Аркадий Стругацкий - Отель «У Погибшего Альпиниста»
— Ну, раз так, — сказал он, — тогда конечно. Тогда я сейчас принесу вам кофе и расскажу о некоторых своих ощущениях.
Пока он ходил за кофе, я лежал в кресле с закрытыми глазами и думал, можно ли мне временно наплевать на все это и поспать часа три. Потом запахло кофе, и хозяин сказал: «Прошу». Я взял чашку, отхлебнул и покосился на него. Он уже сидел в своем кресле и тоже держал в руке дымящуюся чашку — широкий, кряжистый. Того и гляди, заговорит глухим голосом.
— Выкладывайте, — сказал я.
— Значит, так, — сказал он. — Как я понимаю, мне надлежит сейчас ответить на вопрос: откуда я знаю, что видел господин Симонэ в спальне госпожи Мозес… — Он отпил кофе и с наслаждением подвигал губами. — Значит, так. Начнем с теории. Колдуны и знахари некоторых малоисследованных племен Центральной Африки издревле владеют искусством возвращать видимость жизни своим умершим соплеменникам…
Я застонал, и хозяин повысил голос.
— Такое явление реального мира — мертвый человек, имеющий внешность живого и совершающий на первый взгляд вполне осмысленные и самостоятельные действия, — носит название «зомби». Можно сказать, что зомби — это третье состояние живого организма. А если использовать терминологию современной науки, то зомби функционально представляет собой очень точный биологический механизм, выполняющий…
— Слушайте, Алек, — утомленно сказал я. — Я смотрю телевизор и время от времени хожу в кино. Все эти чудовища Франкенштейна, Серые Девы, Джоны Кровавые Пузыри, Дракулы…
— Все это порождения невежественного воображения, — с достоинством возразил хозяин. — А Дракула — это вообще…
— Мне все это неинтересно, — сказал я. — Понимаю: вы репетируете свою речь перед газетчиками. Но меня-то все это не касается. Вы обещали мне рассказать что-то интересное насчет госпожи Мозес и Симонэ. Вот и рассказывайте. Вы что, тоже залезали к ней в постель? И тоже претерпели, мягко выражаясь, разочарование?
Некоторое время он смотрел на меня грустными глазами.
— Да, — сказал он наконец с сожалением. — Так я и думал. Вы еще не созрели… Ну хорошо. — Он вздохнул. — Пусть будут одни факты без теории. Шесть дней тому назад, когда мой отель осчастливили посещением господин и госпожа Мозес, со мною имело место следующее происшествие. Произведя все необходимые отметки в паспортах указанных господ, я отправился в номер господина Мозеса с целью вернуть ему эти паспорта. Я постучался. Я был несколько рассеян и потому, не дожидаясь разрешения, отворил дверь. Я был немедленно наказан за нарушение элементарных норм приличия. Я увидел в кресле посередине комнаты то, что при желании можно было бы назвать госпожой Мозес. Но это не была госпожа Мозес. Это была большая, в натуральную величину, красивая кукла, очень похожая на госпожу Мозес и одетая в точности, как она. А затем я был грубо схвачен за плечо и выдворен в коридор. Это грубое, но вполне оправданное действие произвел надо мною господин Мозес, который в это время, по-видимому, осматривал апартаменты своей супруги и набросился на меня сзади…
— Кукла, — сказан я задумчиво.
— Зомби, — мягко поправил меня хозяин.
— Кукла… — повторил я, не обращая на него внимания. — Какой у него багаж?
— Несколько обычных чемоданов, — сказал хозяин. — И гигантский, окованный железом, старинный дорожный сундук. Он привез с собой четверых носильщиков, и бедняги измучились, затаскивая этот сундук в дом. Разворотили мне весь косяк…
— Ну, что ж, — сказал я, подумав. — В конце концов это его личное дело. Я слыхал о миллионере, который повсюду таскал за собой коллекцию ночных горшков… Если человеку нравится иметь манекен своей супруги в натуральную величину… Между прочим, вполне возможно, что он заметил поползновения нашего Симонэ и подсунул ему вместо жены эту самую куклу… Черт побери, может быть, он возит с собой эту куклу именно для таких вот случаев! — Я представил себя на месте Симонэ и содрогнулся. — Ей-богу, славная шутка, — сказал я.
— Ну, вот вы все и объяснили, — сказал хозяин.
Тон его мне не понравился. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Он все еще был мне симпатичен. Но, черт его побери, зачем ему это нужно — крутить мне голову, забивать мне мозги всей этой африканской чепухой? Я же все-таки не репортер и рекламе этого заведения способствовать не намерен… Нет, хватит с меня. Больше я с господином Алеком Сневаром на эти темы не разговариваю. Если у него и есть цель сбить меня с толку, это ему не удастся.
— Вот что, — сказал я. — Вы мне мешаете, Алек. Сидите здесь, а я пойду в каминную. Я должен хорошенько подумать.
— Уже без четверти пять, — напомнил хозяин.
— Ну и что? Спать сегодня все равно не придется. Имейте в виду, Алек, у меня вовсе нет впечатления, будто события закончились. Поэтому оставайтесь здесь, в холле, и будьте наготове.
— Ну, что ж, надо так надо, — сказал хозяин.
Я прошел в каминную (Лель опять поворчал на меня), взял кочергу и принялся мешать тлеющие угли. Итак, происшествие с Симонэ более или менее объяснилось, и его можно выкинуть из головы. Или наоборот, нельзя выкидывать ни в коем случае, потому что, если в одиннадцать часов вечера в номере госпожи Мозес была кукла, то где же была сама госпожа Мозес? Шутка, конечно, на славу… но есть в ней что-то чрезмерно громоздкое… Шутка ли? Может быть, попытка устроить алиби?.. Да нет, какое, к черту, алиби — ночь, темно, установить это алиби можно только на ощупь, а на ощупь получается не алиби, а шутка… Собственно, что меня здесь смущает? Только одно: комната Симонэ находится рядом с комнатой Олафа. Можно предположить, например, следующее: Мозесам нужно было, чтобы комната Симонэ, начиная с одиннадцати часов и в течение некоторого времени, была пуста. Вот что меня смущает. Но чтобы отвлечь господина Симонэ, совсем не нужна кукла, достаточно было бы самой госпожи Мозес. Это был бы самый естественный и надежный способ. И раз прибегают к такому неестественному и ненадежному способу, как кукла, значит, надо было, чтобы госпожа Мозес находилась где-то в другом месте. Госпожа Мозес… хрупкая, изнеженная, до кретинизма светская госпожа Мозес… Нет, все это никуда меня не ведет. Окончательно выбрасывать из головы славную шутку не стоит, но и пользы от этой истории пока не видно…
То есть на редкость мерзкая ситуация: все нити никуда не ведут. Во-первых, нет ни одного подозреваемого. Во-вторых, абсолютно непонятно, как произошло преступление. Самое главное непонятно. Бог с ним, с убийцей! Объясните мне, как он убил! Как? Окно открыто, но никаких следов на подоконнике, никаких следов на снегу, на карнизе. Ни снизу, ни справа, ни слева к окну подобраться было нельзя. Остается одно — сверху. С крыши по веревке. Но тогда были бы следы на краю крыши. Можно, конечно, сходить и посмотреть снова, но я точно помню: снег разрыт только рядом с шезлонгом Хинкуса. Теперь уже ничего больше не остается, кроме Карлсона с пропеллером в заднице. Влетел, свернул соотечественнику шею и вылетел… Так что в запасе у меня только два паршивеньких предположеньица. Первое — это всякие потайные люки, замаскированные дверцы и двойные стены. А второе — какой-то гений изобрел новое техническое приспособление, позволяющее поворачивать ключ снаружи, не оставляя на нем никаких следов…
![Аркадий и Борис Стругацкие - Дело об убийстве [Отель «У погибшего альпиниста»]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)