Джаспер Ффорде - Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Мы кивнули.
— Хорошо. Четверг, управление очень серьезно относится к внутренним расследованиям. Завтра в четыре ТИПА-1 желает поговорить с тобой насчет происшествия на воздушном трамвае. Меня просили временно отстранить тебя от работы, но я их послал. Просто придумай до завтра какое-нибудь оправдание. Вы оба хорошо поработали. Помните: никому ни слова!
Мы поблагодарили его и вышли из кабинета. Безотказэн уставился в стену и через мгновение изрек:
— Меня все же беспокоят эти отгадки из кроссворда. Если бы я не верил, что совпадения всего лишь случайность или заезженный диккенсовский сюжетный ход, то решил бы, что тебя пытается достать какой-то старый враг.
— Причем с чувством юмора, — согласилась я.
— Это, очевидно, исключает «Голиаф» из списка подозреваемых, — задумчиво проговорил Безотказэн. — Куда звонишь?
— В ТИПА-5.
Я нашарила в кармане карточку агента Кроуви и набрала номер. Он ведь сам просил меня звонить в случае «чрезвычайно странных происшествий». Вот я и позвонила.
— Алло? — раздался грубый голос после долгих гудков.
— Четверг Нонетот, ТИПА-27, — представилась я. — У меня информация для агента Кроуви.
Долгая пауза.
— Агент Кроуви переведен.
— Тогда позовите агента Ффарша.
— Оба агента переведены, — отрезал мой собеседник. — Нелепый несчастный случай при укладке линолеума. Похороны в пятницу.
Неожиданная новость. Я не могла придумать никакого разумного ответа и потому пробормотала:
— Мне очень жаль.
— Мне тоже, — бросил грубиян на том конце провода и положил трубку.
— Что случилось? — спросил Безотказэн.
— Оба погибли, — тихо ответила я.
— Аид?
— Линолеум.
Мы немного посидели молча, ошарашенные этой новостью.
— Может, Аид умел манипулировать совпадениями? — спросил Безотказэн.
Я пожала плечами.
— А вдруг, — задумчиво произнес мой напарник, — тут и правда всего-навсего совпадение?
— Возможно, — ответила я, искренне желая в это поверить. — Ой, чуть не забыла. Мир погибнет вечером двенадцатого декабря, в половине девятого.
— Серьезно? — безразличным тоном спросил Прост.
Апокалиптические предсказания нас не удивляли. Миру предсказывали конец чуть ли не каждый год с начала истории человечества.
— И каким образом на сей раз? Чума или гнев Господень?
Сунув руку в карман, я достала выданный мне отцом пакетик и протянула Безотказэну. Тот взял его и принялся внимательно изучать.
Я посмотрела, который час, и собралась уходить.
— Что это такое? — спросил Безотказэн, разглядывая розовое желе.
— Сама не знаю. Не снесешь в лабораторию на анализ?
Мы попрощались, и я двинулась к выходу из конторы, по дороге налетев на Джона Смита, маневрировавшего тачкой, в которой лежала морковка величиной с пылесос. На овоще-переростке красовалась бирка с надписью «вещественное доказательство». Я открыла ему дверь.
— Спасибо, — пропыхтел он.
Я села в машину и выехала с парковки. На пять часов мне назначил прием врач, и я во что бы то ни стало должна была к нему попасть.
Глава 6.
Семейство
Лондэн Парк-Лейн служил вместе со мной в Крыму в семьдесят втором году. Он потерял ногу, подорвавшись на противопехотной мине, и друга — в результате военной ошибки. Другом был мой брат Антон, и Лондэн дал против него показания во время расследования последствий катастрофической «атаки легкой танковой бригады» в тысяча девятьсот семьдесят третьем. В провале операции обвинили моего брата, Лондэна с почестями отправили в отставку, а я получила Крымскую звезду за отвагу. Мы десять лет не разговаривали, а два месяца назад поженились. Забавно жизнь порой оборачивается.
ЧЕТВЕРГ НОНЕТОТ. Воспоминания о Крымской войне— Милый, я дома!
С кухни послышалось царапанье — это Пиквик неуклюже бросился мне навстречу по скользкому кафелю. Я сама сконструировала его, когда клонированных домашних животных еще продавали без лицензии. Он принадлежал к ранней версии один-два, и этим объяснялось отсутствие крыльев — в первые два года устранять такой недостаток еще не умели. Дронт радостно щелкал клювом и дергал головой, затем сунулся в мусорную корзину, чтобы вытащить мне оттуда какой-нибудь подарок, и в конце концов извлек просроченный рекламный флайер распродажи в магазине «Лорна Дун». Я почесала ему горлышко, он побежал на кухню, остановился и снова задергал головой.
— Приве-ет! — откликнулся Лондэн из своего кабинета. — Хочешь сюрприз?
— Если приятный, то да! — ответила я.
Пиквик вернулся ко мне, снова заклацал клювом и потянул меня за джинсы. Затем бросился на кухню и стал ждать меня у своей корзинки. Заинтригованная, я подошла посмотреть. И тут я узрела причину такого возбуждения. Посреди корзины на огромной куче рваных бумажек лежало яйцо.
— Пиквик! — воскликнула я. — Да ты же девочка!
Пиквик снова задергала головой, возбужденно тычась в меня. Потом она успокоилась, осторожно залезла к себе в корзинку, распушила перья, потрогала яйцо клювом, обошла его несколько раз и наконец осторожно уселась сверху. Мне на плечо легла рука. Я накрыла своей ладонью пальцы Лондэна и встала. Он поцеловал меня в шею, и я обняла его.
— Я думал, что Пиквик — мальчик, — сказал он.
— Я тоже.
— Это знак?
— То, что Пики снес яйцо и оказался девочкой? — уточнила я. — Неужели ты на сносях, Лондэн?
— Нет, глупышка, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Понимаю? — спросила я, глядя на него снизу вверх и старательно изображая невинное непонимание.
— Ну?
— Что — «ну»?
Я смотрела в его сияющее озабоченное лицо, старательно изображая недоумение. Но притворяться долго я не могла и вскоре разразилась девчоночьим хихиканьем и слезами. Он крепко обнял меня одной рукой, а другую ласково положил мне на живот.
— Он там? Ребенок?
— Да. Маленький пищащий розовый комочек. Семь недель. Родится в июле, наверное.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально, — сказала я. — Вчера немного мутило, но, может быть, это с беременностью и не связано. Буду работать, пока не начну ходить вразвалочку, а потом попрошусь в отпуск. А ты как?
— Странно, — ответил Лондэн, снова меня обнимая. — Окрыленно во всех смыслах слова… С кем я могу поделиться новостью?
— Пока ни с кем, а то твоя мама засядет за вязание и увяжется вусмерть!
— А что ты имеешь против ее вязания? — спросил муж с деланным негодованием.
— Да ничего, — хихикнула я. — Только кладовка не резиновая.
