Ли Киллоу - Кровавая охота
Гаррет подумывал о бегстве. Даже постясь, он легко перегонит их. Но могут возникнуть подозрения.
— Садитесь, — стальным голосом повторил Серрато.
Гаррет сел на заднее сидение, глядя на недействующую внутреннюю ручку. Его поймали!
— Спасибо, — сказал Серрато полицейскому и, когда машина выруливала со стоянки, добавил: — Вы отняли много рабочих часов, Микаэлян.
Гаррет съежился на сидении, виновато покраснел.
— Не скажете ли, что все это значит?
Стараясь не говорить, как защищающийся, Гаррет ответил:
— Мне не нравится в больнице. Мне лучше дома, но мне не верят.
— Правда? — спросил Гарри. — Лин звонила. Сказала, что весь день ты был чуть ли не в коме.
— Я не вернусь в больницу.
Серрато повернулся к нему лицом.
— Мы можем обвинить вас в нападении и арестовать.
Гаррет вонзил ногти в ладони. Спокойно, парень. Вампиры могут гипнотизировать. Он посмотрел Серрато прямо в глаза, пытаясь вспомнить, как это делала Лейн.
— Я ведь не выгляжу больным?
Серрато смотрел на него, глаза его расширились, потом невыразительным голосом он ответил:
— Да. Что же вы хотите делать? Без одобрения врача вы не можете вернуться к обязанностям.
— Знаю. Хочу просто посидеть несколько дней дома. Потом пройду проверку, пусть делают все тесты и прочее, — он продолжал смотреть в глаза Серрато.
— Хорошо. У вас отпуск по болезни.
— Да… и нельзя ли мне получить новое удостоверение личности, значок и временные права; это все в вещественных доказательствах.
— Приходите за ними во вторник.
Гаррет прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Сработало!
— Почему бы тебе не побыть у нас? — спросил Гарри. — У нас есть комната для гостей.
Нет, это не годится.
— Я хочу побыть дома.
Но Серрато уже отвернулся и вышел из-под влияния Гаррета.
— Ночуете у Такананды, или мы обвиняем вас в нападении и силой отправляем в больницу.
Гаррет заставил себя улыбнуться.
— Да, сэр.
6
Гаррет на самом деле не спал. Спать ему не хотелось, и он хотел быть уверен, что не уснет, когда перед подъемом Гарри и Лин нужно будет вернуться в дом. Спать на открытом воздухе днем — это одно дело; но если они обнаружат, что даже в холодную ночь — пусть он не чувствует холода — он спит не в доме, то встревожатся. Но он отдыхал, вспоминал времена, когда бойскаутом жил в лагерях; теперь ему удобно и совсем не нужен надувной матрац. Отдыхая, он думал, как решить проблему сна. Гроб, разумеется, нелепость, но нужно какое-то вместилище для земли.
Он сел, по-прежнему думая о бойскаутах. Может подойти надувной матрац. Как только будет возможно, он попытается.
Утром он умудрился сделать вид, что ест яичницу с беконом, которую приготовила Лин. Выпил сладкого чая и проглотил витамины под ее присмотром.
— Гарри сегодня работает, — сказала она. — Пойдешь со мной в церковь?
На этот раз узел в животе образовался не из-за голода — голода он больше не чувствовал, только легкую эйфорию — он вспомнил, что Марти как-то сказала ему, что так обычно чувствуют себя во время голодания, — а из-за страха. Церковь! Ну, что ж, надо проверить, как это на него подействует.
— Конечно, пойду.
Лин повела машину. Гаррет сидел, засунув руки в карманы пиджака, пряча от нее и солнца глаза за темными очками. Он не помнил, когда в последний раз испытывал религиозное чувство, хотя, бывая дома, по-прежнему ходил с матерью и бабушкой в церковь. Ребенком он там бывал регулярно, зажатый вместе с Шейном между матерью и бабушкой Дойл; и если начинал слишком вертеться, бабушка костяшками пальцев стучала его по голове.
Лин была католичкой, а его родные дома принадлежали к епископальной церкви. Гаррету казалось, что он не должен тут находиться, но, сидя рядом с Лин, он испытывал только чувство вины. Входя и выходя, Лин коснулась его святой водой: ничего, не жжет. А если бы он был католиком? Полутьма и ритм мессы давали спокойствие и что-то вроде мира. Гаррет чувствовал, что если бы высокий священник больше походил бы на отца Майкла, маленького, круглого, смешливого человека, приятно пахнущего трубочным табаком: он постоянно зажигал свою трубку за кофе после утренней службы, а в карманах его черного пальто были бесконечные залежи табака, — Гаррет испытывал бы искушения признаться в вампиризме и просить отпущения грехов. Или это средство излечения — тоже миф?
Выходя, Лин спросила:
— Не поесть ли нам в «Рыбацкой гавани»?
Языком он нащупал острые концы новых растущих клыков. Его охватило желание остаться в одиночестве.
— В другой раз, ладно? Мне хочется пойти домой и лечь. — Если она станет возражать, он готов был снять очки и использовать свою гипнотическую силу.
Но хотя она тревожно наморщила лоб, возражать не стала.
— Позвони, если что-нибудь понадобится.
Он проводил ее до машины, потом на автобусе отправился в торговый центр, купил там надувной матрац и несколько мешков с землей в секции садоводства. Дома разрезал все отделения надувного матраца и набил его землей, получил слой в дюйм толщиной. Липкой лентой заклеил разрезы.
Лег. Напряжение выходило, узлы развязывались. Неровная поверхность казалась удобнее самой мягкой постели. Он удовлетворенно вздохнул. Подействовало.
Прежде чем лечь, Гаррет еще раз нащупал языком острые концы, пробивающиеся сквозь десны, и вздрогнул. Появление новых зубов каким-то образом обозначало водораздел, поворотный пункт, за которым нет возврата, нет сомнений в том, кем он стал. Холод этой мысли преследовал его и во сне.
7
Разбудил его голод, яростный, вызывающий судороги, от которых он вдвое согнулся в постели, и страшная жажда, которую больше переносить было невозможно. Гаррет потрогал языком новые зубы и обнаружил, что они совершенно выросли и были остры, как иглы, хотя, к его удивлению, оказались не длиннее остальных. Переход завершился, и теперь больше нельзя не думать о проблеме, мыслей о которой он старался избегать: о пище. Сегодня он должен найти решение.
Гаррет с трудом добрался до ванной и склонился над раковиной, глотая воду. Но ни холодная, ни горячая вода не утоляли жажду; только судороги в желудке стали слабее, и он смог выпрямиться.
Лицо, отраженное в зеркале, было осунувшимся, бледным и небритым. Гаррет заметил, что теряет вес, и горько усмехнулся. После всех этих бесполезных диет дьявольский способ похудеть…
Он забыл о весе и смотрел на отражение своих зубов. Отвел зубы, и новые клыки, более узкие, чем предыдущие, выросли, вытянулись почти на полдюйма. Расслабился — клыки втянулись. Глядя на кровать в спальне, он подумал о Марти и впервые за все время обрадовался ее смерти. По крайней мере хоть она не увидит его таким!
![Филип Рок - Грязный Гарри [другой перевод]](/uploads/posts/books/243304/243304.jpg)
![Филип Рок - Грязный Гарри [другой перевод]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
