Дэниел Худ - Волшебство для короля
— Заговор против короля? — Глаза Маркейд разгорелись, теперь она жадно ловила каждое его слово. — Но кто за этим стоит?
— Точно не знаю, впрочем, у меня есть кое-какие соображения. Например…
Она снова схватила его за руку и потащила в гостиную.
— Надо все рассказать Анку! И немедленно, сию же минуту!
Лайам опять уперся.
— Маркейд, ты должна понять: по моим следам идут миротворцы. Если они найдут меня, здесь, тебе и твоему мужу тоже несдобровать.
Она отмахнулась.
— Ох, Ренфорд, вечно ты что-то накручиваешь! Пойдем к Анку, как следует все обдумаем и найдем приемлемый выход.
Энтузиазм ее был неподдельным, но Лайама он почему-то не очень-то обнадежил.
Маркейд, волоча за собой Лайама, ворвалась в гостиную и оглушила мужчину, сидевшего там, торжествующим криком:
— Ренфорд раскрыл заговор против короны! Цель заговорщиков — убить короля!
Побагровевший Лайам отметил, что мужчина отнесся к этому заявлению совершенно невозмутимо. «Он, должно быть, привык к эксцентричным штучкам жены».
Анк Ненний медленно поднялся со своего кресла и перевел взгляд с супруги на незнакомца. Во взгляде его читалось легкое любопытство. Высокий, с правильным, но чересчур красным лицом, человек этот в молодости, похоже, был очень хорош собой, однако к своим сорока стал понемногу сдавать и чуть обрюзг, сквозь редеющие русые волосы просвечивал розовый череп.
— Рад служить, сэр, — сказал он и любезно кивнул Лайаму.
Лайам слегка поклонился в ответ, не зная, что кроется за любезностью хозяина дома.
— Квестор Лайам Ренфорд к вашим услугам. — Маркейд заломила руки.
— С ума сойти! Вы бы еще в пляс пустились! Кажется, в этакой ситуации некоторыми условностями можно и пренебречь!
Ненний пожал плечами.
— Дорогая, — устало произнес он, — в королевскую канцелярию еженедельно поступает около дюжины сообщений о готовящихся дворцовых переворотах. В подавляющем большинстве за всем этим стоят пустопорожние слухи или пьяная похвальба.
К удивлению Лайама, Маркейд промолчала. Она лишь поджала губы и устремила на мужа убийственный взгляд. «Тут что-то не так. Вероятно, это уже не первая попытка Маркейд раскрыть заговор против монарха». Он прокашлялся.
— Видите ли, сэр Анк, боюсь, в данном случае дело не ограничивается пустой болтовней. Мне самому бы хотелось, чтобы эта история оказалась не более чем чьей-то досужей выдумкой. Но она уже стоила жизни двоим замешанным в нее людям.
— Ага! Вот видишь? — вскричала Маркейд, и Ненний сдался.
— Ну, хорошо.
Он опустил голову, размышляя, потом посмотрел на Лайама и развел руками.
— Думаю, будет лучше, если вы расскажете все по порядку.
— Я служу квестором у Линдауэра Веспасиана, герцога Южного Тира, — без рисовки и в то же самое время достаточно веско пояснил Лайам, когда приходящий слуга был отправлен домой и собеседники устроились у камина. Точнее, устроились только мужчины, а Маркейд, чтобы иметь возможность расхаживать по гостиной, осталась стоять.
Лайам коротко обрисовал, как ему довелось получить свое звание, не преминув упомянуть, что поручения герцога он исполняет лишь изредка, а вообще-то живет в Саузварке, занимаясь торговлей. Это должно было убедить Ненния, что перед ним человек почтенный и положительный, не какой-нибудь сумасброд. Похоже, расчет его оправдался: рыцарь сел повольней и благодушно заметил, что слышал о Веспасиане много хорошего.
— Весьма благородный лорд, насколько я могу об этом судить. Он пользуется большим уважением, предан трону и мудр.
— И живет далеко, что тоже достоинство, — вставила Маркейд. — Продолжай, Ренфорд.
— Очень далеко, — кивнул Лайам и перешел к рассказу о событиях дня. Подробности его утренней беседы с ученым он решил опустить. «Это лишь напустит тумана. Однако все-таки странно, почему мэтр расспрашивал, где я был, что делал и не встречался ли с кем-то еще? Видно, он опасался, что за посылкой могут охотиться, и пытался проверить, не началась ли эта охота». Впрочем, все эти рассуждения Лайам оставил при себе, сказав только, что встретился по указанию Веспасиана с профессором Кейдом, а тот попросил его переправить посылку в Королевский распадок и вручить ее мэтру Берту. Остальное он описал так же коротко, не вдаваясь в подробности. Что человек, его встретивший, не походил на мэтра Берта, что завязалась драка, в результате которой настоящий мэтр Берт был убит, однако ему, Лайаму, удалось сбежать, чтобы через короткое время обнаружить, что и профессор Кейд тоже мертв. О причастности миротворцев к этим убийствам Лайам упомянул лишь вскользь. Сэр Анк и Маркейд вряд ли поверят в то, что до сих пор представляется невероятным даже ему самому.
— Они решили, что смерть Берта и Кейда — дело моих рук.
— Надо признаться, я совершенно не понимаю, при чем тут король, — недоверчиво пробормотал Ненний.
— Погоди-погоди, сейчас он до этого доберется, — поспешно сказала Маркейд, бросив на Лайама умоляющий взгляд.
— Оказалось, что вещь, находящаяся в посылке, классифицируется как собственность короля.
Лайам описал флакончик и коротко изложил все соображения Толлердига.
— Как это попало в руки герцога, я не знаю. Что внутри — сказать не могу.
— Ну, это ясно, — вмешалась Маркейд. — Там, безусловно, какое-то редкое и сильнодействующее лекарство! Герцог, узнав, что Никанор при смерти, проявил благородство и послал ему то, что берег для себя.
Ненний скептически поджал губы и хмыкнул. Лайам поспешно добавил:
— И опять же, на то, что дело касается интересов короны, указывает дом мэтра Берта. Судя по гербу, его владелец — преданный слуга короля.
— А ты мог бы найти его снова? — осведомилась Маркейд.
— Да, без труда, — сказал Лайам и назвал улицу. — На гербе шеврон и четыре дельфина, а выступ над дверью имеет форму волны.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Смолкший Лайам опасливо поглядел на Маркейд. Та, обратившись в безмолвное изваяние, смотрела на мужа. Ненний, сморщившись, тер руками виски.
— Не могли бы вы поподробнее описать мастера Берта? — спросил он наконец.
Шумно сглотнув слюну, Маркейд обрела дар речи:
— Это Северн!
Ненний, сделав досадливый жест, повторил свой вопрос. Выслушав Лайама, рыцарь кивнул:
— Теперь опишите мне самозванца.
Лайам, как мог, описал человека в желтом.
Маркейд просияла, ее муж побледнел. «Они знают этих людей! И эти люди — весьма важные шишки!»
— Северн! — повторила Маркейд почти восхищенно. — Вот наглый мерзавец!
Ненний уставился на носки своих комнатных туфель и сказал, скорее себе, чем кому-то еще:
