Юлия Зябрева - Дело о золотом песке
Краснов потряс головой, выбивая из ушей навязчивое зудение на пределе слышимости. Словно с болота поднялся рой комаров, и теперь ищет жертву, хочет выпить её досуха… вот-вот настигнет, подомнёт под себя, унесёт в болото, обездвижит, обескровит, лишит сил, лишит жизни…
Нет, дорогой Зоран, комары — докучливые мошки, а не кровожадные монстры, обладающие роевым сознанием! Просто ты не жил в тайге.
Просто ты вообще не жил, получается, все последние шестнадцать лет.
Ярослав медленно поднялся с земли.
На пороге СИЗО стоял мужчина среднего роста, среднего возраста с очень средним невыразительным лицом и яркими малахитовыми глазами.
Он молчал. Ярослав тоже.
Со стороны могло показаться, что встретились двое знакомых, которые расстались не по-хорошему, не ожидали этой новой встречи, не были к ней готовы и теперь не знают, что делать дальше. Поздороваться не позволяет гордость, пройти, сделав вид, что не заметили друг друга, уже нельзя — взгляды столкнулись…
…и давят друг друга незримыми прессами, у кого на сколько хватит сил.
За вами, говорите, товарищ Вешович, сила? Ну и в чём сила, брат Зоран? В том, чтобы безраздельно владеть несметным богатством? В том, чтобы ради этого богатства убивать? Или просто потворствовать убийцам? А, никто не умер, как я мог забыть! Ведь мы же спасли того паренька из камеры хранения, ты и не хотел его убивать. Ай-яй-яй, как же я к тебе несправедлив, ты просто так, шутки ради поставил ему программу самоуничтожения на случай, если кто-то решит узнать, у кого же он багаж принял… и сторожей своих ты не убивал, и пожилого примерного семьянина Горячева тоже. Просто оглушил слегка. Полежат пару недель в коме, а потом оклемаются?!
Нет, Зоран, нет, и ещё много раз нет, пока ты не устанешь слушать.
Если за кем-то и стоит сейчас сила — так это за мной.
Ярослав резко вскинул руки вверх.
Зоран отшатнулся, попятился, пятился до тех пор, пока не упёрся спиной в стену, сполз по ней на пол, свернулся, как эмбрион, тихо заскулил.
Ярослав выдохнул и опустился на одно колено. Коснулся пальцами земли… метнулся вверх по этажам.
Он не боялся, что Зоран уйдёт. Он был уверен, что ему сейчас хватит сил лишь на то, чтобы лежать и тихо выть, с трудом понимая, где он и кто он.
А в СИЗО все… спали. Беспробудно дрыхли охранники, самозабвенно храпели уголовники, и найденный на лестнице Горячев тоже тихо-мирно спал, обняв перила.
Краснов сел и засмеялся, встряхивая руками и едва ли не ложась на ступеньки рядом с Николаем Васильевичем.
Надо было и Зорана усыпить!
16 сентября 2012 года, 14:45, СИЗО, Москва.Сонные, еле сдерживающие зевоту — а чаще и не пытающиеся сдерживать! — полицейские, следователи, Горячев, Краснов ждали, пока Зоран Вешович придёт в себя.
Он делал это постепенно. Медленно.
— Мне показалось, он… причинил вам вред, — извиняющимся жестом развёл руками Ярослав.
Горячев крепко сжал его плечо:
— Спасибо, Ярослав. Спасибо. Я думал, что он убивает нас. Когда у меня на глазах один за другим упали, как подкошенные, охранники, я схватил телефон, и я был в шоке, когда вместо того, чтобы предостеречь, стал уговаривать не торопиться.
Он снял очки, взялся протирать стёкла, старательно пряча глаза.
— Он держал под контролем ваше сознание, — нахмурился Краснов.
— Это страшно, — тихо проговорил Горячев. — Это очень страшно, когда ты хочешь делать одно, а делаешь совсем другое. Бог даст, я больше никогда не буду чувствовать себя так…
Зоран закашлялся, резко дёрнулся, вскочил — только для того, чтобы упереться плечами в ладони дюжего полицейского с очень доброжелательной улыбкой.
На щеке доброжелательного полицейского красовались свежие царапины, а под глазом наливался фиолетовым синяк: этому парню не повезло резко уснуть на лестнице и скатиться по ней вниз, протереть лбом и щекой кобуру упавшего раньше товарища.
— Где я? — спросил Зоран.
— Где-где, в Караганде, — подавляя очередной зевок, ответил один из следователей.
— Вы в следственном изоляторе, — сухо сказал Горячев, возвращая очки на нос. — И мы ждём, когда вы расскажете нам, как в вашем распоряжении оказались двадцать килограммов золота.
Вешович стрельнул взглядом в Николая Васильевича, и тот мягко улыбнулся: один глаз мужчины был карим, а второй малахитово-зелёным.
— Кажется, вы потеряли одну линзу, — оповестил Горячев Зорана. — Но это не помешает вам рассказать, как всё было.
Экстрасенс продолжал молчать.
— Он пытается снова вас всех усыпить, — сообщил Краснов. — И не понимает, почему это у него не получается, ведь только что безотказно работало. Он ещё не понял, что, если когда-нибудь и сможет снова управлять своей силой, то случится это очень и очень нескоро.
— Чистосердечное признание, Вешович, смягчит вину, — напомнил один из следователей.
17 сентября 2012 года, 14:05, отдел «Т.О.Р.», Москва.Марина принесла с собой заварку, ту самую, из вишнёвых листьев, заварила чай на всех. Скрипка уже в пятый раз обещал, что завтра же притарабанит полную сумку сырья и будет тереть до посинения, то есть, до смены цвета и запаха, так уж ему пришелся по душе аромат. Лещинская только смеялась: в сентябре подходящего «сырья» не найти!
— Я в шоке! — тоже пятый или даже шестой раз сообщил Игорь. — Я в шоке! Аля — Аля! По интернету! Заказала билеты для нас! Представляете?!
Лена Марченко молча прикидывалась частью интерьера вблизи Валуйского в надежде, что он обратит на неё хотя бы некоторую часть своего внимания.
Игорь и Аля уже закончили рассказ о поисках вертолёта и поимке Угла. То есть, Валуйский закончил в лицах показывать все «пере» — перелёты, переговоры и даже перестрелки. Сочина тихо сидела под форточкой с сигареткой и чашечкой чая и кивала в самые напряжённые эмоциональные моменты.
А Горячев и Краснов не торопились рассказывать о том, что узнали сами. Просто пили чай. И только когда допили, Николай Васильевич, на правах старшего, всё-таки поведал историю, услышанную от сербского экстрасенса. Изредка Ярослав вставлял своё уточняющее или поясняющее слово.
В 1993 году, за три года до того, как где-то под Хабаровском пропал вертолёт с золотом, молодой экстрасенс Зоран Вешович прилетел на Дальний Восток в поисках «мест силы». Там он крепко сдружился с Маргаритой Ивановной Дьяченко, женой владельца прииска «Западный».
Маргарита, когда узнала, что её новый знакомый обладает экстрасенсорными способностями и даже умеет исцелять болезни, не на шутку обрадовалась: она с самого детства верила в то, что мир вовсе не так прост, как это пытаются всем доказать ортодоксы, и на самом деле в нём полно чудес. Зоран, по сути своей не слишком симпатичный молодой человек (на ту пору ему был всего двадцать один год), казался ей верхом совершенства. Обаятельным, чутким, понимающим, всё знающим, способным управлять дикими зверями и людьми… Зоран охотно демонстрировал эти свои умения. Другой бы на месте мужа, Фёдора Игнатовича Дьяченко, заревновал бы. Но… хозяин золотодобывающей артели привык смотреть на чудачества своей экзальтированной супруги сквозь пальцы и воспринимал Вешовича как очередную игрушку, этакую болонку. Помнится, месяц назад она приводила в дом «настоящего дервиша», полгода назад ездила на Тибет, общаться с ламами, а перед этим переписывалась с какой-то ясновидящей из Иркутска, а до того… в общем, вспоминать можно было долго. И Зоран стал всего лишь одним из звеньев бесконечной цепи.
