Михаил Ахманов - Али Бабаев и сорок покойников
Но Колян вовсе не стоял, а лежал на асфальте, корчась, подвывая и держась за промежность. Стоял Гутытку, с сочувствием глядя на мучения Коляна. Кабул, приподнявшись на заднем сидении, тоже обозревал поле сражения. Удивительно, но сейчас ротвейлер не скалился и не рычал, как на сержанта Кузьмина, а вел себя спокойно, как подобает псу, которому не подали команду «фас!». Должно быть, понимал, что случай совсем другой, чем с сержантом, и что хозяева справятся своими силами.
Водитель «ландкрузера» ощупал нос и уставился на пальцы. Пальцы были в крови.
– Бля! Ты мне лицо разбил, гнида!
– А зачем ты его подставил? – откликнулся Бабаев и приемом кхун-фук сшиб противника на землю. Потом приказал: – Лезьте под машину, ослиный кал. Оба!
Места под «ландкрузером» было много, и оба стриженых там поместились. Али Саргонович заглянул в салон, ухватился за руль, выдрал его вместе с рулевой колонкой и зашвырнул в кусты. Это его немного успокоило.
– Мужик, а, мужик! – послышалось из-под машины. – Не жить тебе, фраер недорезанный! Своей смертью помрешь, так выкопаем и кишки на шкворень намотаем! Бля буду, а достану! Номер твоей тачки я запомнил! Пробьем через легавых!
Опять «бля», всюду сплошное «бля», и никакого благолепия! – с горечью подумал Али Саргонович, вспомнив партию в «Эрудит». Несчастная, несчастная ватан [25]!
Ярость его улеглась, он направился было к своим «жигулям», но вдруг замер словно пес у лисьей норы и внимательно оглядел стоявший на обочине «ландкрузер». Что-то скользнуло мимо него… скользнуло, но отложилось на задворках памяти… Что-то он заметил, но сразу не обратил внимания… И что-то ему подсказали… Что?
Номер! Номер у джипа был замечательный – «я 007 аб». Очень впечатляющий номерок!
Али Саргонович разглядывал его минуту, и две, и три. Затем сказал Гутытку:
– В багажнике – инструментальный ящик. Возьми там отвертку, Гут, и открути номера с этой колымаги. С собой их заберем.
Гутытку принялся за дело. Из-под машины донеслось:
– Не делай этого, мужик! Знаешь, чьи это колеса? Знаешь, на кого ты, бля, наехал? Мы, бля, арбатские, из бригады Два Кадыка! Он тебя с дерьмом сожрет!
– Было бы три кадыка, я бы, пожалуй, испугался, – сказал Бабаев. – А так – нет!
Прихватив трофей, они с Гутытку сели в машину и поехали своей дорогой, все ближе и ближе к городу Туле, куда и прибыли без новых приключений. И были те два дня для Бабаева счастливыми, были такими, какие на Востоке отмечают белым камушком, и вспоминают долго, и говорят о них – бишр! И значит это – радость.
Но о делах Бабаев не забыл – посетив оружейную лавку в Туле, приобрел красивый ящичек из палисандра. В нем, на мягком черном бархате, покоились пистолеты, дремали, ожидая, когда коснутся их руки дуэлянтов.
Враги. Эпизод 4Денис Ильич Полуда, алюминивый магнат, финансировал не меньше сотни боевых группировок, выполнявших при его управляющих структурах роль цепных псов. Часть из этих команд принадлежала ему безраздельно, другие были в совместном владении с Пережогиным, Семирягой и прочими партнерами, включая думские фракции и ФСБ. По функциям и составу группы существенно различались. В элитные подразделения разведки и личной охраны привлекали бывших сотрудников спецслужб, людей компетентных, искушенных во всяких хитростях, дисциплинированных и преданных. Ниже стояли «черные рейдеры» и продажная ментовка, решавшие вопросы конкуренции силовым путем, и при нужде готовые усмирить рабочее быдло и слишком независимые профсоюзы. К следующему уровню относилась мафия чистой воды, бандитские «бригады», используемые для особо грязных дел, погромов, взрывов и прочих акций устрашения. Из их среды набирали киллеров, ибо расходный материал, особенно кавказский, украинский и среднеазиатский, был недорог: после выполнения задачи убийцу устранял другой убийца, его – третий, и так далее по цепочке. Имелись и другие уровни, включавшие людишек всякого сорта: бритоголовых неофашистов, антисемитов, радикальных мусульман и даже пенсионеров – эти могли устроить бучу где угодно, хоть на Красной площади. Но с таким фуфлом, как и с откровенными бандитами, Денис Ильич не контактировал, то была забота службы безопасности. Впрочем, и с рейдерами он общался лишь в исключительных случаях, если хотел убедиться, что его приказы будут выполнены точно и в должный срок.
Это общение носило односторонний характер: сидя в своем кабинете Полуда слушал, как Литвинов, шеф разведки, инструктирует наемников. Он не знал ни имен их, ни кличек, только помнил, что один – милицейский майор, уволенный из органов, а другой – казах, то ли бывший учитель, то ли инженер. Люди опытные и надежные – настоящие ландскнехты-ветераны! В их отрядах было сотни полторы бойцов, вполне достаточно для намеченной операции.
«Казах, – думал Денис Ильич, всматриваясь в скуластое лицо на видеопанели, – это хорошо, что он казах. Молодец Литвинов! С умом подбирает исполнителей!»
Хмыкнув, он поинтересовался, сколько в группе уроженцев Средней Азии, выслушал ответ и одобрительно кивнул. То, что надо! Аязбаев, карагандинский резидент, добавит своих узкоглазых джигитов, и все будет выглядеть как местная разборка. Ни единой ниточки не потянется! Ни к «Норильским полиметаллам», ни к Красноярскому алюминиевому, ни к прочим фирмам и компаниям предпринимателя Полуды! Политические осложнения ни к чему; все же Зыряновск нынче в Казахстане, а этот вшивый Казахстан, как ни крути, чужая страна, хоть кормится за счет России.
«Ничего, и там порядок наведем, – размышлял Денис Ильич, слушая ровный уверенный голос Литвинова. – Наведем! Были тугрики ваши, а станут наши… Независимости захотелось?… Жрите! Жрите ее в своих кибитках вместе с бараньим дерьмом и запивайте кумысом! Жрите, а нашего не трогайте! Ни заводов, что русскими поставлены, ни шахт, где мы ломались, но возведенных нами городов!»
Сам Полуда нигде не ломался и ничего не возводил, однако душа за державу болела. В Союзе российских предпринимателей его считали государственником и прочили на пост министра черной и цветной металлургии. Он уже входил в правительство при бывшем президенте, который его отличал и ценил. А как не ценить! Без Полуды, без Пережогина, без Сосновского, президент не стал бы президентом и не обрел бы неувядающей славы спасителя отечества. Такова потаенная суть демократии: президенты приходят и уходят, а капитал остается…
Вслушиваясь в неторопливую речь Литвинова, бывшего генерала КГБ, Денис Ильич довольно кивал головой. Зыряновский медно-никелевый комбинат являлся лакомым куском! И процедуру его аннексии разработали до мелочей, с той основательностью, с которой в Генеральном штабе планировалось вторжение в Будапешт и Прагу и операции в Афганистане, Никарагуа и прочих местах. Правда, все это не привело к победе, но экономическая экспансия не похожа на военную: танки горят, солдат убивают, а деньги бессмертны.
![Фриц Лейбер - Большое время [= Необъятное время]](/uploads/posts/books/59731/59731.jpg)
