Дин Кунц - Оборотень среди нас
Он споткнулся и упал.
Пролетев мимо, волк развернулся и приготовился к новой атаке.
«Это не галлюцинация», — подумал Сент-Сир. — «Не в случае с волком. Волк реален».
Подтверждено.
Ему не нужно было подтверждение. Он чувствовал себя так, будто потерял руку, хотя мог посмотреть на нее и убедиться, что конечность на месте, пусть и истекает кровью.
Волк обрушился на него, двигаясь быстро и грациозно, словно у него за спиной были крылья.
Он попытался отбиваться.
Когти вцепились в рубашку, разрывая ее в клочья.
— Помогите!
Слово прозвучало непривычно, казалось, кто-то другой сказал это. Оглядевшись, Сент-Сир понял, что один, значит, кричал он сам.
— Помогите! Помогите!
Он не знал, громко ли кричал. Его голос мог прозвучать, как шепот. Однако, для его усилившегося слуха это прозвучало, как крик. Каждый раз, когда он кричал, он мог видеть звуки, вылетающие изо рта спиралями, некоторые из них цеплялись за деревья и разбивались на мелкие осколки, другие поднимались высоко-высоко в поисках слушателей. Разбитые звуки лежали на земле, как разбитые бутылки — блестящие, зеленые и желтые.
Волк снова напал, полоснул Сент-Сира по тому же плечу, что и раньше, рыча как мотор. Опять брызнула кровь.
Детектив вспомнил, что у Доротеи была оторвана рука, и не хватало нескольких пальцев.
Вдруг на фоне шума и шипения растений, грозного рычания волка послышался оглушающий грохот, словно кто-то уронил большой камень или скалу.
Он почувствовал, как этот звук раздается со всех сторон, заглушая его собственные крики.
Вокруг него разбивались звуки ярко-алого цвета, цвета крови…со всех сторон…
Оторвавшись от созерцания кровавых осколков, которые были настоящими, Сент-Сир заметил, что волк исчез. Осмотревшись вокруг, он никого не увидел. Конечно, с той скоростью, с которой росли деревья, с той ожесточенностью, с которой они напали на него самого, они вполне могли убить волка.
Повернувшись обратно, он увидел Хиршеля, бегущего к нему, несшего что-то, похожее на винтовку. В конце концов, это же Хиршель. Все оказалось так просто. Хиршель выдрессировал волка, чтобы тот выполнял всю грязную работу за него — прямо как в «Собаке Баскервиллей». Любой уважающий себя детектив должен был уже обо всем догадаться. Конечно, в той истории не было разбитых звуков, лежащих на земле, как не было и деревьев, растущих с невероятной быстротой… Здесь было гораздо больше странного, чем у Шерлока Холмса.
Хиршель остановился и наклонился к нему.
— Как точно, — сказал Сент-Сир.
Потом он потерял сознание.
Глава 9
Ищейки
Когда он резко сел в постели, очнувшись, наконец, от кошмара со сталкером и сломанными дорогами, Тина была рядом. Она мягко толкнула его в грудь, заставляя лечь обратно. Присела на краешек кровати.
— Как вы себя чувствуете?
Облизнув губы, Сент-Сир почувствовал соленый привкус. Во рту пересохло.
— Пить? — попросил он.
Она принесла ему воды. Потом смотрела, как он пьет, спросила, нужно ли еще, унесла стакан в ванную, когда он ответил, что напился. Детектив смотрел, как она шла, очарованный изгибами ее тела и грацией, с которой она передвигалась.
Когда Тина вернулась, он спросил:
— Где Хиршель?
— В саду вместе с инспектором Райни. Они осматривают место происшествия.
— Его арестовали?
— За что? — удивилась она.
— Разве не он пытался меня убить — он и его дрессированный волк?
На лице ее начала расцветать улыбка, но она одернула себя и ответила:
— Если бы не дядя Хиршель, вы были бы уже мертвы. Он услышал, как вы звали на помощь, а когда ему показалось, что он не успеет — выстрелил, пытаясь отогнать напавшего на вас.
— Во-первых, что он там делал с винтовкой в руках?
Ему не хотелось показаться сварливым. Голова болела так сильно, что Сент-Сир не был уверен в ее наличии.
— Он шел по саду, намереваясь спуститься в долину и поохотиться на маленьких оленей, которых ни разу еще не смог поймать.
— Он видел волка?
— Говорит, что нет. Волк уже ушел, когда он добрался до тебя.
Подняв правую руку, Сент-Сир дотронулся до раненого плеча; оно было плотно перевязано. Боли детектив не почувствовал. Болела только голова, была какая-то тяжесть в середине лба. Здоровой рукой дотронувшись до головы, он не почувствовал никакого отверстия или стрелы, торчащей изо лба.
— Что доктор сказал о моей руке? — спросил он. — Резаная рана?
— Мы не вызывали врача, — ответила Тина. — Во всяком случае, не в том смысле, в каком вы его представляете. У нас в библиотеке есть автодок. Мы отнесли вас туда, роботы занимались вашими ранами.
— Долго я лежал без сознания?
Она посмотрела на часы:
— Хиршель нашел вас в десять тридцать. Вы были без сознания чуть больше шести часов. Сейчас четверть пятого.
— Из-за чего я отключился?
— Из-за каких-то наркотиков. Инспектор Райни знает о них все. Он принес вас сюда.
Сент-Сир дотронулся до груди и почувствовал линии собственного тела.
— А что с панцирем?
— Чтобы вас вылечить, пришлось его снять. Любое промедление было опасно. Вы могли истечь кровью до смерти.
— Не поможешь встать?
— Конечно, нет! — отрезала она. — Господи, да вы мазохист!
Он улыбнулся, хотя ему не хотелось улыбаться.
— У меня есть дело; я и так отдыхал один день.
— Вы слишком измучены, чтобы прямо сейчас бегать по саду. Расслабьтесь.
— Я не собираюсь никуда бежать. Если бы у меня был биокомпьютер, я мог бы поразмышлять над всем произошедшим.
Тина пересекла комнату, взяла панцирь со стула и принесла его Сент-Сиру на кровать.
— Я не думаю, что вам это сейчас нужно, вы просто хотите этого.
— Мне это нужно, — сказал он.
— Вы знаете, что я только что имела в виду.
— Да.
— Я думаю, вы слишком полагаетесь на него. Не говорите, что это не так. Почему вы пытаетесь смотреть на мир логично? Почему вы не можете отказаться от этого и стать обычным человеком? Я не имею в виду «как мы все», вы знаете, что я запуталась в этом. Но когда вы эмоциональное существо, когда гипно-манипулятор не испортил ваше восприятие, зачем самому возвращаться к этой вещи?
— Думаю, ты начинаешь заботиться обо мне, — сказал он. — Видишь, я говорил, что ты сможешь.
— Ерунда, — ответила она, протягивая ему биокомпьютер. — Вам помочь?
— Нет.
— Тогда я пойду. Не хочу снова увидеть эти ужасные дыры у вас в груди.
Когда она уже стояла в дверях, он окликнул ее:
