Роберт Сойер - Что тебе отпущено
Ладно, у нас есть лицо парня и его имя, а также название его любимой медийки. Даже если его фамилия не найдётся в компьютере Ская, мы его без труда разыщем.
— Как ты знаешь, — продолжал голос Ская на видеозаписи, — закон требует, чтобы за свою жизнь каждый получил два прорицания. Первое делается сразу после рождения в присутствии одного или обоих родителей. В этот момент прорицатель говорит им только вещи, которые им потребуется знать в течение твоего детства и юности. Но когда тебе исполняется восемнадцать, ты, а не твои родители, становишься ответственным по закону за свои действия, и потому приходит время услышать всё. Так вот, ты хотел бы начать с хороших новостей или с плохих?
Вот оно, подумал я. Он сказал Дэйву что-то такое, чего тот не хотел слышать, парень вспыхнул, вытащил бластер и снёс ему голову.
Дэйл сглотнул.
— С… хороших, я думаю.
— Ладно, — сказал Скай. — Во-первых, ты довольно умный молодой человек — не гений, понятное дело, но умнее среднего уровня. Твой IQ между 126 и 132. Ты музыкально одарён — родители тебе это говорили? Хорошо. Надеюсь, они развивали в тебе эти способности.
— Да, — ответил Дэйв. — Я занимаюсь фортепьяно с четырёх лет.
— Хорошо, очень хорошо. Не развивать такой талант было бы преступлением. У тебя также хорошие способности к математике. Конечно, они часто идут в комплекте с музыкой, как что этого можно было ожидать. Зрительная память у тебя немного лучше среднего, хотя способность к заучиванию слабее. Ты можешь стать хорошим бегуном на длинные дистанции, но…
Я жестом попросил Сьюзи прокрутить вперёд; это выглядело как типичное прорицание, хотя при надобности я смогу изучить его более подробно позднее. Бедолага Дейв заёрзал на стуле и задёргался на учетверённой скорости, потом Сьюзи отпустила копку прокрутки.
— Теперь, — произнёс голос Ская, — плохие новости. — Я многозначительно посмотрел на Сьюзи; она остановила прокрутку как раз там, где надо. — Боюсь, их немало. Ничего катастрофического, однако много чего по мелочам. Ты начнёшь терять волосы где-то в районе твоего двадцать седьмого дня рождения, а седеть начнёшь к тридцати двум. К сорока годам ты будешь практически лыс, а то, что останется, будет наполовину бурое и наполовину седое.
Более серьёзно то, что ты также будешь иметь склонность к набору лишнего веса начиная с возраста тридцати трёх лет — и будешь прибавлять полкило каждый год в течение тридцати последующих лет, если не будешь за этим следить; к сорока пяти это может создать существенную угрозу здоровью. У тебя также весьма высокая вероятность диабета. Сейчас, конечно, это лечится, но лечение стоит дорого, и тебе придётся платить за него самому — так что либо следи за весом, что поможет его предотвратить, либо сразу начинай откладывать деньги на операцию…
Я пожал плечами. Ничего такого, за что можно бы было убить. Сьюзи прокрутила запись ещё немного вперёд.
— …и это всё, — заключил Скай. — Теперь ты знаешь все значимые вещи, закодированные в твоей ДНК. Мудро распоряжайся этой информацией, и проживёшь долгую, счастливую и здоровую жизнь.
Дэйл поблагодарил Ская, взял распечатку с информацией, которую только что услышал, и ушёл. Запись остановилась. Кто бы ни убил Ская Хиссока, он пришёл после ухода Дэйла. Дэйл, конечно, остаётся наиболее очевидным подозреваемым, однако если только не было чего-то ужасного в тех частях описания его генетических предрасположенностей, которые мы пропустили, у него нет совершенно никакого мотива убивать прорицателя. И, кроме того, Скай сказал, что у Дэйла высокий IQ. Только идиот мог бы посчитать, что в убийстве принесшего дурную весть есть хоть какой-то смысл.
После того, как мы закончили просматривать запись, я проделал анализ бластерной вспышки. Дело это невесёлое — стоять над развороченной верхушкой туловища Ская. Тем не менее, бластеры производят лишь в двух известных мне местах: в Токио на Земле и на Новом Монти. Если использовался бластер новомонтийского производства, нам не повезло, но один из бесчисленных законом Земли требует, чтобы каждый бластер оставлял характерную лишь для него электромагнитную сигнатуру, чтобы его можно было проследить до зарегистрированного владельца и…
Отлично: это был бластер, сделанный на Земле. Я зафиксировал сигнатуру, потом переслал её коммуникатором в «Копоторг». Если у Рэймонда Чена найдётся минутка между набиванием брюха, он пошлёт на Землю сверхсветовую депешу и проверит сигнатуру, если, конечно, сообщение не изуродуют барабашки[2] чисто для прикола. Я тем временем велел Сьюзи просмотреть список клиентов Хиссока, а сам принялся проверять его семейные связи — факты говорят о том, что, несмотря на отсутствие в этом смысла с точки зрения генетики, большинство людей гибнут от рук своих же родственников.
Скаю Хиссоку был пятьдесят один год. Он был прорицателем двадцать три года, сразу послу получения Ph.D. в области генетики. Он не был женат, а его родители давно умерли. Но у него был брат по имени Роджер. Роджер женат на Ребекке Конноли, у них двое детей, Глен, которому, как Дейву с видеозаписи Ская, только что исполнилось восемнадцать, и Билли, восьми лет.
На Менделии, разумеется, отсутствуют налоги на наследство, так что если завещанием не предусмотрено иное, всё имущество Хиссока сразу перейдёт к его брату. Обычно это хороший мотив для убийства, но Роджер Хиссок и Ребекка Конноли и сами были довольно богаты: они владели контрольным пакетом в компании, управлявшей фабрикой очистки атмосферы Менделии.
Я решил продолжить расследование, побеседовав с Роджером. Не только из-за того, что братья убивают друг друга ещё со времён Каина и Авеля, но ещё и из-за того, что дактилоскопический замок на двери в личный офис Ская (стандартная десятиточечная модель) был настроен узнавать отпечатки лишь четырёх человек — самого Ская, уборщицы, с которой поговорит Сьюзи, прорицательницы по имени Дженнифер Халас, которая иногда брала его пациентов, когда он был в отпуске (и которая сообщила об убийстве, зайдя к Скаю, по-видимому, выпить кофе), и дорогого братца Роджера. Роджер жил в Четвёртом колесе, а работал в Первом.
Я взял такси до его офиса. В отличие от Ская, у Роджера был секретарь из плоти и крови. Большинство компаний, что используют живых секретарей, нанимают для этой цели делового вида людей средних лет независимо от пола. Некоторые настолько богаты, что им всё равно, что подумают люди; такие берут красивых молодых женщин с бюстом, хирургически увеличенным за пределы того, что может произвести данный фенотип. Но выбор Роджера был другим. Его секретарь оказался худым молодым человеком с тонкими, почти женскими чертами. Он, вероятно, был старше, чем выглядел, а выглядел он на четырнадцать.
