Том Грэм - Борстальские подонки
Он шагнул в арку и оказался на темной улице, над его головой нависало плотное черное ночное небо, в туманном воздухе тускло светились несколько уличных фонарей. Оглядевшись, он понял, что туннель - это всего лишь проезд под железнодорожным мостом.
Я знаю эту часть города, подумал он. Я уже был здесь раньше - этот мост, эти дома, все такое знакомое - и все же...
Но что-то - что именно, он не мог определить точно - было не так.
Слева вдоль улицы тянулась широкая кирпичная стена. Она была покрыта разорванными в лохмотья плакатами. Сэм подошел поближе, всматриваясь в плакаты в тусклом оранжевом мареве от грязного уличного фонаря. Он различил черно-белую фотографию четверых мужчин, одетых в одинаковые бледно-серые костюмы, столпившихся вокруг микрофона и представляющих свой новый сингл.
"The Four Seasons" – "Walk Like a Man"[9].
Черт, с какого же года это фото? Слишком старое даже для 1973. Этот плакат должен был провисеть тут не один год. Он давно бы уже развалился или был бы погребен под новыми и новыми слоями объявлений за все эти годы. И все же вот он, слегка ободранный и подмоченный, но достаточно свежий на вид.
Он перешел к следующему плакату. Другая четверка, также в костюмах - но в этот раз с мгновенно узнаваемыми копнами волос. Четверо мужчин, которые еще увлечены культурой хиппи, еще не стали играть экспериментальную музыку, их группа не развалилась, а пути не разошлись. Над рядом улыбающихся лиц написано - "THE BEATLES – FROM ME TO YOU".
Плакат, опять же, выглядел новым.
У Сэма застыла кровь в жилах.
Бог ты мой - какой же это год, чтоб ему было неладно...?
На следующем плакате был запечатлен очень молодой и очень миловидный Клифф Ричард, поющий "Summer Holiday". Этот приветливо-радостный образ беззаботной молодости обрушился на Сэма, как смертный приговор. У него екнуло под ложечкой, будто он оказался в лифте, который неожиданно стал резко опускаться. То же самое болезненное головокружение, то же самое кошмарное чувство дезориентации и тоски по дому, паники и неприкаянности, которые захлестнули его, когда он в первый раз оказался в 1973 году, одинокий и потерянный, будто космический путешественник, заброшенный в чуждый мир неизвестной планеты.
Пожалуйста, я не хочу снова проходить через все это. Я не хочу снова проваливаться назад во времени, пожалуйста - только не это!
Он прислонился к стене, прижавшись холодным взмокшим лбом к нарисованному лицу худенького и здорового Элвиса Пресли, поющего "Devil in Disguise"[10].
- Нездоровится, кореш?
Из симпатичного маленького "Остина А30", припаркованного под мигающим фонарем, выбрался молодой человек. Машина была пережитком времени задолго до 1973 года, как и мода, по которой выглядел молодой человек: черный костюм, жилетка, тоненький галстук, зачесанные назад, блестящие приглаженные волосы. Он мог быть биржевым брокером или сотрудником похоронного бюро - но все же оранжевое свечение натриевой лампы выдавало молоденькое лицо человека, явно не старше шестнадцати.
- Надрался, да? - сказал паренек, подмигивая, но не улыбаясь при этом. - Мог бы подождать, пока не доберемся до клуба. Уверен, мистер Гулд был бы счастлив угостить тебя стаканчиком-другим.
Сэм застыл, неподвижный и онемевший, ни черта не понимая, что бы ему сделать или сказать.
Мальчишка нетерпеливо одернул жилетку. - Время идет. Не хочу заставлять мистера Гулда ждать. Нам лучше поспешить.
Он кивнул головой в сторону одного из типовых домиков, но затем остановился, глянул на Сэма через плечо и одарил его дерзкой кривобокой ухмылкой.
- Видел ее когда-нибудь? - спросил он.
Сэм недоуменно посмотрел на него.
- Его дочь, - сказал мальчик. - Она сейчас там, наверху. Вон там - свет горит, - он указал на тускло отсвечивающее окно на втором этаже. - Она милашка. Вот бы взглянуть разок, а?
Зачерпнув с дороги полную пригоршню песка, молодой человек бросил его в окно. Через несколько секунд еще раз.
В окне появилась тень. Сдвинулись занавески. Появилась смутная фигура - но тут же распахнулась главная дверь дома и на улицу в ярости выскочил мужчина.
- Прекращай, Перри!
Мужчина шагнул прямо к Перри, а тот увернулся, продолжая ухмыляться.
- Не кипятитесь, мистер Картрайт! - захохотал он. - Просто хотел пожелать ей спокойной ночи!
- Хватит уже! - огрызнулся в ответ Картрайт. - Я знаю, что за тобой числится, скользкий ты хорек.
- За мной - ничего, - усмехнулся Перри. - Я просто гражданский.
Картрайт повернулся и прокричал в окно: - Бегом в кровать! Сейчас же! И свет выключи!
Тень в окне тут же исчезла за занавесками. Через секунду свет в окне погас.
Когда Картрайт повернулся обратно, он заметил Сэма и поприветствовал его коротким кивком.
- Итак, - равнодушно сказал он. - Тебе все рассказали. Хорошо. Очень хорошо.
Сэм стоял как вкопанный, не зная, что ответить, не понимая ни где он, ни что за чертовщина тут происходит. Даже фамилия Картрайт не отозвалась в его пошатнувшемся разуме со всей возможной силой.
Перри демонстративно поправил костюм и пригладил волосы, а потом сказал: - Ну что, тогда поехали?
Он милостиво указал на маленький "Остин". Картрайт двинулся к нему - и Сэм, так и не приняв осознанного решения, что делать, зашагал за ним, ноги передвигались совершенно не по его воле, будто бы кто-то управлял его телом на расстоянии.
Это не мое тело, подумал Сэм, когда его накрыло свежей волной паники. Я вижу все это чьими-то чужими глазами. Я пассажир в чьем-то чужом разуме.
И тут же в ужасе поправил себя: нет, не пассажир. Пленник!
Куда бы это чужое тело ни пошло, Сэм был не в состоянии управлять им. Он был свидетелем каких-то событий в прошлом, откуда-то из шестидесятых, глазами чужака. Он был наблюдателем, вынужденным видеть и чувствовать все, что увидит и почувствует хозяин этого постороннего тела. Но чье это тело? Кто это, черт возьми?
Перри совершенно неожиданно проорал в темное окно на втором этаже: - Сладких снов, Энни!
Картрайт рассерженно замахнулся на него, но Перри увернулся.
- Вы должны это увидеть, мистер Картрайт, - проговорил он, вытаскивая из пиджачного кармана ключи от машины. - Мистер Гулд обо мне очень высокого мнения. Я представляю собой ценный вклад в его организацию - слышали, что я говорю?
- Садись за руль и поехали, - прорычал Картрайт. - Следи за дорогой, а не за моей дочерью.
С этими словами он исчез в салоне "Остина", а Сэм - чьими бы там глазами он ни видел - полез за ним.
ГЛАВА 9 - БРИЛЛИАНТОВЫЙ ДОМ
Сидя на заднем сидении машины, мчащейся по освещенным фонарями улицам, Сэм снова и снова возвращался мыслями к силуэту, мелькнувшему в окне наверху.
