Ольга Романовская - Маг без диплома
И холодная она, иного темперамента, чем Анабель. Не ледышка, но и не затейница, предпочитает полностью переложить инициативу в постели на плечи мужчины. Поэтому, видимо, никому и не нужна.
Но Доновер за ночь никуда не испарился, что вселяло некоторую надежду. Даже распорядился подать завтрак в постель. Расспросами, вроде: «Понравилось ли тебе?», не мучил, вместо этого сообщил, что приезжает Гланер:
— У него заказ в окрестностях Трии, заодно заглянет.
Эллина обрадовалась: так хотелось увидеть родное лицо, поблагодарить за помощь, узнать последние новости. У кого, как не Гланера, она могла выяснить, какие ещё обвинения выдвинуты против неё властями. А, может, они уже сняты? Ведь опасных беглых преступников ищут совсем не так, как её. Должны привлекать судебных магов, местные власти — всего этого нет. Да, на дороге досматривали проезжающих, но, может, искали вовсе не её? Или не только её? Велика честь для какой-то гоэты!
Гланер переступил порог дома Доновера ранним дождливым утром, когда и хозяин дома, и Эллина ещё спали. Видимо, служанка его знала, потому что беспрепятственно пустила и устроила обсыхать у огня.
Присутствие друга в столовой стало для Эллины сюрпризом: её никто не удосужился предупредить, и она, как привыкла, спустилась вниз в халате поверх ночной рубашки. И тут же ойкнув, под хохот мужчин плотнее запахнула полы.
— Вижу, вы тут весело проводите время, — подмигнул знакомому Гланер. — И как, Доновер, поделись впечатлениями. Стоит того, чтобы представлять перед сном? И родинка у неё там есть?
— Опять ты со своими пошлостями! — гоэта стукнула его по голове и, не удержавшись, обняла. И тут же ойкнула, отскочив. — Ты больной? Больно же!
— Что ты сделал? — поинтересовался Доновер, когда насупившаяся Эллина заняла своё место.
— Ущипнул за попку. Не беспокойся, я чужое не трогаю, хотя… Лин, у вас как, серьёзно? Или ты со скуки? В таком случае наши шансы равны.
— Нет у тебя шансов, Гланер. Лучше расскажи, что творится в Сатии.
Оказалось, что суть выдвигаемых против неё обвинений изменилась. Отныне Эллина Тэр проходила в качестве соучастницы, предположительно некого мага с неопределённым цветом способностей. Ей вменялась помощь в организации обоих убийств и взаимодействие с демонами. Её побег для следователя стал неоспоримым доказательством её вины.
Всех знакомых Эллины допросили. Тщательно и не по одному разу. Больше всего досталось Анабель, которую взяли под наблюдение.
— Не знаю, как, но этот Брагоньер догадался, что документы тебе сделала она, теперь собирает доказательства, обещает посадить за пособничество, лжесвидетельство и подделку государственных бумаг. Бель, молодец, держится, идиотом его обзывает. Ни разу на каверзных вопросах не попалась. Старается умаслить своего графа, чтобы тот соэра утихомирил. Да, чуть не забыл: они тебе ещё политику приплели!
— Что??? — гоэта чуть не выронила тост с джемом. — Только не говори, что те девушки были чьими-то любовницами или внебрачными дочерьми.
— Если бы! Брагоньеру взбрело в голову, что ты шпионка. Или помощница шпиона. Знаю, бред, но у этих следователей всегда так — норовят на одного все нераскрытые дела повесить.
— И на кого же я шпионю?
— Кривая кобыла знает! Станет эта ищейка меня посвящать, он только допросами своими замучил. Что, когда, как, чем ты занималась, что любила, с кем встречалась и спала. Одно и то же по сотне раз. Кажется, он и меня хочет в оборот взять, всё подловить пытается на том, что знал о твоём побеге. Но я молчу. Как же, Лин, выдам я тебя! Вот, с трудом разрешения на выезд добился — сидим под колпаком, работать нормально не дают. Но гоэты взбунтовались, написали жалобу. После этого наш господин Брагоньер умерил аппетиты.
Видя, что подруга погрустнела, Гланер поспешил сменить тему, пересказав последние светские сплетни. Потом заговорили об университете. Эллина скромно молчала, слушая наставления Доновера. Он дал знакомому пару ценных советов: как вести себя во время собеседования, в каком тоне общаться с членами приёмной комиссии, что отвечать на вопросы. Самое важное, по его мнению, было сочетание ума, эрудированности и подчёркнутого уважения к «выжившим из ума маразматикам».
— Лина, ты по магазинам прогуляться не хочешь?
Вопрос был задан обоими одновременно.
— Не одна, разумеется. Или если не хочешь, можешь сплавать с Сонарой на острова. Она давно нас приглашала, помнишь? — голосом искусителя продолжал Доновер. — Я, пожалуй, не поеду, а вы с девочками отлично проведёте время. Ты же, кажется, сдружилась с Сонарой?
Эллина кивнула, встала из-за стола и сказала, что подумает.
Сонарой звали их соседку. Милая женщина, они с гоэтой действительно нашли общий язык. Только на острова Эллине не хотелось — погода не располагала. Не штормило, но прохладно, и моросит дождь. Но Сонара — большая затейница, придумает, чем можно заняться в такой день.
Гоэта понимала, что все эти заботы о её досуге неспроста: мужчинам просто хочется побеседовать без неё, в тесном кругу. Они давно не виделись, им есть, что обсудить, — стоит ли капризничать и портить им настроение? Гланер ведь проездом в Трие, завтра уже уедет работать в одно из имений, которое недавно приобрёл один из его постоянных клиентов. Его управляющий, прознав, что гоэта вызвали жители одной из деревень ставить защитный круг от всякой нечисти, поспешил скинуть на плечи недомага и заботы хозяина.
Гланер, разумеется, не обрадовался тому, что его поездка затянется (хотя заказчик обещал хорошо оплатить недельное пребывание гоэта в своём доме), зато воспользовался случаем провести денёк в Трие. Ему, собственно, не на что было жаловаться: гоэтов на юге было мало, все по осени разлетались, как перелётные птицы, на более хлебные места, вслед за аристократией, так что вояж по южным землям помог собрать неплохую сумму. Это в Сатии конкуренция высокая, а тут, если кто и есть, носа из города лишний раз не высунут. Гланер же с Эллиной знали: гоэта кормит не столько город, сколько деревня.
А началось всё с того, что в «Белую мышку» заглянул один купец, посетовал, что товар регулярно по пути пропадает. Гланер и вызвался проехаться вместе с караваном на юг, приглядеть. Приглядел, заодно пропажу нашёл, с духами душевно поболтал, чтобы с лошадьми не шутили. В Сатию возвращаться повременил и не зря — две новые работы нашлись.
Пока Эллина переодевалась, дождь на время перестал. Видимо, поэтому Сонара предложила прогуляться к предгорьям, взглянуть на какой-то водопад. Гоэте казалось, что повсюду достаточно воды, но отказываться не стала — не по городу же бродить в одиночестве?
Во время прогулки девушки успели немного продрогнуть, зато, весело хихикая, нашли повод заглянуть в один кабачок, который, по словам Сонары, содержал беглый каторжник. Хозяин и впрямь выглядел чересчур угрюмым и молчаливым, неодобрительно покосился в их сторону — не каждый день увидишь в таком заведении прилично одетых дам, — но в обслуживании не отказал.
Потом Сонара потащила Эллину на посиделки к подруге: «Всё равно твои мужики не наговорились! Сидят сейчас, пьют, пошлые анекдоты травят». Как бы то ни было, домой гоэта вернулась, когда уже стемнело, а в столовой накрывали к ужину.
По случаю приезда Гланера откупорили бутылку дорогого вина и по очереди выпили за всех присутствующих.
Ночью Эллине не спалось — может, потому, что впервые за эти дни спала одна? Напрашиваться в постель к Доноверу она не стала, понимая, что тот, вероятно, засиделся с приятелем. Гланер завтра уезжает, а она никуда не денется.
Решив выпить стакан воды, гоэта накинула халат и, не зажигая свечи — она хорошо ориентировалась в доме, — спустилась вниз. По дороге не удержалась, заглянула в спальню любовника — странно, но кровать была не расстелена.
Гланера тоже в гостевой не оказалось.
В доме темно, голосов не слышно. Может, они в гостиной?
Тонкая полоска синего света пробивалась из-под двери кабинета. Она подрагивала, будто пульсируя. Эллина, как завороженная, смотрела на неё, но дверь открыть не решилась.
На кухне, как и планировала, налила и выпила стакан воды, и уже собиралась вернуться к себе, когда услышала шаги. Гоэта машинально прижалась к дверному косяку, сама не зная, чего так испугалась.
Так и есть, всего лишь Доновер. Но полностью одетый, с перекинутым через руку плащом.
На мгновенье задержался перед дверью, прислушался, а потом осторожно, стараясь не производить шума, отворил её, впустив какое-то существо. Собаку?
Оно тенью скользнуло внутрь, отряхиваясь от дождевых капель.
Блеснули в темноте жёлтые раскосые глаза, пламенем горящие изнутри.
Демон?
Гоэта не дышала, не сводя взгляда со странного существа, будто сгустка тени. Оно подозрительно ей кого-то напоминало. Тварь из Аптекарского переулка, ту, что напала на неё. Но что она делает в Трие, в доме Доновера?
