Олег Северюхин - Личный поверенный товарища Дзержинского. Книга 4. Гром победы
Слово за слово, партбилет на стол и под замок. Затем трибунал, приговор, пересылка, лагерь, лесоповал, а там тех, кого из концлагерей освободили, тьма тьмущая, а порядки все равно гитлеровские.
Дали червонец без права переписки, но почему-то сразу не расстреляли. А потом через восемь лет Сталин умер. Сроку мне оставалось два года, думал, выпустят, ан нет. И вот на исходе моей десятки меня вдруг забирают, везут в Москву, одевают и срочно на самолёт. Чуть не неделю добирался до Австралии. Так и не знаю, освободили меня совсем или обратно в лагерь, когда все закончится.
Позавчера долго обсуждали, отпускать меня одного на встречу или не отпускать. И они правы. Честно говоря, я бы уехал куда-нибудь в Испанию или в Аргентину. Жил бы там себе спокойно, доживая свой век. Если капнешь кому о том, что у меня такие мысли, то я свой век буду доживать в лагере.
– Не волнуйся, – успокоил я его, – стукачом не был и на товарищей не доносил. Чего я тебя вызвал на встречу? Было у меня ощущение, что ты снова сидишь в лагере, хотел тебя вытащить оттуда. Если хочешь, то мы с тобой сейчас выйдем через чёрный ход и нас больше никто и никогда не увидит?
– Ты что? – вскинулся Миронов. – Я предателем никогда не буду, пусть даже меня расстреляют в лагере. Я советский человек и им останусь.
– Я даже не сомневался в том, каким будет твой ответ, хотя ты что-то говорил про Испанию и Аргентину, – улыбнулся я. – Просто хотел сказать, что ты всегда можешь найти у меня поддержку и помощь. А дело вот в чем. Есть у меня данные, что английской разведкой завербован высокопоставленный офицер советской военной разведки по имени Владимир. Он был в командировке во Франции. В качестве вербовщика выступал бывший майор N, Герой Советского Союза. Я сам видел его удостоверение Героя. Это первое. Второе. Есть косвенные данные о том, что Гитлер вместе с Борманом и Мюллером на легкомоторных самолётах вылетели в Испанию. У Гитлера фамилия Браун. Вместе с ним его жена Ева.
– Серьёзная информация, – задумчиво сказал Миронов, наливая в рюмки хорошее виски. – только вот поверят ли этой информации мои бывшие начальники?
Миронов приподнял хрустальную рюмку и стал рассматривать на свет блики коричневой жидкости на гранях вырезанного узора. Покрутив рюмку, Миронов сказал:
– По правилам, нужно чтобы эта информация была в письменном виде, сам понимаешь, для движения дела нужен отправной документ, на который можно наложить резолюцию. Справка по изустному изложению будет подвергнута сомнению. Ты готов написать такое сообщение?
Ну, что же, опер в Миронове проснулся. Это уже положительно.
– А кто я такой, чтобы писать сообщения? – вопросом на вопрос ответил я. – Я не ваш агент и я не ваш сотрудник, я просто гражданин мира и сижу с тобой, потому что раньше мы были знакомы. Ты можешь сказать, кто я такой?
– Я и сам не знаю, кто я такой, – улыбнулся Миронов. – Твой вопрос вполне резонный. Задам и я свой как бы от тебя – кто я и кого представляю? Пока не знаю. На сегодня, пожалуй, и все. Давай воздадим должное заказанному, стол не русский, но все, за что уплачено, должно быть съедено, – с этими словами Миронов выпил и стал резать зажаренный по-английски бифштекс. – Очередную встречу назначим здесь же на следующий день после появления на ограде посольства красной ленточки.
Вопросы, которые задал Миронов своему руководству, оказались настолько щекотливыми, как говорят в определённых кругах – писклявыми, что на их решение потребовалось целых две недели. Это по нынешним временам две недели сравнительно большой срок. Тогда в начале пятидесятых годов время не скакало как загнанная лошадь, а шло размеренно.
Я занимался подготовкой материалов для научного трактата о том, как наши предки осваивали континенты, и как население разбредалось по всему миру. Как, например, в Австралии появились люди. Про австралопитека мы слышали, а как предки австралопитеков оказались в Австралии? Вот, что самое главное.
Дед Сашка установил контакты с деловым сообществом и пропадал на деловых встречах, раутах, ездил по фазендам и предприятиям, подписал несколько соглашений о намерениях по взаимному сотрудничеству. Вроде бы эти соглашения просто бумажки, которые ни к чему не обязывают и через полгода, если ничего не сделано, то они теряют силу. Но, для финансовых операций это очень нужный документ, который оправдывает денежные перечисления из одной компании в другую для исполнения записанных мероприятий. Везде, куда бы он ни попадал, дед Сашка собирал травы и делал какие-то свои настойки.
– Слышь, Николаич, – сказал как-то дед, – травы-то здесь чистые какие. Государство следит за тем, чтобы иностранцы не привезли какую-нибудь гадость. Я вот тут сон-траву здешнюю нашёл. И настоечка уже готова. Давай, по капельке попробуем, а?
День был воскресный. Мероприятий никаких не запланировано. Посольские на дежурстве у нашей гостиницы. Как говорится, все схвачено. Была, не была, давно мы с ним нигде не были.
– Наливай, дед, – сказал я и махнул рукой.
Глава 21
Мы очнулись сидящими в удобных креслах в огромном холле. Одеты старомодно, но не так уж и архаично. Нам приходилось бывать в будущем времени, и мы имели некоторое представление о тенденциях моды.
Мы вышли на улицу и не узнали тот город, в котором были ещё буквально час назад. Широкие улицы, множество автомобилей, дома из стекла и бетона, всюду спешащие куда-то люди, которым нет дела до каких-то двух незнакомцев в старомодной одежде. Все изменилось.
– Простите, сэр, – обратился я к мужчине лет сорока, – не подскажете, где находится ресторан «N»?
– Ресторан «N», – перепросил мужчина, немного задумавшись, – мне кажется, что он давно сделал Гарольда Холта.
– Что значит – сделал Гарольда Холта? – удивились мы.
– Господа не австралийцы? – в свою очередь удивился мужчина. – А мне показалось, что у вас австралийский выговор. Гарольд Холт это был наш премьер-министр. Году в 1967 он купался в заливе у Мельбурна и исчез. То ли его унесло течением, то ли на него напала голодная акула, то ли его увезли куда-то на советской или китайской подводной лодке, но премьер-министр исчез. И поиски его не увенчались успехом. Поэтому мы и говорим о том, что исчезло, что оно или он сделали Гарольда Холта.
– Спасибо, сэр, – сказал я, – а какой сейчас год?
– 2005-й, господа, – сказал мужчина и, откланявшись, заспешил по своим делам. А, может быть, он уже нашёл полисмена и рассказывает ему о встрече с двумя старомодно одетыми незнакомцами, которые ничего не знают. Не знают даже, какой сейчас год.
