Андрей Бубнов - Офицер контактной разведки
Славка тряхнул головой.
Нет, истина где-то рядом. Но где именно? Гадать на кофейной гуще — занятие пустое. А преследователи реальные. Сестра пыталась хоть как-то помочь. Но занятие слишком опасное для пятнадцатилетней девчушки. Надо Шуру отстранить, ради её же безопасности, отстранить любыми путями. Пусть не бегает по пятам за кучей мрачных мужиков. Для нее найдется другое занятие. Точно!
Парень аж подпрыгнул. Идея! Нужно привлечь союзников и провести независимое расследование. Правда, времени мало. Если Сашу не обманули, в запасе имеется что-то около недели. Будем исходить из худшего варианта. Тогда, если худшее не случится, станет гораздо приятнее смаковать победу.
Новиков воспрянул духом и направился будить сестру. Он не мог знать, что играет в морской бой только на своем поле. У него три корабля, причем военных два, третий гражданский. А сколько у противника? Логика подсказывала — намного больше и сильнее его скудного флота. Привлечь Абрамова? Парень даже покачал головой. Только в крайнем случае, когда не будет иного выхода. Интуиция опять подсказывала, что количественные показатели в данной войне ничего не значат. Лишний эсминец не заменит авианосец. Требуется качество. Качественные показатели попробуем повысить за счет одного Сашиного знакомого, правда не факт, что он согласится, но попытка не пытка.
Сестра проснулась достаточно быстро, после стандартной братской экзекуции — почесывания лица нежным перышком, вытащенным из её же подушки. Александра прежде вскочила, потом открыла глаза, сфокусировала взгляд на брате, не сон ли это и лишь потом тяжело вздохнула, поняв, что Славка и правда сидит напротив.
— Чего приперся? — тихо спросила она.
— Ты мне нужна. Есть идея.
— Закрой дверь, — посоветовала сестрица, вернув голову на подушку, — желательно с той стороны, точнее, обязательно с той стороны.
— Да погоди ты.
— Убирайся, — Саша отвернулась от брата.
— Ну, извини, я не хотел тебя обидеть… понимаешь, Шура… знаешь…
— Не напрягай извилины. Твои слова для меня пустой звук, потому что ты грубый, неблагодарный и тупой осел! Тебе все ясно?
— Да.
— А теперь убирайся вон.
Новиков остался сидеть на месте.
— Но мне нужна твоя помощь.
Сестра молчала.
— Саша.
Тишина.
— Саша, ну, прости меня. Да я виноват. Я признаю свою вину. Извини!
— Хорошо, я тебя прощаю, — Александра повернула голову. — Но тебе лучше удалиться. Сейчас я не хочу тебя видеть, тем более разговаривать, поверь.
— Ладно, — Славка сдался и покинул комнату. Он знал, что упрямство младшей сестры в разы превосходит его собственное. Надо подождать. Оттает.
Юноша направился на кухню. Матушка достала замороженную курицу, намереваясь разморозить. Сын пристроился в стороне.
— Сколько она весит? — спросила мать, говоря, конечно, о курице.
Новиков повертел в руках убиенную, распотрошенную и замороженную птицу.
— Килограмма полтора.
— Запечь в фольге?
— Можно, — сын пожал плечами.
— Вечно ты ничего не знаешь, — посетовала мать, отбирая курицу и заталкивая последнюю в микроволновую печь для разморозки.
— Чего я не знаю? — возразил Славка.
— Ничего не знаешь, хоть о чем спроси. Когда станешь серьезнее? Тебе уже сколько лет?
— Мама…
— Разве это не правда?
— Перестань. Шура ходит весь день злобная. Тут ты с нравоучениями… сговорились, что ли?
Новиков насупился.
— Я что, пропустила самое интересное? — матушка вдруг усмехнулась.
— Нет, — сын махнул рукой. — Я совсем не об этом хотел спросить.
Мать присела.
— Так о чем?
Славка почесал нос. Разговор получится театральный. Матушка сразу почувствует подвох. Ну, а куда деваться? Поговорить непринужденно и естественно не удалось. Однако запасной вариант требуется прямо таки позарез.
— Я вот тут подумал, что-то давно дядя у нас не был.
Хорошо, что матушка заранее успела присесть. Вопрос ее буквально огорошил.
— Ты часом не заболел? — забеспокоилась она.
— Нет.
— Разве не знаешь, что он в гостях бывает два раза в год и то по великим праздникам?
— Знаю, знаю, просто он мне нужен.
— Так бы и сказал, а зачем он тебе?
— Это… надо… личное.
— Чего? — у матушки явно округлились глаза. — Славик, ты либо издеваешься, либо… совсем перегрелся со своим институтом.
— Я не издеваюсь. Он мне нужен. Правда.
— Ну, ладно, — мать решила пока не вдаваться в подробности. — Вот сдашь сессию, и, ради бога, поезжай к дяде в Авдеево, конечно, если он согласится.
— Мне сейчас с ним поговорить нужно.
— Прямо сейчас?
— Нет, скажем, завтра.
— Возьми, да позвони, — мать развела руками. — Только объясни, зачем он тебе понадобился?
— Ну, надо.
— По-моему ты явно что-то скрываешь. Уже несколько дней ведешь себя странно. Шура-то понятно, а вот ты в кого? Сходи, погуляй, — она сделала паузу. — Вот скажи, ты хоть с кем-нибудь встречаешься? Я, конечно, спрашиваю о девушках. Скорее всего, нет. По Ленке все сохнешь?
— Слишком много вопросов, — сын решил прервать неудачный разговор. — Гулять пойду позже. А может совсем никуда не пойду… Какая разница?
Он поспешно удалился. Матушка призадумалась.
26
Дисколет, после трех дней пути, наконец, сбросил колоссальную скорость и вышел на стационарную орбиту Земли. Затормозить можно было намного быстрее, но это вовсе не комфортно. Вейя не знала, почему капитан выбрал именно такой вариант полета. Видимо у руководства имелись веские причины, например, требовалось время, для того чтобы подготовиться к принятию экспедиции. Ведь количество посадочных узлов на базе ограничено. Возможно, за три дня место освободили.
Девушка решила заглянуть в столовую. Там огромный иллюминатор. А панорама близкой планеты на фоне звезд всегда впечатляет.
Однако, то, что она увидела, ошеломило её ещё больше.
Возле иллюминатора, в обнимку, стояли капитан Ликс и Аммоо. Они любовались космическим пейзажем, кроме того, что есть мочи горланили старинную, но в свое время очень популярную песню: «Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна». Причем слова они знали наизусть. И пели по-русски практически без акцента, даже капитан Ликс. Вот только неизвестно, сколько медведей предварительно отдавили им уши. Музыкального слуха не было ни у того, ни у другого. Картину дополняли пустые пивные банки, валяющиеся буквально повсюду, на столе, на полу, на шкафу. Банки в руках поющих были ещё полны. Офицеры ими дирижировали, расплескивая содержимое, правда, не забывали периодически отпивать. В другой руке красовались огромные куски вяленой горбуши.
