Кевин Андерсон - Антитела
— Обширные механические повреждения, подобные тому, которое мы сейчас наблюдаем, исцелить гораздо проще, нежели многие широко распространенные заболевания, например, рак. Для заживления огнестрельной раны требуется лишь аккуратно совместить нарушенные ткани, восстановить их структуру и наложить клеточный бандаж. Однако если речь идет о генетическом заболевании, требуется перестроить каждую отдельную клетку, вычленив и исправив все аномалии ее строения. Лечение ракового больного может занять недели и даже месяцы, ну а пулевые раны… — Дэвид повел рукой, указывая на неподвижное тело черного Лабрадора. — … Короче говоря, Вейдер уже завтра будет как ни в чем не бывало гоняться за белками.
На лице Дормана были написаны изумление и недоверие.
— Если все это попадет в газеты, нас вышибут с работы, — сказал он.
— Вряд ли, — улыбнувшись, отозвался Кеннесси. — Держу пари на коробку собачьих бисквитов.
Менее часа спустя Вейдер проснулся. Его покачивало от слабости, но он быстро набирал силы, поднялся на ноги, встряхнулся и залился здоровым веселым лаем. Кеннесси открыл дверцу клетки, и пес выскочил наружу, ластясь к хозяину в ожидании внимания и похвалы. Дэвид громко рассмеялся и взъерошил ему шерсть.
Ленц оторопело наблюдал за происходящим. Теперь он видел, что Кеннесси добился куда более значительного успеха, а его исследования грозили еще большими неприятностями, чем представлялось до сих пор. Ленцу оставалось лишь добрым словом помянуть своих людей, которые изъяли образцы и уничтожали все прочие улики.
И если что-либо подобное станет достоянием широкой публики, Ленц не исключал возможности возникновения последствий планетарного масштаба. Нет, все материалы должны быть уничтожены.
Он вынул из магнитофона кассету и запер ее в сейф для секретных документов. К счастью, несгораемый шкаф “ДайМар” уберег кассету и прочие бумаги от пожара, но Ленц уже перестал сомневаться в том, что некоторые образцы ускользнули от внимания его людей.
Теперь, после просмотра фильма, он наконец полностью осознал смысл перехваченного телефонного разговора Дэвида Кеннесси и его жены в ту ночь, когда было совершено нападение
Дэвид говорил отрывистым возбужденным голосом, не давая супруге даже вставить слово:
— Патриция, возьми Джоди и Веидера и уезжай! Немедленно! Случилось то, чего я боялся больше всего. Вы должны бежать. Я оказался в ловушке, но вы еще успеете скрыться. Бегите! Не давайтесь им в руки!
После этих слов запись прервалась. Судя по всему, Патриция поняла, о чем идет речь, и не теряла ни секунды. К тому времени, когда люди Ленца добрались до ее загородного дома, она исчезла, взяв с собой сына и собаку.
Просмотрев видеозапись, Ленц понял, что совершил серьезную ошибку. До сих пор он полагал, что у Патриции могли оставаться какие-то записи и научные данные, но теперь он видел, что опасность многократно возросла.
Как он мог проглядеть? Черный Лабрадор и был тем самым псом, а не просто домашним любимцем, которого Патриция не решилась бросить, уезжая. Это было подопытное животное, и в его крови обитали наномашины, дожидаясь своего часа, готовясь заполонить собой весь мир.
Болезненно поморщившись, Ленц схватился за телефон, однако тут же замер и аккуратно положил трубку на рычаг. Он не мог признаться начальству в таком грубом промахе. Он должен действовать лично.
Все остальные материалы сгорели в пожаре, но теперь Адаму Ленцу предстояло мобилизовать все имеющиеся в его распоряжении силы и средства, потребовать подкрепления и денег — столько, сколько будет нужно.
Ему предстояло отыскать женщину, мальчишку и, самое главное, их пса.
14
Коттедж семейства Кеннессп
Кост-Реиндж, штат Орегон
Среда, 13:10
Полуденное солнце залило яркими лучами прогалины на орегонских холмах, высветив длинные просеки, по которым возили вырубленный лес. Патриция и Джоди сидели за столом в гостиной у окна, отдернув занавески и погасив лампы. Они собирали сложную картинку-головоломку, которую нашли на кедровом кресле, стоявшем в оконной нише.
Перед тем как взяться за игру, они позавтракали холодными бутербродами и пачкой отсыревших в сыром воздухе картофельных чипсов. Джоди стоически переносил тяготы, а Патриция не уставала радоваться тому, что у сына вновь появился аппетит. Он заметно поправился, но Патриция опасалась тешить себя надеждами. Она со страхом ждала того мгновения, когда со щек Джоди вновь исчезнет румянец и его состояние опять начнет ухудшаться.
А пока Патриция старалась не отпускать сына ни на шаг. Кроме Джоди, у нее ничего не осталось.
Они вдвоем сидели у стола, склонившись над разбросанными кусочками мозаики. Готовая картинка должна была изображать восход Земли над лунными кратерами, сфотографированный экипажем “Аполло”. Большую часть маленького деревянного столика занимала голубовато-зеленая сфера. Некоторые континенты были собраны не до конца, и на месте недостающих кусочков зияли бреши.
Игpa не доставляла Патриции и Джоди особого удовольствия. Они попросту убивали время, отгоняя мрачные мысли.
Патриция и Джоди разговаривали мало, предпочитая тишину, как это часто бывает у людей, вынужденных коротать вдвоем долгие дни. Порой они обменивались отрывочными восклицаниями, бросали друг другу шутку или замечание, понятные только им самим. Джоди протянул руку с зубчатым кусочком снежной антарктической шапки, проверяя, как он подходит к соседним картонкам.
— Мам, а у тебя нет знакомых, которые бывали в Антарктике? — спросил он.
— Туда не продают билетов, малыш, — ответила Патриция, растягивая губы в улыбке.
— А папа ездил туда? Для экспериментов? Брови Патриции начали тревожно хмуриться, и она, спохватившись, вновь заставила себя улыбнуться.
— Ты имеешь в виду, чтобы проводить медицинские опыты? И на ком же? На пингвинах? Или на белых медведях?
Почему бы и нет? Вейдера-то он не пощадил… Джоди насмешливо потряс головой и сказал:
— Белые медведи живут на Северном полюсе. Тебе, мам, следовало бы привести в порядок свои познания.
Порой он говорил точь-в-точь как его отец.
Патриции пришлось объяснить сыну, почему они скрываются от окружающего мира, почему им пришлось ждать до последней минуты, пока наконец они не получили ответы на некоторые вопросы и не выяснили, кто истинный виновник трагедии “ДайМар”.
Дарин расстался с братом после долгих ожесточенных споров относительно опасностей, которые таили в себе их исследования. Он бросил работу в лаборатории и ушел к “вольным дикарям”, сторонникам естественного образа жизни, обитавшим в орегонской глуши. С той поры Дэвид отзывался о Дарине с презрением, не забывая всякий раз помянуть дурным словом “луддитов”, к которым присоединился его брат.
