Катерина Зиборова - Ледяной дракон. Академия выживания
– Вечером расскажешь, что прочла об инкубах, – крикнул Арс. – Отвечать будешь устно. Лично мне.
* * *Сумерки опустились на этот проклятый Богом остров, и я, с распухшей от информации головой, спустилась на первый этаж. Арс расслабленно сидел на диванчике, закинув ногу на ногу, потягивая из безупречно белой фарфоровой чашки чай.
– Готова? – обманчиво ласковым тоном поинтересовался он.
Валить будет, тут же поняла я. Кивнув, подошла ближе и осторожно опустилась напротив.
– Начнем. Когда появились первые упоминания об инкубах?
– В первых годах первого века до нашей эры.
– Где?
– На манускрипте, найденном в храме Воительницы Орлит.
– Отличительные черты инкуба?
– Несвойственная для мужчин красота считается первым признаком. Повышенная сексуальная жажда и неоправданно высокое внимание со стороны женщин. Также…
– Отлично. – Спустя час изнурительных вопросов с подковырками резюмировал Арс. – А теперь ответь, что будет, если инкуб вовремя не получит подпитку?
– Сначала он станет неоправданно агрессивен, потом ослабеет. Из-за того, что обычная пища не может утолить его голод, инкуб станет искать жертву. В отличие от обычных дней, когда ему достаточно одного возбуждения женщины, инкуб, потеряв над собой контроль, убьет свою любовницу.
– Как именно он это сделает?
– Выпьет из жертвы все эмоции, – замявшись, отозвалась я.
– И?
– В процессе близкого физического контакта не факт, что он остановится… после.
– Молодец. Теперь ты понимаешь, почему Рэн против тебя.
Да уж. Скверная судьба. Жаль, что так подробно нам в школе не рассказывали об этой особенности инкубов. Вроде живи да радуйся, от дефицита женского внимания не страдая, а тут… С запашком история.
– А ты? – спросила я, посмотрев на Арса. – Что лично ты имеешь против меня?
– Теоретически? – уточнил тот и задумался после моего кивка. – Меня раздражает твоя неподготовленность. Хоть север от юга сможешь отличить без браслета?
Я только губу закусила. Да я и с компасом в руках облажаюсь.
– Надеюсь, что потраченное на тебя время окупится, – расстроенно выдохнул Арс. – На данный момент твоя основная задача – теория. Читай умные книги, соображай извилинами.
– Твои нападки необоснованны, – не выдержала я.
– Неужели? – приподняв бровь, протянул тот.
– Нельзя требовать от меня знаний всего и вся.
– Жалкие оправдания.
– Я не говорю, что моя…
– Глупость, – подсказал Арс.
– Неопытность, – поправила я, – это величина постоянная. Но если ты прекратишь меня подкалывать и станешь помогать, то очень скоро вы увидите, что я небезнадежна.
Арс долгое время всматривался в мое лицо, словно решая, стоит ли принимать мои слова всерьез.
– Будет трудно, – предупредил он. – Если ты действительно нацелилась доказать, что чего-то стоишь…
– Я не жду поблажек.
– Смешно слышать это от тебя, – в конце концов хмыкнул Арс. – Не знаю, почему ты здесь, но готов поспорить, в прошлой жизни, благодаря смазливой мордашке, тебе все давалось с легкостью.
Я на мгновение застыла и жестоко усмехнулась. До того момента, как мать вышла замуж, мы едва сводили концы с концами. А после… От внезапного богатства счастливее я не стала. Отпрыски богатых семей не принимали чужаков в свой круг. Сложившаяся каста сливок общества держала глухую оборону, с брезгливостью смотря в мою сторону, а те, кто был беднее, – среднее звено – для них я также была белой вороной. Только поступив в академию, я смогла вздохнуть спокойно. Новые лица, новый уклад жизни. Там я была одной из многих новеньких первокурсников. Я даже подружиться с девочками смогла…
– Ты понятия не имеешь, как я жила.
Несколько минут затягивающий взгляд Арса не отпускал меня. Поднявшись, он подошел и, протянув руку, пропустил сквозь пальцы мою поседевшую прядь.
– Почему ты не прячешь ее?
Вроде обычный вопрос, а подвох я почувствовала явно. Подняла голову, отводя руку Ловца.
– Возможности не представилось, – призналась я.
Пользоваться магией я не могу, а использовать специальные средства… Как-то не подумала. Вот же ж!
– Сказать, на что это похоже? – тихо поинтересовался Арс.
– Ты же все равно свою версию озвучишь, – пробормотала я, отсаживаясь подальше.
Холодно улыбнувшись, Арс кивнул.
– На жалкую попытку привлечь к себе внимание. Дескать, посмотрите, пожалейте меня.
– Ничего подобного! – вскрикнула я, подскакивая с места, но рвущиеся с языка слова застряли в горле. Арс, повернувшись ко мне спиной, расстегнул рубашку и спустил ее с плеч. На бледной коже отчетливо выделялись широкие полоски старых шрамов. Словно его секли.
Боже! Не знаю почему, но первым делом мне захотелось извиниться за то, что, сама не ведая, я выставляла на всеобщее обозрение свою боль. А потом приступ филантропии – пожалеть и устыдиться – внезапно отступил.
– И ты мне о жалости говоришь? – в голосе нет эмоций, только констатация факта.
Ловец обернулся через плечо.
– Я у тебя даже сострадания не вызываю? Знаешь, они еще болят.
– Вызываешь, – кивнула я. – Только опасения и резонный вопрос: с таким украшением ты вообще способен обучать меня?
Тут Ловец накинул на себя рубашку и обернулся. На его губах блуждала одобрительная улыбка, словно именно этого ответа он и ожидал.
– Ты небезнадежна.
Только когда он вышел из комнаты, я позволила себе судорожно выдохнуть. С такими-то уроками мне срочно нужно обзаводиться панцирем.
* * *Следующее утро встретило меня тишиной. Спустившись к завтраку и никого не обнаружив, я прошлась по всему дому, но так никого и не нашла.
– Вымерли, что ли, все? – пробубнила я себе под нос.
– А, вот ты где!
Мадам появилась неожиданно, отчего я едва инфаркт себе не заработала.
– Испугалась? – сочувственно спросила она, глядя на мою прижатую к сердцу руку. – Извини.
– Да ничего, – выдохнула я. – А где все?
– Выходные закончились, вот птенчики и разлетелись. У меня эта неделя тоже вся забита, появляться буду редко и поздно, но это не значит, что ты можешь бесцельно слоняться по дому. Займись учебой. Ах да, вот, – Мадам извлекла из кожаной папки несколько листов и газет, – доказательства моей правоты.
Я непонимающе взглянула на блондинку, но корреспонденцию все же взяла.
– Это для поддержания авторитета, не хочу, чтобы мои подчиненные думали, что я слова на ветер бросаю… Или хуже того, нюх потеряла, – поморщила она нос.
– Подчиненные? – переспросила я. – Но я же ничего не подписывала.
