Сергей Бузинин - Часовой Большой медведицы
Опасаясь измять или испачкать костюм, Мишка остановил такси и с комфортом доехал до ЗАГСа. Напротив здания уже стояла длинная кавалькада машин, которую возглавлял милицейский «уазик». Борта «Бобика» были щедро украшены разноцветными ленточками, а вместо привычной сиреневой мигалки на крыше возвышалась дуга, украшенная колокольчиками. Возле дверей ЗАГСа весело толпился народ, повсюду трещали выстрелы шампанского и искристо звенели переливы смеха. Чуть поодаль от основной массы стояла Марина, одетая в коктейльное платье светло-зеленого цвета. В одной руке она сжимала руку Иришки, издалека похожей на лазоревое облако на тонких ножках, а в другой находился изящный букет. Еле сдерживаясь от желания подбежать, Мишка подошел к девушке. Ее искренняя радость от встречи окатила Мишку волной безотчетного и светлого, точно платья невест, счастья. Ирина, менее взрослых скованная приличиями, радостно запрыгнула Мишке на шею, звонко щебеча слова приветствия.
Времени на беседу уже не оставалось. Возглавляемые женихом и невестой, гости и родственники проследовали в ЗАГС. Церемония прошла торжественно и без происшествий, и не запомнилась Мишке ничем, кроме каштанового облака Марининых волос, пропитанных тонким запахом духов. Обменявшись кольцами и традиционным поцелуем, молодожены увлекли всех на улицу. Мишка вертел головой, выбирая в какую же машину ему сесть вместе Мариной и Иришкой, когда кто-то легонько тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел Марину, которая чуть виновато улыбалась:
— Миш, ты прости меня, мне все очень понравилось, но я не смогу пойти в ресторан.
— Почему? — вздрогнул от расстройства Мишка.
— Понимаешь, Иришке там не место. Маленькая она еще для таких праздников, а оставить ее мне не с кем. И без присмотра я ее оставлять не хочу. Поверь, у меня есть причины для этого.
— То есть если бы было с кем оставить Иринку, то ты бы пошла со мной? — Мишке совершенно не хотелось прощаться с накрывшей его волной счастья, и ради того, чтобы Марина составила ему компанию на торжестве, он готов был немедля изобрести хоть вечный двигатель.
— Пошла, с удовольствием бы пошла. Но оставить-то не с кем. Обе мои подруги на дежурстве, родственников у нас нет, — грустно склонила голову Марина. — Ты не переживай. Иди и хорошо повеселись. Иди, Миша. Тебя ждут.
Мишка мрачно топтался на месте, не в силах сделать шаг вперед и расстаться с Мариной. Внезапная мысль озарила его лицо улыбкой.
— Марина! Мы можем оставить Ришку в моем общежитии. Поверь, там очень хорошие люди живут. Они уже не раз мне помогли, и я уверен, они и сейчас нам помогут.
— Ну, это как-то не совсем удобно, может у них свои планы есть. А Иришка им только помешает, — стеснительно, но уже гораздо веселей пробормотала Марина, уступая позиции.
— Ришка помешать не может по определению! — не сбавлял напор Мишка. — Уж больно солнечный она человек!
— Марина! Ты не переживай! Я буду очень правильная, очень послушная и совсем-совсем не мешательная! — приняла Мишкину сторону Иринка. — Ты и так со мной постоянно возишься, а я, думаешь, не вижу, что ты с Мишей хочешь пойти? И не хмурь брови! Я вижу, вижу, вижу! А если ты с Мишей не поедешь… — Иринка сделала вполне себе мхатовскую паузу. — Я кушать ничего не буду! НИКОГДА! Даже мороженое! Ну, если только чуть-чуть…
— Все! Коли вы вместе против меня, я сдаюсь! — Марина подняла руки в шутливом жесте. — Поехали уже в общежитие, шантажисты.
Выйдя из такси напротив общажной высотки, Иринка заметила Сидорычева, оживленно дискутировавшего о чем-то с чертом Василием Петшовичем Жемчуговым-Задорожным. Беседе ничуть не мешал тот факт, что собеседники восседали на свежеокрашенной скамейке.
— Ой, Миш! Ты меня с ними хочешь оставить?! — восхитилась Иришка. — Зачудительная пара!
— Нет, Риш, не с ними, но те, с кем я хочу тебя оставить, не менее зачудительные. — Мишка посадил девочку себе на плечи и решительно зашагал к входу. Марина следовала за ним, внимательно оглядываясь по сторонам.
Шиза, Фаза и Катастрофа встретили гостей радушно.
— Не, девки, без шансов, — сказала Фаза, внимательно оглядев Марину. — Я и десять лет назад такой красоткой не была. Уступим поле боя и сохраним девичью честь.
— И то верно, — тяжело вздохнула Шиза. — Сдается мне, что не видать нам лейтенантского тела. Значит, будем дружить. Это кто тут у нас такой пестрый? Привет, подружка! Во что с тобой играть станем?
— Ой, я так люблю играть! — подала голос Катастрофа.
— Со своими играми вали на мальчишник, а здесь — ребенок! — сурово промолвила Фаза. — Ладно, товарищ милиционер и товарищ его спутница, идите, гуляйте на здоровье. Хорошего пацана отхватила, подруга. Доброго.
— Я знаю! — светло улыбнулась Марина.
— Чаю? — выплыла из-за ширмы гражданка Сусликова с подносом.
— Ты его хоть разогрела? — скептично спросила Шиза.
— А разве надо? — несказанно удивилась Сусликова, стала поворачиваться и опрокинула поднос точно на Маринкино платье.
— Вот от того она и Катастрофа, — тяжко вздохнула Фаза.
— Ой, я не хо-о-оте-е-е-ла-а-а! — жалобно протянула гражданка Сусликова.
Марина отряхнула с платье заварку, поглядела на Катастрофу и произнесла, невероятно точно копируя грузинский акцент:
— Ты думаэшь, у таварыща Сталыной это было послэднее платье?
Тем не менее, Марине нужно было заехать домой переодеться. Обменявшись с Мариной номерами телефонов, Мишка отправился в отдел, где его дожидался Костик.
Когда Мишка выходил на улицу, его остановила Гейрхильд Гримсдоттировна.
— Удивительное дело, молодой человек. Позавчера мне позвонили из милиции с просьбой предоставить комнату одинокому молодому сотруднику. Через день выяснилось, что сотрудник отнюдь не одинок. А еще через день у сотрудника обнаруживается довольно взрослая дочь. Кажется, все вместе это и называется «демографическим коллапсом»…
— Нет, Гейрхильд Гримсдоттировна, — вздохнул Мишка. — Это называется «человеческая жизнь»…
Как и предполагалось, Костик дожидался Мишку в отделе. Начав возиться с текущей документацией, не без оснований называвшейся в разговорах между собой «макулатурой», молодые люди не заметили, как наступил вечер. Наскоро покидав документы в сейф, Костик и Мишка отправились в кафе, где был намечен банкет. В последний момент выяснилось, что точки рандеву Мишка не помнит, а Костик и вовсе не знает.
— Знаешь, почему я пошел работать в милицию? — спросил Мишку Константин Кицуненович Инусанов. — Потому что моя бабушка любила повторять: «Шутить над оборотнем — уголовное преступление».
