Представитель по доверенности (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Следующим утром заместитель начальника встретил меня вполне любезно.

— На, старлей… — передо мной, на поверхность стола шлепнулись несколько журналов формата «амбарная книга» и пара картонных папок с документами: — Идешь в соседний кабинет, выписываешь, все что тебе надо, только смотри, ничего не бери. Если надо снять копию — обратись к секретарю моей приемной, она все сделает. Журналы и договора из кабинета не выносить, вечером сдать секретарю. Как закончишь — найди меня, порешаем, как дальше лучше действовать. И не ссы, никто мешать тебе не будет. Тот человек, который неправильно себя повел заболел серьезно и на службу больше не вернется. Но ты тоже, не забывай, что ты здесь в гостях, самодеятельностью не занимайся. Ты, кстати, позавчера вечером, из нашего управления, куда поехал?

— К знакомым, в Биекатунск. — назвал я крупный город соседнего края, до которого было около двухсот километров.

— Понятно… — заместитель начальника странно посмотрел на меня, после чего, кивком головы отпустил работать с документами.

Глава 11

Глава одиннадцатая.

Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Россия удивительная страна, в ней очень часто происходят чудеса. Особенно много чудес происходило в тот период, когда идеология довлела над экономикой.

Я понимаю, когда в СССР государство понуждало оформлять все сделки с автотранспортом в специальном комиссионном магазине — государство хотело знать. Я понимаю, когда в СССР, купив «ВАЗ» −2106 за шесть тысяч сто сорок два рубля, ты продавал ее через полгода на вещевом рынке за одиннадцать тысяч рублей, указывая в договоре купли продажи, сумму в пять тысяч рублей. Ну, не желало государство рабочих и крестьян, что пыталось свое существование вогнать в узкие рамки статей немецких экономистов, написанных сто лет назад, что использованная вещь может стоить дороже, чем такая-же, но только новая. Не предусмотрено это было у бородатых мыслителей Маркса и Энгельса, а значит это было неправильно, и государство с этим нещадно боролось, чем пользовались многочисленные кидалы.

Сейчас же страна перешла на рыночные рельсы, дана команда всем обогащаться, но, все машины, все еще продаваемые через комиссионный магазин, стоили исключительно десять тысяч рублей, независимо от года выпуска и марки автомобиля.

Самое смешное, на вопрос — зачем вы это делаете, покупатели пожимают плечами и глубокомысленно изрекают — чтобы налоги не платить. Какие налоги, сколько налогов — никто вам на этот вопрос не ответит, но все с умным видом заявляют, что уклоняются от налогов. Продавца угнанных автомобилей я заметил сразу, он особо не прятался и мелькал в неровных строчках журнала учета комиссионного магазина чаще всех. Но в этом, в принципе, не было особого криминала — уже появилась прослойка отчаянных людей, что гнала японские, не убиваемые «праворульки» через бездорожье Дальнего Востока и Забайкалья, к цивилизованным местам, прорывались через бандитские засады Благовещенска и Хабаровска, недолго зализывали раны дома и снова, как на войну, уезжали на Дальний Восток, где начинали смертельно опасную игру на, раскинувшемся среди холмов Владивостока, авторынке «Зеленый угол». Спрос на машины из Страны восходящего Солнца все время рос, как и цены на них, народ охреневал от уровня комфорта и надежности заморских аппаратов, и профессиональные гонщики, зачастую в одиночку, пригонявшие по две-три машины за рейс, заполняли все больше и больше мест на авторынках от Читы до Урала, где сформировался определенный водораздел между «японцами» и условными «немцами».

Чтобы не запутаться в десятках, угнанных у нас машин, я составил рукописную табличку, куда внес дату угона, цвет и марку автомобиля, а также номер уголовного дела и, перебирая журнал учета местной авто комиссионки, она стала постепенно заполнятся. Вскоре я просто искал знакомую фамилию продавца и выписывал все автомобили, что оформлялись им через магазин. Товарищ по фамилии Кузнецов Николай Архипович был местным жителем и чрезвычайно удачливым перегонщиком или продавцом при перегонщике — этот момент я надеялся выяснить после задержания.

Закончили работу мы с Русланом поздно вечером, сдали бумаги магазина сердитой женщине в приемной местного начальника, сели в «Ниву», припаркованную на соседней улицы, хотя Руслан, плетущийся за мной по нечищеным улицам провинциального городка, ругался, что моя паранойя не знает никаких разумных границ.

— Не бухти. — я перчаткой смел снег с боковых окошек и зеркал, завел двигатель: — Давай лучше возьмем водочки, и что-нибудь поесть, да вечером посидим все вместе, а то боюсь, с завтрашнего дня нам будет не до спокойных вечеров.

Ассортимент ночных киосков на главных улицах столицы Республики не особо отличались от выбора аналогичных заведений в Городе, поэтому, опытный Руслан вернулся довольно-таки быстро, бросив в багажный отсек, где было прохладней, объемистый пакет, брякнувший стеклом.

Через сорок минут я, припарковав машины, зашел в наш с Наташей домик, где она ловко сервировала стол под нетерпеливым взглядом, вечно голодного, Брагина.

— Смотрите, что мы с Русланом сегодня нарыли! — я еще раз протер тряпкой угол стола и положил свои выписки: — Мы сегодня молодцы.

Пока Брагин изучал список, мы с молодцом Русланом выпили по стопочке 'призовых, после чего я предложил высказываться о том, в каком порядке реализовывать полученную информацию.

— Наташ, по старинному русскому обычаю, первый высказывается самый младший чин, так что давай, излагай…

Под хихиканье коллег, «младший чин» звонко чмокнул меня в губы и поднес, налитую до краев, стопку.

Признав, что ничего не делать завтра и пить — тоже вариант, я передал слово нашему «понятому» — Виктору Брагину.

Через двадцать мину все, кроме молча сидевшей рядом со мной Наташи, громко орали друг на друга, защищая свой вариант действия.

Вите хотелось быстрее получить вторую часть вознаграждения от владельцев угнанных в Городе машин, и он настаивал, что надо тупо ехать по ближайшим адресам и изымать автомобили, вызывать владельцев и передавать им автомобили, после чего изымать следующие.

Уставшему за день Руслану было «по фиг», чем заниматься, о чем он громко заявил: — Паша, что скажешь, то и буду делать.

— Я предлагаю завтра с утра ехать на домашнему адресу Кузнецова, изымать его и колоть где-нибудь, а уже, по результатам разговора с этим продаваном, решать дальше. И, еще одно, если изымать автомобили, то начинать надо не с местных покупателей. Столица здесь — городок маленький, почти все друг друга знают. Пока пару машин изымем, остальные владельцы будут в курсе, что из Города приехала зондер-команда и машины вывозят — уверен, спрячут наши машинки так, что мы за год их не найдем. Просто, если все на периферии получится, то, прежде чем у местных машины забирать, вызвать сюда владельцев угнанных тачек и вместе с ними сразу идти. Уж они. За свое кровное с местными будут биться не на жизнь, а насмерть, нам же проще будет.

В это время в дверь домика уверенно постучали. Руслан мгновенно вскочил, как будто ждал кого-то, вышел в прихожую, где раздался шепот и приглушенное хихиканье, определенно женское. На эти звуки из-за стола выскользнул Брагин, который стал быстро одеваться, чем немало меня удивил — на столе еще было полно еды и выпивки.

Через пару минут в комнату заглянул, уже взбодрившийся, Руслан:

— Паша, Наташа, спокойной ночи. Мы пойдем.

— А… — я открыл рот, но женский локоток стукнул меня по ребрам, и платиновая блондинка, с какой-то издевкой, прощебетала: — Спокойной ночи, мальчики!

— Чтобы в семь часов у машины стояли! — успел я выкрикнуть строго, прежде дверь домика захлопнулась за нашими гостями, ибо командир я или не командир.

— Солнышко, а что это было? — я потер бок — локоток у Наташи был хоть и изящный, но острый.

— У них личная жизнь образовалась. — девушка плюхнулась мне на колени и внимательно посмотрела в глаза: — Ты меня стрелять научишь?