Григорий Неделько - Три фальшивых цветка Нереальности
— Ззаткнись.
Я хотел сказать, что это песня моей группы “Hard Boil”.
— Ззаткнись, — буркнул Первый.
— Да я ещё ничего не сказал.
— Ззаткнись.
Примерно так мы доехали до… к у да-то. Второй резко затормозил, и Первый завалился вперёд. Я понял это по его ругани.
Мы вылезли из мобиля. Пи-пип — его поставили на сигнализацию. Мы куда-то пошли. За спиной у нас ещё какое-то время раздавались жалобы и просьбы почистить бампер.
Скрипнула дверь, мне ткнули в спину плазмомётом, и я понял, что это предложение войти. С тем же милым скрипом дверь закрылась, и темнота обступила нас. Я почувствовал это, даже несмотря на «кляксы»-повязки.
Кто-то из двух «похитителей» подошёл ко мне, шепнул магическое слово. «Кляксы» сразу стали жидкими, стекли с моих голов и заползли к парню в карман. Сквозь щели в стенах пробивалось немного света, и я различал смутные фигуры существ — которых тут было очень много.
— Привет, — сказал я. — Я Децербер. А вы здесь прячетесь от налоговой?
Свет надо мной неожиданно вспыхнул. Я отгородился от него рукой.
Светильники, жужжа пропеллерами, летали под потолком.
Я убрал руку, но глаза мои были ещё прищурены. Я разглядывал тех, кто находился в помещении.
Помещение было внушительным. Наверное, зала какого-нибудь старого, заброшенного дома.
Фигуры мне внушительными не показались. Честно говоря, я их всех уже видел. Это были неподвижные существа с длинными носами. Они стояли навытяжку, да так, словно родились с металлическими позвоночниками. Хотя кто знает, может, так оно и было… Их мелкие чёрные глазки злобно сверкали из-под шляп. В плащах цвета «хрен поймёшь» они были похожи на громадных летучих мышей. Мышки слетели с потолка, опустились на пол, сложили крылышки и терпеливо кого-то ждали. Меня. И я их всех видел, да. Они были как близнецы похожи на тех двух ребят, что привезли меня сюда.
И все они молчали.
Вдруг из-за их спин выползла какая-то громадная фигура. Заслоняя свет, она медленно приближалась. Её тело дрожало, словно это было не тело, а желе. Я видел чёрный силуэт, надвигающийся на меня, и эти колебания. Если бы реальность внутри меня вдруг сошла с ума, я бы раздался и пошёл волнами, как это создание. Существо выползало из мрака, неторопливо, как гигантский червяк. Чёрное пятно трёх метров ростом.
Уж не то ли это «пятно», которое я видел ночью? Или за которым гнался Кашпир?
Но они были намного меньше этой громадины. И от них веяло страхом. Необъяснимым и непобедимым ужасом. Это тоже было страшным. Но такой испуг я мог побороть.
Подлетели светильники, выдвинули фонарики на ножках и бросили яркие лучи на колеблющееся нечто. Лучики света выхватили разные участки тела — все дрожащие, как замёрзшие синицы на ветру, и мутно-белые, вязкие. Светильники окружили это , взялись за ручки, напрягли свои фонарики — и из-под потолка, вниз, ударил белый бесплотный поток. Создание проступило в этом свете, как фотография проступает в ванночке с химическим раствором. И ощерило пасть в улыбке, которой каннибалы встречают своих собратьев.
— Здоров’, — сказал я колышущейся, полупрозрачной, белёсой массе с длинными отростками. — Как делишки, как детишки?
Улыбка исчезла, и от рожи ничего не осталось. Теперь её попросту не было — только мутно-белая гладь и такого же цвета волны.
— Здравствуй.
Я посмотрел на парней в шляпах. Десятки фигур стояли неподвижно: ни один не шелохнулся, когда прозвучал этот голос. Что с ними такое?
— Ты боишься? — спросило Оно.
— А что, должен?
— И это правильно, потому ч… А?
Видимо, Оно не ожидало такого ответа.
— Что ты сказал?
Я размял руки и молча обошёл комнату. Желе наблюдало за мной. Хотя глаз у него не было, я чувствовал на своей спине его взгляд.
— Отвечай мне!
Здесь не было ничего: ни холодильника, ни столов со стульями, ни плакатов с обнажёнными девицами. В этом доме никто не живёт. Это даже не база — просто место, где можно поговорить со мной. Или?..
Я оглянулся на парней в шляпах.
А может, это своеобразный склад? Только не для овощей или одежды, а для таких вот существ, в шляпах и с маленькими глазками.
— Если ты немед…
— Ладно, — сказал я. Понервировал его, и хватит. Ещё напустит на меня всех этих молодцев. Я, конечно, в неплохой форме, но один против пятидесяти вряд ли выстою. — Мы существа взрослые. Говори, зачем я тебе понадобился, и я пошёл. У меня ещё много дел: жена просила в магазин сходить, ребёнка надо из садика забрать…
На желеобразном лице появились глаза, и их выражение мне не понравилось. Глаза пропали.
— Ты наглый. Это хорошо — значит, мы найдём общий язык. Но если не найдём, тогда… тогда тебе будет плохо. И ты пожалеешь о своей наглости.
Долго Оно ещё будет меня пугать?
— Ты кто? Что тебе нужно от старины Деца?
— От старины Деца? Ничего. — Оно засмеялось. Его смех звучал словно из самых глубоких бездн Тартара. — И от дружищи Деца мне тоже ничего не нужно.
Угу.
— Но Дец должен понимать, что, если с его другом случится беда, в этом будет виноват только сам Дец. Он, и только он. Он это понимает?
Я повернулся и облокотился на стол.
— Дец меня слышит? Ему стоит прислушаться. И вот что я ему скажу: если он не вернёт чужую вещь, то его друг… тоже вряд ли вернётся. Дец меня понимает?
Я вынул из кармана сигары, чиркнул зажигалкой в форме дракончика и закурил. Я пускал дым и молчал.
— Уверен, ты меня понимаешь. У тебя кое-что завалялось. Одна штучка, которая дорога мне…
— Как память, — сказал я.
— Именно. Тебе она ни к чему. И ни к чему тебе заниматься этим делом. Брось его и поезжай с друзьями… — Оно взмахнуло отростком, — куда-нибудь далеко.
— А ты оплатишь билет до Атлантис-сити? Мне всегда хотелось там побывать.
Оно прищурилось.
— Нет. Но я прослежу, чтобы все твои друзья составили тебе компанию.
Я разглядывал стройные и бездвижные ряды парней в шляпах.
— Заманчивое предложение. Но вначале ты хочешь получить «этот, как его…».
У Него опять появился рот, а вместе с ним — омерзительная улыбка.
— Мы всё-таки нашли общий язык. Это раду…
Ага, вот он. Я ткнул пальцем в одну из «статуй».
— А вот этот почему без шляпы? С головки сдуло во время полёта?
Парень оставался неподвижным, а Оно рассердилось.
— Лишние вопросы не в твою пользу.
Я играл перед ним в храброго недотёпу, и надо было довести спектакль до конца.
— Послушай меня… товарищ. Ты можешь угрожать мне сколько угодно…
