Тимофей Печёрин - Беда не приходит одна
— Но зачем? — вопрошал Ролан, про себя неприятно удивляясь. Ибо собеседник его не только презирал законы. Не только проворачивал темные делишки и наверняка обогащался в обход казны. Но и, похоже, позволил себе еще один грех — измену. Не то как иначе назвать сделку с врагом?
— Зачем-зачем, — в голосе Джавьяра прозвучали нотки снисхождения, — да затем, что каждая сторона получила то, что хотела. Я — золото. А к дшеррам возвратились изумруды… священные. Из то ли короны, то ли диадемы их верховного божества. Как там его… Нарршшак, кажется. И если один из камушков случайно угодил в королевское украшение — не думаю, что для его величества и ее высочества это большая потеря.
На несколько мгновений оба собеседника замолчали. Джавьяру, как видно, больше нечего было сказать. Тогда как Ролан обдумывал услышанное. И оно все меньше нравилось королевскому конфиденту.
Мало того, что миссия по поиску ожерелья зашла в тупик. А точнее, след терялся в глубине джунглей. Куда менее приятным было то, чем изумруды дшерров могли грозить роду людскому. Или хотя бы той его части, что населяла Колонию.
Определенно, целостность короны-диадемы дшеррского божества была очень важна. Не то бы стали вообще хладнокровные аборигены шевелиться? И уж тем более идти на сделку с ненавистными людьми? Нет… при условии, если результат не превосходит по ценности их усилий. В том числе и выраженных в золотых слитках.
А добиться такого превосходства можно в единственном случае. Сделавшись сильнее… например, вернув себе милость верховного божества. Сделавшись сильнее, и…
— Вы изменили королевству в пользу врага, — уже вслух заключил Ролан, — и не подумали о последствиях.
— А вот тут благородный сэр изволили ошибаться, — ничуть не смутился Джавьяр, — о последствиях… возможных я подумал, оценил и взвесил. И одни из возможностей признал легкими, а другие даже полезными. Это я про лишнее золото, перекочевавшее из сокровищниц дшерров в подвалы моего дома.
Теперь о «легкости». Ящерки могут просто любоваться на восстановленную диадему своего Нарршшака. Да и сидеть себе в джунглях. Могут и снискать божественную милость какую-то, чтоб колдуны их стали сильнее, а воинов сложнее убить.
— И попытаться отвоевать Веллунд, — докончил за него мысль Ролан, — для начала.
— Для начала, ха-ха, — передразнил Джавьяр, — нет, кроме как до Колонии, до других земель королевства им не достать. Кишка тонка, руки коротки — через море-то тянуться. А насчет Веллунда и окрестностей… если его величество благоразумный человек, он поймет. Оттого, что какой-то клочок земли за морем теперь наш, пользы королевству ни на волос. Признайте и вы, благородный сэр: здесь все против человека. Воздух этот гнилой… растительность. Жара, от которой даже на берегу не спастись. Еду, и ту приходится по большей части везти из-за моря. Тогда как ящеркам местный климат в самый раз.
— Ну-ну, — парировал Ролан, — и как только вас сюда занесло? И держит ведь что-то.
— Держит до поры, — отвечал его собеседник, — и не что-то, а деньги, золото. Которые здесь зарабатываются быстрее. Но сэр может не волноваться. Уж я-то понимаю: всех денег на свете не заработать. И уже успел наполнить карманы достаточно. Если интересно, подвалы моего дома полны золота. Но если понадобится — мне хватит пары галеонов, чтоб его вывезти. А еще больше монет и слитков у меня по ту сторону моря… в Королевском банке. Так что…
— Ох… благодарю за откровенность, — сказал Ролан совершенно искренне. Перебивая и не желая слушать продолжения этого «так что». Благодарил он, кстати, не столько Джавьяра, сколько выпитые им ром или вино. От которых у негласного хозяина этих мест так кстати развязался язык.
Затем конфидент неожиданно скинул плащ… и нырнул с причала в море. «Эй, сэр, вы куда? Мы договорились?» — возопил ему вслед Джавьяр. Но Ролан не слушал. А уже усиленно греб в направлении безмятежно замершей среди воды «Морской бестии».
На корабле его ждали. И даже спустили канат, помогая подняться. Оказавшись на палубе, конфидент инстинктивно съежился. Промокшая одежда холодила тело. Особенно в сочетании с морским ветром.
Подоспевший Крогер набросил на плечи хозяину не то одеяло, не то шинель из какой-то плотной и грубой ткани. И протянул фляжку с ромом. Пираты меж тем столпились неподалеку и молча, оценивающе смотрели на своего нанимателя.
— Капитан Гобан! — выкрикнул Ролан, отхлебнув из фляжки, — как насчет заработать гораздо больше, чем есть в моем жалком кошеле?
Главарь пиратов довольно осклабился. Ну-ну, мол, продолжайте, сэр. И сэр Ролан продолжил:
— Здесь неподалеку дом… на утесе. С полными подвалами золота. Все оно ваше… если сможете унести. Мне же в том доме нужен лишь один человек. Ну и ваши пушки, конечно. С умениями мастера Гальбы. И, кстати… Вальдер жив.
Последнюю фразу он адресовал Анике, также выбравшейся на палубу.
Глава шестая
Надо сказать, что не сразу экипаж «Морской бестии» решился атаковать виллу Джавьяра. Видимо, команда Гобана Золотого была из тех пиратов, что уже успели поплатиться за собственную дерзость. И потому даже вульгарный разбой старались держать в рамках. Прекрасно понимая, кто в этом мире беспомощная жертва, а за кем сила. И почему с последним лучше не ссориться.
Напасть на дом Джавьяра, как впрочем, и на любой другой дом во владениях короля, в понимании Гобана и его подчиненных было равносильно оскорблению самого монарха. Который за это непременно поднимет флот. А тот рано или поздно отправит-таки «Морскую бестию» на дно.
Успокоило пиратов только присутствие королевского конфидента. Ролан уверил капитана каперского судна, что, во-первых, изложит все королю в лучшем свете. Представляя команду Гобана не как отступников и дерзких разбойников. Но, напротив, как героев, без помощи которых поручение его величества вообще не могло быть выполнено.
«Дельцы вроде этого Джавьяра — сами не лучше пиратов, — подвел Ролан черту под своими доводами, — уж не меньше вреда приносят!» Прозвучало как благословление на атаку. И в сочетании с обещанными богатствами эти слова сделали свое дело.
Немного посовещавшись с матросами, Гобан отдал приказ сниматься с якоря. И двигаться к утесу, который охотно указала на карте Аника.
Первым делом самый зоркий из матросов разглядел в подзорную трубу четыре пушки. Расположенные по углам ограды, что окружала виллу. Ограду освещали не то фонари, не то костры. Так что силуэты пушек были неплохо видны.
Затем настал черед действовать корабельному магу. Бормоча слова заклинания, мастер Гальба вроде бы беспорядочно перебирал и шарил в воздухе руками. Словно муху пытался поймать. А итогом его манипуляций стало сотворение нескольких шариков. Каждый с крупное яблоко величиной.
