Геннадий Прашкевич - Школа гениев
…Не будем характеризовать специальные математические методы, с помощью которых для качества решения данной задачи определенным индивидуумом (а иногда и коллективным интеллектом) определялась оценка по шкале Эванса. Скажем лишь, что такие методы существуют (теория вероятностей и математическая статистика, исследование операций, теория принятия решений и т. п.).
Полученный материал дал нам возможность придти к любопытным выводам относительно механизма творческого процесса в особо одаренных (в определенной области) умах.
Собственно, сам по себе наш вывод не так уж и нов. Может, он даже тривиален. Гений – это всегда неожиданность. Наверное, это уже не раз приходило в умные головы. Но определенный строгими терминами, наш вывод получает более полное содержание.
Дело в том, что достоверно доказана устойчивая способность особо одаренных личностей поразительно точно предсказывать события и исходы, вероятность осуществления которых на основе статистических данных на момент прогнозирования представлялась крайне маловероятной, а то и нулевой.
Внешним фактором, в наибольшей степени влияющим на успешность решения подобных задач, признана возможность интеллектуального диалога разнохарактерных, непохожих тезаурусов. Поскольку неодинаковость или функциональная специализация характерна и для структур индивидуального мозга (дуализм «сознание – подсознание», «правое – левое полушарие» и др.), можно предположить, что и отдельный человек способен в большей степени проявить свои умственные возможности при стимуляции такого «внутреннего диалога» различных составляющих его многогранного «эго».
…Возражения оппонентов обычно сводятся к тому, что гениальность – это нечто чрезвычайно редкое, непредсказуемое и не подчиняющееся никаким закономерностям.
Да, согласен, что гений – это неожиданность.
Можно сказать и так – флуктуация.
Но для тех кто следит за развитием современной физики, например, знаком с трудами господина Пригожина, известно, что существенная флуктуация, при определенных условиях способна развиться до весьма значимых размеров и, в конечном итоге, полностью изменить систему, её породившую, или, по крайней мере, дать начало новому этапу развития системы.
…Полученные результаты позволяют заключить, что нечто подобное может происходить и в некотором ограниченном социуме. Во всяком случае, наш метод следует признать весьма перспективным для развития творческих способностей довольно широко круга обучаемых, изначально выбранных из не бесталанных молодых людей. Разумеется, почти исключительно по отношению к будущему, поскольку в наши дни любая крупная реформа в области образования связана с колоссальными расходами.
…Чтобы значительно повысить уровень информации в одном месте Вселенной, необходимо резко увеличить уровень энтропии в другом. Вот почему я не устаю выражать свою самую глубокую признательность всем энтузиастам вышеупомянутого эксперимента, для которых указанные обстоятельства не показались решающими.
Глава восьмая. Союз Пяти
1
Куртис отложил статью.
Он испытывал самые противоречивые чувства.
Впрочем, как иначе? Ведь он сам был частью описанного эксперимента.
Доктор Джошуа Гренвилл никогда не доверял обезьянам, вооруженным кистями. Он не хотел заниматься решениями всего только шахматных задач, пусть даже самых сложных. И не хотел пускать на самотек развитие гениев. Доктор Гренвилл был убежден, что существуют достаточно простые способы эффективного выявления и развития врожденных человеческих способностей.
Чем больше интеллектуальной шелухи мы отсеем…
В сущности, в «Брэйн старз» изучали только историю.
Историю знаний. Историю культуры. Историю цивилизаций.
Просто срывать плоды с древа познания пристало лишь тем, кто любит варить компот, не уставал повторять доктор Гренвилл. Тем, кто хочет стать садоводом, следует научиться копаться в земле. На специальных уроках доктор Гренвилл только обрисовывал ситуацию. Но высыпая перед учениками пресловутую «груду фактов», он всегда предупреждал: ищите глубинный смысл!
И правда.
Чем плохи были робинзонады, когда «бэби-старз» группами или поодиночке высаживали на необитаемых (не только условно) островах, а то и на отдаленных (условно) планетах? Каждый строил жизнь (искал глубинный смысл) по-своему. И чаще всего находил нетривиальное спасительное решение. Не удивительно, что, закончив школу, юные бэрдоккские гении привыкли смотреть на мир прежде всего, как на объект приложения своих весьма немалых сил. Иметь дело с задачами посложней стало для «бэби-старз» второй натурой.
А была первая?…
Куртис усмехнулся.
Конечно, была. Именно поэтому, перешагнув школьный порог, «бэби-старз» со всею страстью бросились перестраивать внешний мир. Но и тогда… Не чувствовали ли они себя объектами продолжающегося эксперимента?…
2
Он отстучал на компьютере несколько слов.
Доктор Гренвилл прав: для начала проблему следует структурировать.
Патриция Хольт
Станислав Вентури
Джек Боуден
Тэрри Нэш
Вот союз, утвердившийся в самом начале и не распавшийся даже десять лет спустя.
Широкобедрая и ее мальчики. Они ходили за нею с первого дня. Маленьким веселым стадом, не спускающим глаз с рыжеволосой красавицы. «Тэрри!» – восхищенно воскликнула маленькая Пат, впервые увидев Нэша. «Кто это?» – удивился ее отец. И она в свои неполные пять лет снисходительно повела плечиком: «Так… Дурачок один…»
Дурачками мальчики Пат не были.
Признанные мастера дизайна и промышленной архитектуры, они сразу после выпуска отправились в Старый Свет оформлять там на выставке государственный павильон и в Бэрдокк уже не вернулись. Их парижская мастерская процветала. Куртис никогда не слышал, чтобы у Джека, Терри и Стана были подружки, зато не раз видел друзей Пат, не имевших никакого отношения к ее мальчикам.
Правда, это не мешало мальчикам ходить за Пат нежным веселым стадом.
Облако обожания. Вечный праздник. «Но с этим ты сама в противоречье, и далеко не так уж и проста твоя растущая от встречи к встрече нечеловеческая красота». Романы Патриции Хольт не раз становились предметом оживленного обсуждения в печати, но мальчики оставались в тени. Может, они и потеряли со временем часть прежнего буйства, но Широкобедрая – их ангел-хранитель, муза и кормчий – уверенно определяла путь.
