Опасные манипуляции 3 (СИ) - "Роман"

— Сереженька — Элиза шагнула к бесу и погладила его по руке: — Ну какой из тебя начальник? Ты же платежку от фактуры не отличишь! Ну занимайся своими собачками, и будь доволен. Мы вместе с тобой, у-у-у, какие дела крутить будем…

— А из тебя какой начальник, дура? — Обиделся Бес: — Тебе люди не уважают, в собаках ты не разбираешься? Ты вообще кто есть? Думаешь, что если начальнику и этому дурачку, Кувшинову, что-то в водку капнула, то сразу Бога за бороду схватила?

— Да, я капнула, и вопрос с ними решила, раз и навсегда! А ты два месяца только языком молол и в меня свой член поганый совал. На что ты еще способен?

— Да ты….

В это время я чуть не испортил все, едва не закричав от неожиданности — в мое ноги что-то тыкалось. Я опустил взгляд и увидел длинные как у зайца уши и грустные карие глаза — мой щенок пробежал пять километров и нашел меня! Ладно, с этим вопросом я разберусь потом, нельзя ничего пропустить в срежиссированной мной трагедии.

— Подожди, Сережа — Элиза вытянула вперед тонкую ладонь, останавливая рванувшего к ней Беса: — подожди, мне надо срочно лекарство выпить!

Женщина вытащила из сумки пузырек, отпила из него, затем сунула в рот таблетку. Я не успел удивиться, почему она сначала запивает, а потом глотает лекарство, как все нормальные люди, как Элиза шагнула вплотную к Бесу.

— Сережа, милый, давай остановимся, а то наговорим друг другу. Хочешь быть начальником — будь, ты же мужчина. А сейчас поцелуй меня, поцелуй крепко, как ты умеешь — шею ошарашенного от изменения обстановки Беса обвили нежные руки, губы девушки впились в рот мужчины.

Элиза целовала Сергея Ренатовича со вкусом, глубоко, «с язычком». По тому, как задергался кавалер, я понял, что настолько «крепко» целовать он не умел. Через минуту Элиза оттолкнула партнера и брезгливо стала вытирать свои губы платочком.

— Это что было? — лицо Беса кривлялось, как будто он языком пытался нащупать во рту пломбу, выпавшую из зуба.

— Ничего. Поцелуй примирения, больше ничего. Ладно, Сереженька, я пойду. Завтра ты станешь начальником, у тебя все будет хорошо — Элиза повернулась и сделала шаг к дырке в заборе.

— Стой, тебе говорю — Бес догнал Элизу и рванул ее за плечо: — Ты что мне в рот засунула?

— Тебе показалось, дурачок — Элиза засмеялась: — Ну, отпусти меня, мне идти пора. Отпусти меня, товарищ начальник.

Бес взвыл, засунул в рот, практически полностью, свою ладонь, но кроме жестких, мучительных спазмов, извергнуть из себя он ничего не смог.

— Стой, сука — он снова догнал весело хихикающую женщину: — Дай противоядие. Дай, я знаю, у тебя оно есть.

— Отстань, Сережа, что за глупости, ты же завтра опять будешь просить прощения.

— Просить прощения? — Сергей рванул от из рук, не ожидающей ничего подобного Элизы, дамскую сумочку и открыв ее, вывернул все содержимое на землю. Элиза, с криком «Подонок, недоносок», бросилась к своему имуществу, но была остановлена какой-то штукой, которую Сергей Ренатович сунул в лицо своей подружке. Мне показалось, что это было что-то вреде пистолета.

Старший лейтенант милиции наклонился к земле, удерживая вооруженной рукой испуганную женщину на расстоянии, но тут его повело вниз, и Бес упал на колени.

Он шарил по земле, перебирая разбросанные бутыльки и флакончики, тубы с губной помада, потом схватил какой-то обрывок бумаги и поднес к глазам:

— Прости меня… Сука, это мое письмо! Ты еще полгода назад это задумала!

— Нет, я ничего не задумывала. Просто в последние дни ты достал меня своим нытьем. Ты слабак, Сережа….

— Эля, дай противоядие!

— Сережа, я его выпила — носок туфельки коснулся пузырька, который она якобы запивала таблетку: — Ты иди в питомник, приляг, я тебе через два часа привезу противоядие, у меня все дома есть.

— Я с тобой поеду!

— Нет, Сережа, это не возможно. У меня дома папа, он ругаться будет. Все, я пошла.

Элиза торопливо пошла в мою сторону.

— Элиза стой, ты без меня не пойдешь!

Женщина, продолжала идти, улыбаясь.

— Элиза, я выстрелю!

Элиза напряглась, но продолжала идти. Потом ее глаза в изумлении округлились, она увидела стоящих за углом склада меня и Никсона. Девушка открыла рот, чтобы крикнуть, начала поворачиваться к своему бывшему, и в этот момент, Сережа, который стоя на коленях, был вынужден опереться на левую руку, так ему стало плохо, нажал на спусковой крючок. Три выстрела, затем пауза. Я упал на бок и вытолкнул себя из-за угла склада. Элиза, повернувшись к своему бывшему, еще стояла на ногах. Сергей Ренатович, по-прежнему, на четвереньках, держал ее на прицеле. Увидев меня, он удивился, стал опускать ствол своего оружия, но не успел. А я успел.

Элиза, лежала на спине и смотрела на меня. Крови на ней не было, во всяком случае, я ее не видел. Она смотрела на меня и улыбалась. Я ухватился за ворот форменного кителя и потащил нетяжелую девушку поближе к Бесу.Тот лежал без движения, на коленях, в позе эмбриона, только правая рука, с каким — то самопальным револьвером, была вытянута вперед.

Я склонился над тревожно глядящей на меня ведьмой.

— Вас, же, нечисть, не так просто убить, правда? И три пули в живот для тебя не очень опасны, да? Не волнуйся, я сейчас все исправлю.

— Помнишь его? — я подтащил рычащего поодаль Никсона за шиворот, поближе, чтобы Элиза могла увидеть пса: — Ты его маме сказала съесть всех своих детей. А он случайно выжил. Он попросил меня тебя убить, и я это сделаю. Кстати, за Серегу Кувшинова не волнуйся, у него, в отличие от тебя, все будет хорошо. Я живу, скажем так, с твоей коллегой, она его вылечит. Прощай.

Элиза попыталась отползти подальше, но туфельки бессильно скользили по покрытой прошлогодней листвой земле, а в руках сил не было. Я взял тяжелую кисть Беса и совместил ствол с распахнутыми в панике глазами ведьмы.

— Все что хочешь! — успела прошептать отравительница, когда пистолетик Беса выстрелил в последний раз.

Высокие тополя шумели ветвями над телами мужчины и женщины, которые шли к успеху, но поскользнулись. А я барабанил в дверь дежурки питомника служебных собак ГУВД, очень надо было позвонить в милицию.

Глава 11

Глава одиннадцать. Жизнь, как зебра.

Жемчужный Николай.

— Ты что здесь делал⁈ — прибывший по территориальности начальник заместитель по оперативной работе нашего районного отдела внутренних дел, узнав меня, сначала застыл соляным столпом, а потом потащил меня в за угол здания, где попытался немного потрясти меня за воротник: — Еб…твою ма….

— Еб…свою, целее будешь — я отодрал начальственную руку от своего ворота.

«Обласканный» руководитель завис, переосмысливая услышанное. Обычно, когда начальнику на руководящий мат отвечаешь тем же самым, общение становиться более культурным, но иногда отношения портятся.

— Товарищ капитан, как вы здесь оказались?

— Товарищ майор, докладываю. Вечером пришло сообщение на пейджер, что щенок потерялся — я показал майоры экран пейджера с сообщением.

— Ну и?

— Я его брал отсюда, из питомника, ну и решил, вдруг он сюда побежал. У него мама головой скорбная, вот и решил, вдруг сын такой же.

— Ну, дальше, дальше давай, сейчас генерал подъедет, я ему что докладывать буду?

— Так вот. Подъехал сюда и обнаружил его у ворот — я показал на Никсона, с независимым видом, ловившего пастью комаров, кружащих над щенком: — Повел его к машине, и тут слышу — за забором кричит женщина. Я в дырку нырнул, подбегаю, вижу- Элиза возле угла склада стоит, а тут, из-за угла строения, стрелять начали. Три выстрела подряд раздались, она упала. Я пока к кобуре тянулся, из-за стены, откуда стреляли, вышел мужик в нашей форме, и Элизу за шиворот поволок. Я пистолет достал, затвор передернул и на бок упал, чтобы ниже линии огня оказаться. Вижу, Элиза лежит на земле, а Сережа, ее заместитель, на четвереньках, над ней стоит. Меня увидел, начал руку с пистолетом поднимать, но я первым успел выстрелить. Он еще раз выстрелить успел, я в него два раза пальнул. Потом он головой в землю ткнулся. Я полежал, затем к ним подошел. У него пульса уже не было, ну а женщина еще дышала, но где-то, через минуту, затихла, а я пошел в дежурку питомника, в отдел звонить.