Миллион миров (СИ) - Карелин Антон Александрович

— Наши повелители теплокровные, — мягко напомнил глашатай.

— Руу’нн другое дело, — не согласился распорядитель. — В их глазах мощь, и силы их разума правят порывами тела.

С этим было трудно поспорить.

— «Человек». Ни разу о таких не слышал, чем они знамениты?

— Понятия не имею, видимо, ничем. А, погодите! Люди — это же недоразвитые олимпиары. Личиночная стадия их расы или что-то в этом духе. Лишь единицы превращаются в техно-богов, остальные влачат жалкое существование.

— Понятно, — кивнул распорядитель. — Значит, личинка олимпиара. Но индекс успешно решённых дел у этого мусорщика… поражает. Вы уверены, что он не накрученная подделка?

— Уверен сильнее, чем в гравитации Великого Аттрактора. За этого человека поручился наследник одной из Великих Империй.

Оба ящерна на секунду почтительно притихли.

— Вот, посмотрите.

Визиограмма повисла в воздухе над ними, и глашатай с распорядителем синхронно склонились перед высокой фигурой со множеством ветвящихся рогов.

— Что ж, тогда говорить не о чем, — выждав какое-то время даже после того, как визиограмма погасла, распрямился синий. — Распоряжусь нанять этого мусорщика. Надеюсь, он сможет разгрести горы игрушек и подарков, которыми завалена планета, выйти живым из аттракционов и отыскать Наследника.

— Выжить сможет. Ведь с ним будет даже не высокий димар, а единый примар.

Распорядитель кивнул, подтянул рукава одеяния и с достоинством двинулся вверх по лестнице.

Оставшись один, глашатай немедленно окружил себя подавляющим полем, склонился в позе покорности и произнёс голосом, сдавленным от преклонения и страха:

— Всё выполнено по вашей воле, Господин.

*

— Ух ты, — одобрительно сказала Ана.

Они стояли бок о бок в обзорной рубке чужого корабля и смотрели на яркую ёлочную игрушку, висящую в космической черноте.

Сложно было поверить, что это хоть маленькая, но планета. Она была не круглая, а ромбически-гранёная, и на каждой грани расстилалась новая зона для игр. Взгляд выхватывал гигантский хрустальный каток, пышное цветочное поле, вихрящийся туманный лабиринт, сверкающую водную гладь с россыпью островков, пылающий огненный пейзаж с пыхтящими вулканчиками — и многое, многое другое.

Создатели Игрушки постарались до отказа забить её впечатлениями и возможностями. Судя по краткой справке, которую Фокс открыл в визиокне, эти грани ещё и подвижные, как у древних кубиков-рубиков: их можно тасовать, пробуя разные сочетания и переходы. Планету обнимала причудливая ажурная спираль — несравненные «луурские горки», гоночные трассы для самых отчаянных и безумных. А по орбите вокруг Игрушки летали луны разных цветов в виде маленьких ВУРДАЛОВ, пожирателей миров. Кажется, они гнались друг за другом, чтобы пожрать. Интересно, какой ВУРДАЛ сильнее, фиолетовый или золотой?

— У тебя в детстве наверняка было что-то подобное? — восхищённый увиденным, спросил Одиссей.

— Нееет, — протянула Ана, её живое лицо было одновременно впечатлённым и сомневающимся. Лимонные локоны с тонкими голубыми прядями выдавали, что принцесса считала игрушечную планету для ребёнка некоторым перебором.

— У нас не принято отделяться, — принцесса пожала плечом. — Я играла, тренировалась и училась на Малом Кольце, вместе со всеми детьми Олимпа.

Значит, у них всё же принято отделяться, только не от бедных или богатых, а от родителей. Значит, у олимпиаров государство превыше семьи? Какие ценности это воспитало в Ане? Фокс на секунду задумался, стремительно строя сценарии развития их отношений — и половина сценариев ему не очень понравились.

Они познакомились совсем недавно, и Ана моментально очаровала его: своей открытостью, силой чувств, благородством и красотой, интересом к миру и жаждой правды. Те дни, что они были вместе, оказались насыщены событиями посильнее, чем какой-нибудь мирный и спокойный месяц, а то и год! Но всё же Фокс до сих пор не знал Ану. Да и сейчас ему не дали времени подумать о ней.

— Наследник пропал в зоне управляемой гравитации, на кротовых батутах, — произнес сосредоточенный руу’нн, стоявший у панорамного окна.

Он был ростом даже не по пояс человеку, а по бедро. Похожий на вытянутый вверх земляной холмик с основательной головой, с твёрдым внешним покровом, который выглядел, как слегка потрескавшаяся обожжённая глина. Руу’нн не имел ног, хотя при необходимости мог их отрастить: всё его тело было мягкой пластичной массой, которая умела затвердевать снаружи. Это очень помогало поддерживать форму и защищаться от хищников — в те древние времена, когда руу’нн еще не подавили хищников собственной планеты и не принялись за обитателей окружающих миров.

В его вязкое тело были вложены шлифованные самоцветы в металлических оправах, когда внешняя часть затвердевала, они врастали в неё, превращаясь в естественные инкрустации. Этот руу’нн был богато инкрустирован полудрагоценными камнями, и явно очень высокого статуса.

Из глубины шершавого тела выросла вязкая ложноножка, она была мягкая и беззащитная, как жидкий пластик, но при соприкосновении с воздухом тут же покрылась лёгкой потрескавшейся корочкой.

— Вот здесь система зафиксировала последние показания с нейра Нур’Гриар’Дана и первой группы защиты. Затем произошёл выплеск асинхронизирующего излучения, причина неизвестна, возможно, это был направленный взрыв. Вся нодотроника и нейры в области батутов вырубились, и связь прервалась. Аварийные системы быстро её восстановили, но Наследник был потерян. А первая группа мертва.

Руу’нн не смотрел на людей, стоящих сзади — он привык к безоговорочному вниманию и знал, что его слова будут слушать и запоминать. Рука-отросток указала на одну из граней Игрушки: где высились сложные красивые ярусы с металлическим отливом, со множеством узких натянутых мостиков-переходов вверх и вниз, каскадами больших и малых платформ, а также серых и коричневых мембран, натянутых между ними.

Это был настоящий рай для любителей прыгать: ты мог начать в любом месте и выстраивать свой собственный маршрут, чередуя мощные прыжки со слабыми, выбирая, лететь вниз или вверх. Разные мембраны придавали разные эффекты: красные — реактивное ускорение, голубые — лёгкость и воздушность, фиолетовые кружили в сумасшедшую спираль, оранжевые мотали в воздухе, хаотично смещая во время прыжка, зелёные замедляли, и так далее. При этом в воздухе висели спящие круглые порталы, которые просыпались, если сквозь них пролететь, и создавали маленькую кротовую нору, которая выкидывала тебя из другого случайного портала в этом комплексе.

Каждый новый «запрыг» в таком аттракционе складывался по-особенному, как маленькое приключение. Только последнее приключение малыша Нуку не кончилось добром.

— Наследник скакал на батутах со своими шэмирай, когда произошёл взрыв, и витальные показатели и нейросигнатуры всех троих перестали передаваться, — добавил руу’нн.

Волосы Аны моментально окрасились в пронзительный голубой цвет несогласия с красно-фиолетовыми прожилками возмущения: она знала, кто такие шэмирай. Одиссей тоже знал: особые клоны, которых выводят как идеальную пару для богатых и важных этноидов. Личности шэмирай полностью скульптированы под своего хару, это разумные и живые существа, в которых нет собственного смысла — только быть идеальной парой для хозяина-друга-любви.

На большинстве развитых планет, обладающих нужным уровнем технологий, шэмирай запрещены. Но в паре десятков миров их успешно создают — для тех, кто по праву рождения может претендовать на высочайший уровень привилегий. Ведь что может быть более высокой привилегией, чем иметь близкое и преданное существо на протяжении всей жизни, которое существует ради тебя, которое не оставит, не разлюбит и не предаст? Пожизненная гарантия, что ты никогда не будешь один в этой вселенной.

— У нас мало времени, — властно сказал руу’нн, и его лицо вывернулось наизнанку прямо сквозь твёрдую голову к стоящим позади, глаза, как драгоценные опалы, вынырнули из мягкой массы, а обновлённое лицо покрылось коркой и затвердело. — Вы готовы отыскать Наследника?