Дэвид Хартвелл - Научная фантастика. Ренессанс
Вечером, на танцах, он наблюдал за толпой свежим взглядом.
Флирт — ритуал перед соитием. Он видел это в искрящихся глазах, в ритмах танца. Теплый ветерок из долины нес запахи пыли, гниения, жизни. Животное нетерпение колыхалось в комнате.
Ему нравилось танцевать, и Келли сегодня была сексапильной партнершей. И все же мозг его безостановочно просеивал, анализировал, разлагал на части устройство мира.
Невербальные шаблоны, которыми пользуются люди для привлечения и сближения, очевидно, унаследованы от млекопитающих, как и говорила Келли. Он думал об этом, следя за людьми в баре.
Вот женщина пересекает переполненную комнату, бедра покачиваются, взгляд на миг останавливается на подходящем мужчине и тут же жеманно отводится, когда женщина замечает его интерес. Стандартный начальный ход: «Обрати на меня внимание».
Ход второй: «Я безопасна». Рука кладется ладонью вверх на стол или колено. Пожимание плечами, происходящее от древнего позвоночного рефлекса, показывающего беспомощность. В сочетании с наклоном головы, открывающим уязвимую шею. Таков, по-видимому, обычный первый разговор двух людей, которых тянет друг к другу, — разговор совершенно бессознательный.
Эти движения и жесты рождаются на подкорковом слое, возникают в болоте первобытных схем, и дожили они до нашего времени, потому что работают.
Неужели подобные силы могущественнее в сотворении истории, чем торговые балансы, союзы, конвенции? Он смотрел на своих сородичей и пытался увидеть их глазами шимпанзе.
Хотя женщины созревают раньше, они не «обзаводятся» жесткими волосами на теле, выступающими надбровными дугами, низкими голосами и шершавой кожей. Тем, что появляется у мужчин. Женщины повсюду стремятся выглядеть молодыми. Те, кто создает косметику, честно признают свою основную роль: «Мы не продаем продукт; мы продаем надежду».
Соревнование за спаривание идет непрерывно. Самцы шимпанзе иногда становятся в очередь к самке в период течки. У них огромные яички, показывающие, что репродуктивное преимущество принадлежит тем самцам, которые производят достаточно семени, чтобы низвести претензии конкурентов. У мужчин яички пропорционально меньше.
Но в одном важном вопросе люди мстят животным. Среди всех приматов у них самые большие пенисы.
Приматы разделились на виды много миллионов лет назад. Если взять за основу сравнения ДНК, шимпанзе отстают от людей на шесть миллионов лет. Леон сказал Келли, что лишь четыре процента млекопитающих моногамны — они образуют прочные пары. У приматов пропорция выше, но не намного. Птицы, к примеру, значительно опережают их.
Келли фыркнула:
— Не забивай себе голову этой биологией.
— О нет, я ее туда не впущу.
— Ты хочешь сказать, ее место ниже?
— Мадам, не вам судить об этом.
— Ох уж этот твой прямолинейный юмор.
Позже вечером, с ней, он получил роскошную возможность осознать, что хотя быть человеком не всегда приятно, быть млекопитающим — огромное удовольствие.
Последний день они провели, погрузившись в своих шимпанзе, греясь на солнышке возле бурного ручья. Завтра рано утром их заберет самолет: Хельсинки ждет. Они собрали вещи, легли в капсулы погружения и нырнули в последнее забытье. Солнце, сладкий воздух, истома…
Так было до тех пор, пока Большой не вознамерился взгромоздиться на Шилу.
Леон-Япан сел, в голове его туманилось. Шила визжала на Большого. Она колотила его.
Большой и раньше спаривался с Шилой. Келли освобождалась, разум женщины возвращался в ее тело в капсуле.
Сейчас что-то шло не так. Япан вскочил и заторопился к Шиле, швыряющей галькой в Большого.
Что? — спросил он знаком.
Она быстро взмахнула руками, показывая:
Не ушла.
Она не смогла освободиться. В капсуле что-то сломалось. Он должен вернуться сам, сообщить…
Леон сделал мысленный прыжок, который обычно выводил его.
Ничего не произошло.
Он попытался снова. Шила пятилась от Большого, кидаясь в него песком и камнями. Ничего.
Времени на раздумья нет. Он шагнул между Шилой и Большим.
Крупный шимпанзе нахмурился. Япан, дружище Япан встал на его пути. Мешает ему взять самку. Большой, казалось, забыл о вчерашней драке.
Сперва Леон попытался взреветь, закатив выпученные глаза. Большой затряс руками, сжав кулаки.
Леон заставил своего шимпанзе стоять неподвижно. Для этого потребовались все успокаивающие Импульсы, какие он только смог создать.
Большой занес кулак, словно дубинку.
Япан пригнулся. Большой промахнулся.
Леон с трудом контролировал Япана, которому хотелось убежать. Пласты страха вспучивались в мозгу шимпанзе, раскаленно-желтые в иссиня-черных глубинах.
Большой рванулся вперед. Леон почувствовал толчок, острую боль в груди. Япан опрокинулся на спину. Сильно ударился.
Большой взвыл, торжествуя победу. Вскинул руки к небу.
Сейчас он шлепнется всей своей массой на нахала. Усядется на него. Снова поколотит.
Внезапно Леон ощутил глубокую, звериную ненависть.
Сквозь это кровавое кипение он почувствовал, что его власть над Япаном окрепла. Он вел обоих, вместе с шимпанзе и из шимпанзе, чувствуя багряный страх животного и подавляя его железным гневом. Ярость Япана подпитывала ярость Леона. Они слились воедино, они вдвоем возводили здание злости.
Пусть Леон и не принадлежал к этому виду приматов, но он знал Япана. Никто из них не собирался позволять опять побить себя. И Шилу-Келли Большой не получит.
Он откатился в сторону. Большой бухнулся на то место, где только что лежал Япан.
Япан вскочил и лягнул Большого. Сильно, по ребрам. Раз, другой. Потом в голову.
Уханье, вопли, песок, галька — Шила все еще бомбардировала их обоих. Япан задрожал от бурлящей в нем энергии и отступил.
Большой затряс запыленной головой. Затем кувыркнулся и с легкостью встал на ноги — тело преисполнено мускулистой грации, лицо — съежившаяся маска. Глаза шимпанзе расширились, показались белые с красными прожилками белки.
Япан дернулся, чтобы кинуться наутек. Лишь ярость Леона удержала его на месте.
Но силы пришли в статическое равновесие. Япан заморгал, а Большой, шаркая, с опаской двинулся вперед. Осторожность крупного шимпанзе была, конечно, вызвана ущербом, причиненным ему Япаном.
«Мне нужна помощь», — подумал Леон, оглядываясь. Он может позвать на подмогу. Вон Ляжка нервно переминается неподалеку.
Но что-то сказало Леону, что эта стратегия приведет к поражению. Ляжка все еще подручный Большого. Шила слишком мала, чтобы создать ощутимый перевес. Он взглянул на других шимпанзе, возбужденно верещащих, и решился. Япан подобрал булыжник.
