ты думала, что пытаешься меня спасти. И обнаружила, в конце концов, что я сама о себе позаботилась. Обесценила твои помыслы, выставила тебя в нелепом, смешном виде. Это не так. Я очень благодарна тебе, Пини.
Только вволю выплакавшись на ее плече, Пини смогла рассказать Наоми обо всем, что с ней приключилось. Наоми, слушая, ни разу не перебила.
– Спасибо. Еще раз тебе спасибо, – вымолвила она, когда Пини выговорилась. – Теперь скажу я. Объясню, что с тобой происходит. Ты ревнуешь Арни ко мне.
– Я… – Пини мысленно переставляла слова Наоми то так, то эдак. – Я ревную тебя…
– Нет. Еще раз: ты ревнуешь Арни…
Слезы Пини мгновенно высохли.
– Не тычь мне в нос этим ублюдком! Все – твои фантазии. Сейчас скажешь, что я полезла на «Громовержец» трахаться с… с Арни и застала его на тебе!
Наоми начала тихо смеяться, уткнувшись лбом ей в грудь.
– Пини! Забудь на время, что он сделал, что на ножах с твоим отцом. Забудь. И погляди снова. Симпатичный парень, правда?
– …Нервный немного.
– Он всегда нравился тебе, Пини. Я угадала? Ты ведь знаешь его давно.
– С детства. Такой холодный и неприступный юноша. Я любовалась им издали, боялась, что заметит. В тринадцать лет я еще нескладеха была.
– Вот. Как бы все сложилось, будь ты посмелей. Или Вага подальновиднее. Выдать тебя замуж за Арни… – Наоми теперь размышляла вслух, не глядя на Пини.
– Хотя, первый адмирал как раз и был дальновиден. Сделать Арни своим зятем – означало передать, со временем, власть ему. Вага не захотел.
Приглушенный свист… Что-то пронеслось и упало с раскатистым грохотом в воду, невидимую за броневой заслонкой иллюминатора. Лучик света переполз с пола на стену каюты, побледнел и погас. Корпус «Громовержца» содрогнулся с глухим гулом. Затем еще раз. И еще.
– Главный калибр, – прошептала Наоми.
И, вдруг, звенящий удар! Последовавший разрыв оглушил их обеих. Пини, вздрогнув, зажмурилась, желая, чтобы «Громовержец» мгновенно ушел на дно. Только бы они с Наоми ничего не успели почувствовать. Так они и сидели, обнявшись, пока орудия корабля не прекратили огонь. Больше прямых попаданий не было. Тот единственный снаряд, достигший цели, просто отскочил от стальной брони и потом разорвался, не причинив вреда.
Световой зайчик вновь занял место на полу.
– Все, что ли? – Пини не удался непринужденный тон.
Наоми не ответила. Теперь она выглядела потерянной, внезапно утратила весь свой кураж. Пини, почти против воли, стало ее жаль. Совсем запуталась, бедная. Отец прав в своей оценке Наоми. Редкостная, временами, отвага соединяется в ней со столь же поразительным отсутствием духа. Струхнула, попав в лапы Арни и его своры. Теперь пытается объяснять всем, а главное, самой себе, почему поступила так, а не иначе.
