Тимофей Печёрин - Мышеловка
— Официально. А на самом деле? Сколько еще этажей в этом корпусе?
— Трудно сказать, журналюга. Когда я дал лифту команду спускаться вниз, он не просто перенес меня на этаж ниже. Или даже на два. Там какая-то глубокая шахта, под корпусом, лифт спускался довольно долго, а то, куда он приехал, было чем угодно, только не стандартным этажом.
— Поконкретнее нельзя?
— Поконкретнее? Придем — сам увидишь. А вообще-то, там был зал. Ну, в смысле, помещение, просторное как по горизонтали, так и по вертикали. Размером с ангар для небольшого космического корабля.
— И что там было? Кроме чужих? — поинтересовался я, чем вызвал легкое раздражение Рика.
— Что значит — кроме? — вопрошал он с некоторой обидой в голосе, — разве чужие — это мало? Можно подумать, ты сам встречаешь чужих регулярно.
— Да нет, не в том дело. Наверняка это был не просто зал, полный разумных грызунов. Была же там какая-то мебель, оборудование, люди, наконец.
— Людей не было, — уверено ответил Ястреб, — совсем. Если они туда наведываются, то редко и по крайней необходимости. Я полагаю, что весь этот зал — как большая экспериментальная площадка. За тем, что там происходит, наблюдают… дистанционно. Что касается оборудования и мебели, то повторяю: придем, и сам увидишь. Недолго осталось.
* * *Лифт выглядел именно так, как его описывал Рик. Поблескивающая в полутемном углу малозаметная дверь, неизвестно куда ведущая. Возможно, я и подавляющее большинство так называемых «нормальных людей» прошли бы мимо, едва удостоив эту дверь равнодушным взглядом. Вот только Ястреб с его обостренным любопытством и наблюдательностью, наработанными за годы охоты на древние сокровища, вряд ли мог считаться «нормальным человеком».
А вот насчет «глубокой шахты» Рик, попал пальцем в небо, ибо спуск не занял много времени. Я подозреваю, что в момент своего первого визита на секретный этаж Ястреб сильно волновался, был напряжен, сгорал от любопытства, а в таком состоянии кажется, что время идет медленно. Или даже не идет, а тянется — мучительно, порой даже болезненно. Что касается меня, то ничего подобного я не ощущал и спуск для меня продлился чуть больше минуты.
За раскрывшимися дверями лифта нас встречала еще одна дверь, украшенная табличкой: «Проект «Ксено». Вход только для технического персонала».
— То есть — для меня, — произнес Рик с гордостью и влепил свою пятерню в дверь. Та послушно растворилась.
— Проект «Ксено», — пробормотал тем временем я, пробуя название на вкус, — Ксено, значит… И, вправду, чужие.
Судя по тусклой освещенности помещения, в котором мы оказались, на электроснабжении здесь здорово экономили. А это, в свою очередь, означало, что людям на территории проекта «Ксено» и впрямь делать нечего. Чужие — другое дело. Материал для экспериментов, чего о нем заботиться?
Это место не было залом, как говорил Рик. Несмотря на высокий потолок и немаленькую площадь, секретный этаж представлял собой все тот же стандартный коридор. Разве что вместо помещений с дверями здесь было что-то вроде клеток, разделенных прозрачными перегородками.
Ну а в клетках, как и обещал Рик, я увидел чужих. Миганов. Разумных грызунов, которые, кстати говоря, совершенно не похожи на крыс. Форма черепа не та, не вытянутая. По ней миганы напоминали скорее хомяков, бурундуков или белок. Вот только среди этих земных зверьков не было ни одной особи длиной больше метра. Кроме того, на миганах почти не было шерсти, и я подумал, что это — некий общий признак, характерный для разумных млекопитающих. Ведь шерсть нужна для защиты от холода или от зубов другого животного, а разумному существу, защищенному хотя бы одеждой, шерсть — просто лишний груз. Что-то бесполезное, лишнее, а местами даже вызывающее неудобства. Ведь блох и прочих паразитов никто не отменял, а этой публике, в свою очередь не важно, у кого пить кровь — у разумного существа или у неразумного. Вот и избавляемся, мы, разумные существа от шерсти — независимо от видовой принадлежности.
Зачарованно переходил я от клетки к клетке и запечатлевал одного за другим, миганов — помещенных в аквариумы, замороженных, подключенных к какой-то электротехнике или просто вскрытых. Некоторые миганы были изуродованы до неузнаваемости, и только профессиональный цинизм, поборовший естественное отвращение, заставлял меня снимать и их.
В одной из клеток помещалась целая группа чужих. Вернее, то, что когда-то было группой живых существ, а теперь являлось сваленными в кучу трупами. Подойдя к этой клетке и уже приготовившись заснять жуткое зрелище, я заметил, что один из миганов жив. С трудом поднявшись с полу, он на одних передних конечностях дополз до перегородки. Наши глаза, глаза двух разумных существ встретились и я увидел во взгляде «брата по разуму» все, что и ожидал там увидеть — боль, ненависть, безумие, ощущение безвыходности и обреченности. На меня смотрело существо, которому в буквальном смысле нечего было терять.
Обмен взглядами продолжался недолго. Того времени не хватило чтобы заснять оставшегося в живых мигана. Издав серию тонких пищащих звуков, вряд ли считающихся цензурными на его родине, чужой кинулся на меня и… врезавшись в прозрачную перегородку, осел на пол. В таком виде его и запечатлел коммуникатор Рика Ястреба.
Что касается, самого хозяина коммуникатора, то он лишь равнодушно поглядывал по сторонам. Вряд ли зрелище замученных грызунов, пусть даже разумных, произвело на него впечатление. Я — другое дело. Броня профессионального журналистского цинизма ломалась с каждым новым снимком, а в голове все чаще всплывал образ Ада — места, куда, по мнению верующих, попадали после смерти грешники, и где они были обречены на вечные муки. Секретный этаж НИИ «Нэфус Фарма» тоже начал казаться мне Адом — только не для людей, а для другой разумной расы. Для наших соперников по галактическому рукаву.
— …ты что здесь делаешь? — незнакомый, неожиданно прозвучавший в зловещей тишине, голос вывел меня из состояния трудовой увлеченности.
Обернувшись и предусмотрительно спрятав коммуникатор за пазуху, я увидел направляющегося к Рику невысокого человека в скафандре.
— Здесь опасно находиться без средств индивидуальной защиты, — начал вяло распекать Ястреба человек в скафандре, — не говоря уж о том, что вот-вот должна начаться очистка экспериментального пространства и санобработка…
Тут человек в скафандре заметил меня и изменился в лице. Сперва удивился, потом рассердился.
— Так вас здесь двое?! — вскричал он, — зачем… то есть, как вообще вы сюда вошли? Вас не должно быть здесь!
