Игорь Поляков - Доктор Ахтин
— Сейчас — нет.
Девушка набрасывает халат на свою костлявую фигуру и выходит из кабинета.
Я успеваю дописать историю болезни Вахриной и вымыть руки до того, как входит следующий пациент. Молодой парень в спортивных штанах и футболке садится на стул и нагло смотрит на меня.
— Что вас сейчас беспокоит? — спрашиваю я, проглядывая карту.
— Ничего.
Да, именно так и написано в карте. Парень поступил в наркологическое отделение по направлению СПИД центра, и за наигранной бравадой пытается скрыть свой страх перед зловещим диагнозом. Сейчас у него действительно нет никаких жалоб. Еще несколько дней назад он был вполне доволен жизнью, но найденный в его крови вирус, перечеркнул в одночасье его уверенность в счастливом будущем.
Я предлагаю ему снять футболку и лечь на кушетку. Когда я подхожу к нему для осмотра, он с подозрением в глазах говорит:
— Доктор, вы перчатки не надели. За те два дня, что я здесь нахожусь, все медицинские работники подходят ко мне только в маске на лице и в резиновых перчатках.
Я, ничего не ответив, сажусь на край кушетки и нахожу правой рукой его печень. Она увеличена и довольно значительно. Затем я слушаю с помощью фонендоскопа его легкие и сердце, — пока нет никаких изменений, что совсем не удивительно. Кроме хронического вирусного гепатита, у парня еще ничего нет.
Я иду к умывальнику и намыливаю руки мылом.
— Почему вы не надели перчатки?
Парень искренне удивлен. Он уже привык за эти несколько дней, что от него шарахаются, как от прокаженного.
Я вытираю руки о полотенце и говорю:
— Я знаю, что вирус СПИДа не прыгает с одного человека на другого, как вошь. Я вижу, что вы не станете плевать мне в глаза, царапать меня ногтями, и вы не попытаетесь укусить меня. Я вижу, что вы нормальный человек, которому не повезло. Одевайтесь и идите в палату.
Я больше не смотрю на него. Написав историю болезни и записав данные пациента в свой рабочий блокнот, я задумчиво смотрю в окно на больничный двор, где два санитара из приемной хирургического отделения на каталке везут завернутое в простыню тело в сторону морга.
Ничего не меняется — сначала человек старательно и многочисленными способами убивает себя, а потом, балансируя на краю пропасти, хватается за любую возможность сохранить жизнь.
29
Понимая, что у неё вряд ли что получится, но, тем не менее, желая подтвердить свои умозаключения, Мария Давидовна составила список тех медицинских учреждений, из которых возможна утечка информации об инфицированных вирусом иммунодефицита больных. Она знала, что наиболее полная база данных в СПИД центре, но, учитывая то, что трое убитых наркоманов не состояли на учете в этом центре, и вирус был найден посмертно, она решила исключить это учреждение из своего списка. Или посетить его в последнюю очередь.
Далее по списку значилось наркологическое отделение областной больницы — единственная в своем роде для их огромной области организация по лечению наркоманов. Учитывая, что наибольшее количество инфицированных вирусом иммунодефицита — наркоманы, туда она и пошла.
Поговорив с заведующим отделением и высказав ему свои мысли по поводу убийства наркоманов в городе, она нашла полную поддержку с его стороны.
— Поговорите, Мария Давидовна, с врачами и медсестрами. Я не верю, что это мои сотрудники используют данные пациентов, но вполне возможно, что информация каким-то образом уходит от нас. Вот, смотрите, — заведующий из стопки историй болезни извлек карту и показал на цифры в правом верхнем углу, — в истории болезни нигде не зафиксирован факт наличия ВИЧ инфекции у больного, но все медицинские работники знают значение этих цифр, и, соответственно, кто-нибудь может использовать эту информацию в своих целях.
Мария Давидовна запомнила две трехзначные цифры, разделенные дробью, и спросила:
— У вас много сотрудников, Вадим Викторович?
— Достаточно много, причем, многие работают посменно. Возьмите халат, — доктор показал на вешалку, где висели белые халаты, суетливо вскочил, чтобы помочь ей надеть спецодежду, — пойдемте, Мария Давидовна, я вас представлю своим сотрудникам. Думаю, они еще не разошлись по домам.
В кабинете для врачей пять человек. Пока Вадим Викторович представлял её и объяснял цель визита, Мария Давидовна смотрела на докторов, — равнодушие на их лицах сменилось на настороженность, а после и на явную неприязнь.
— Вам повезло, Мария Давидовна, кроме наших докторов здесь еще наш консультант из терапевтического отделения Михаил Борисович Ахтин, который приходит к нам по вторникам.
Заведующий показал на единственного из троих мужчин, выражение лица которого никак не менялось все это время. Он спокойно смотрел на неё и еле заметно, только одними губами, улыбался.
— Извините, уважаемые доктора, что я вторгаюсь к вам со своими подозрениями, но и вы нас поймите — маньяк убивает ваших пациентов, четко отбирая только тех наркоманов, у которых есть вирус СПИДа в крови, причем, большинство убитых открывали дверь убийце, словно знакомы с ним, — сказала Мария Давидовна, слегка изменив действительность. Она прекрасно помнила слабое звено своих умозаключений — год назад у двоих убитых в крови не было никаких инфекций. И еще, глядя на лица врачей, она поняла, что зря пришла. Здесь она ничего не узнает.
— Мне бы хотелось узнать ваше мнение о том, может ли информация о пациентах каким-либо образом уходить из вашего отделения? — спросила она, уже увидев ответ на лицах докторов.
— Вы что, нас обвиняете в том, что мы убиваем наркоманов?! Или в том, что мы разглашаем врачебную тайну?! — услышала она возмущенные вопросы от женщины справа от себя, в то время, как все остальные, молча, смотрели на неё.
— Ни в коем случае, — воскликнула Мария Давидовна, пытаясь как-то повлиять на ситуацию. Но было уже поздно.
— Тогда не о чем и говорить.
— Да, уважаемая, мы знаем, что такое врачебная тайна.
— Когда будут конкретные обвинения, тогда и приходите.
— Тихо, коллеги, — остановил гневные высказывания со всех сторон Вадим Викторович, пытаясь защитить приятную ему женщину, — прекратите, человек пришел к нам посоветоваться, а вы набросились на неё.
Мария Давидовна, понимая, что разговора не получится, извинилась и пошла к двери. Заведующий, догнав её, сказал:
— Вы уж извините их, как-то они это эмоционально.
— Да я сама виновата, — сказала Мария Давидовна, — если бы я была на их месте, я тоже бы так отреагировала. Возомнила себя сыщиком, вот и получила.
