Алексей Троненков - Смоленская площадь
И для начала им зачем-то оказалось необходимым спровоцировать «шпионский скандал», причем на швейцарской территории, да так, чтобы об участии американцев никто не узнал… Теперь он был уверен, дело вовсе не в шпионах… Все гораздо тоньше… Недаром Брайтман получила аккредитацию в качестве представителя Федерального казначейства, а не другого учреждения. И для их замыслов «крупный клиент банка» Раменов оказался подходящей фигурой.
На какой-то миг Люти даже стало немного жаль этого русского — он представлял себе, для участников эта крупная закулисная игра не пройдет бесследно…
Но сорок тысяч родных швейцарских франков, стойких к любым финансовым потрясениям, Люти платили не за жалость. В конце концов он был профессионалом по «подставам». И ЦРУ уже не раз пользовалось его услугами, именно в качестве провокатора.
Но пока этих денег у него не было. Как обычно он получает плату после. Здоровый американский рационализм — ведь он в настоящее время рисковал ничуть не меньше этого русского дипломата, еще одной пешки, с которым в середине февраля его познакомил Кляйн. Вот почему в интересах швейцарца было соблюдать все правила и условия конспирации. Для родимых сограждан он впоследствии так и останется финансистом банка, которого пыталась завербовать российская разведка. Что и требовалось доказать… для обывателя.
За прошедший с момента их знакомства период Люти приложил максимум усилий, чтобы Николай поверил в него. И опытный провокатор с удовлетворением наблюдал за кошмарным темпом его российской разведкой. Наверное, в Москве требовали конкретных результатов, а уж он-то со своими рассказами о нелегальном потоке миллиардов албанских динар через счета Раменова попал, что называется, «в жилу»…
Размышляя обо всех этих перипетиях, Люти спокойно сидел на лавочке и ждал, пока русский дипломат подойдет к нему сам.
Рядом прошуршал гравий, и к обрыву протянулась тень. Швейцарец раскрыл глаза и приветливо улыбнулся:
— Добрый день, Николай.
— Здравствуй, Беат. — они давно перешли на «ты».
Кузнецов присел рядышком, пошуровал во внутренних карманах своей короткой кожаной куртки и передал Люти незапечатанный белый конверт. Тот улыбнулся и в свою очередь достал записную книжку, вырвал чистую страничку и написал расписку. Поставил подпись и протянул дипломату. Расписка скрылась в кармане Кузнецова. Обоюдная страховка…
— Должен заметить… мое руководство высоко оценило Ваше прошлое сообщение. Мы перепроверили информацию… — Кузнецов задумался. — И скажу Вам, в большей степени благодаря ей, в России вот-вот «накроется» крупная преступная группировка, на верхушке которой стоят очень и очень известные люди…
— Рад слышать. — усмехнулся Люти. — Хотя не скрою, конверт… — он похлопал себя по груди, — … радует меня больше.
— Понимаю.
На секунду Николай задумался, восстанавливая в голове предварительный план беседы, одобренный резидентом, и начал говорить. Он говорил о том, какой ценной фигурой является для них Люти. О специальном человеке из Москвы, который впоследствии и будет работать с иностранцем. И так далее в том же духе…
…Люти напряженно размышлял. О подобном развитии событий его никто не предупреждал. Какой-то человек из Москвы… Нашли резидента, вашу мать! А по большому счету… Какое ему-то дело? Пусть у Брайтман голова болит! И у Раменова. Теперь ему придется попотеть, обдумывая, какую информацию отныне сплавлять русским — игра становилась слишком серьезной, в которой дилетанты не выживают…
20 марта 1999 года
За несколько дней до описанных выше событий…
Россия, Москва
Посольство Соединенных Штатов устраивало торжественный прием в честь прилета в Москву госсекретаря Мадлен Олбрайт. В Большом Зале собрался весь политический бомонд во главе с верхушкой МИДа, иностранный дипломатический корпус, работающий в Москве, начиная с советников-посланников, парочка первых вице-премьеров правительства России.
После официальной части, растянувшейся, из-за спича посла на целый час, публика с радостным оживлением, но не теряя чувства достоинства ринулась к накрытым ля-фуршет столам. Молниеносно засновали официанты с шампанским, вспыхнули гирлянды легкомысленных лампочек, обрамляющие громадные американские флаги на стенах. Ненавязчиво вступил приглашенный джаз-банд. Смокинги мужчин, оголенные спины и плечи дам, бабочками порхают визитные карточки, контрразведка противодействует разведкам, напряженные лица внутренней охраны…
Постепенно возбужденная и беспорядочная толпа разбилась на отдельные группы, меняющие меняли свой состав и темы разговоров каждые две-три минуты. Именно эти группки и определяли дальнейшую судьбу мира. Именно в этих разговорах зарождались будущие направления внешнеполитических концепций. Именно за бокалом шампанского решались судьбы кредитов и очередных траншей…
— …я полагаю, для России есть прямой резон поддержать кандидатуру на пост Генерального директора ВТО от Таиланда, господин министр! — радостная улыбка играла на тонких губах торгового представителя Тайландца в Москве Джеймса Ли. — Вы видели в ходе декабрьских выборов, насколько велики противоречия между основными претендентами! Господин Парибатра же станет компромиссной фигурой для всех. В первую очередь он крайне выгоден России, господин министр, ибо намерен проводить разумную политику, направленную на предотвращение поспешной глобализации и либерализации торговли. — Ли отпил немного шампанского. — Более того, я уполномочен заявить, Россия могла бы рассчитывать на благоприятные для нее изменения в позиции Бангкока по ряду конфликтных вопросов, в частности, о снятии дискриминационных ограничений на ввоз в Таиланд российского стального проката!
— Это чрезвычайно интересная постановка вопроса, господин Ли. — Иванов улыбнулся в ответ и развел руками. — К сожалению, Россия все еще не является членом ВТО, поэтому высказываться в пользу того или иного кандидата, по нашему мнению, было бы неэтично…
— Совершенно с Вами согласен, господин Иванов! — вступил в беседу вновь подошедший Лейф Лагерстед, координатор торговой политики департамента стран Центральной и Восточной Европы министерства иностранных дел Швеции. — И мы считаем, России не следует особенно стремиться к вступлению, если это будет ущемлять ее национальные экономические интересы. Евросоюз в свое время неправильно подошел к развитию торгово-экономических отношений с Россией. Надо признать, Европа занимала надменную позицию, не считаясь с требованиями России. Кстати, такую же позицию занимает и Международный Валютный Фонд, с которым бьется Ваш Примаков! Но Россия — великая страна и имеет все возможности отстаивать национальные интересы в диалогах с международными организациями! — Лагерстед поднял бокал. — Кстати, по секрету сообщу Вам, Евросоюз в данном вопросе поддерживает Штаты, которые выступают против таиландца… А знаете, господа, почему Америка выступает против? — Швед сделал многозначительную паузу, поискал глазами какого-нибудь американца. Не нашел и, успокоившись, выдал величайший секрет Америки, — У них сильные профсоюзы… по-моему, AFL–CIO… — видно было, аббревиатуры дались дипломату с величайшим трудом, из-за необычайной своей сложности, надо полагать. — А они, эти проф…ффсоюзы всерьез опасаются тайского противодействия их генеральной линии на увеличение себестоимости продукции в развивающихся странах за счет закрепления уровня оплаты рабочей силы и обязательных отчислений в фонд защиты окружающей среды. Вот так-то! Думайте, господин Иванофф…
