Сергей Снегов - Посол без верительных грамот
Все остальные члены экспедиции, включая и Замойского, находились в это время в операционном зале. Сидоров отдал приказ выходить наружу. Впереди бежали Замойский и Паркер. Редлих лежал километрах в двух от станции. Он был уже мертв — скафандр пробит чем-то острым... Никого возле трупа не было, ничьих следов в окрестностях не обнаружили, что и естественно, ибо планета необитаема, а все члены экспедиции, кроме самого Редлиха, находились на станции.
Следственная комиссия считала, что повреждения на скафандре, вызвавшие гибель Редлиха, могли произойти от случайного удара о скалу или от метеорита, а предсмертный крик ученого порожден бредовым видением гаснущего мозга. Метеорное вещество в районе гибели найдено, но давнее. Острых скал, падение на которые могло бы вызвать такое катастрофическое повреждение прочной ткани скафандра, комиссии обнаружить не удалось, а бесспорное алиби всех членов экспедиции доказывает отсутствие преступления.
— Заключение честное, — заметил Генрих, когда прибор умолк. — Искали, не нашли — и успокоились на том. Даже на след не напали, как говорили в старину.
На экране тускло засветились малые планеты Веги — самой слабой была точка, изображавшая Альтону. Когда Рой задумывался, его глаза теряли свою яркую голубизну. Сейчас они были водянисто-тусклыми.
Рой медленно заговорил:
— Детективы Управления космоса исследовали происшествие по нормам земного бытия. И в этом их ошибка. Земные нормы поведения могут оказаться неприменимыми в условиях иных планет и иных цивилизаций. Они искали наиболее вероятное земное объяснение катастрофы, а событие совершилось на Альтоне.
— Ты предлагаешь, сколько понимаю, поискать самое невероятное объяснение?
— Раз вероятное бессильно, поищем невероятное, другого не остается.
— Самое невероятное — Редлих не погибал, на Землю привезли вовсе не его труп.
Рой игнорировал насмешку. Размышляя, он не возбуждался, как Генрих, а становился сдержанным.
— Самое невероятное в том, что Редлих прав и его убил Аркадий, который в момент убийства находился совсем в другом месте, в окружении своих товарищей. Вот эту гипотезу я и предлагаю в качестве отправной версии. Теперь слушаю возражения.
— А против чего возражать? Нормальное раздвоение личности! Одна ипостась Замойского мирно трудится у пульта, другая разбойничает на каменистых плоскогорьях Альтоны. — Генрих засмеялся. — Рой, в этой мысли что-то есть! Если принять твою версию, нам остается только дознаться, как физически возможно подобное раздвоение личности. Это значительно суживает круг поисков.
— Скорее, значительно его расширяет, — задумчиво отозвался Рой.
3
— Нет, — сказал Сидоров, — причин, объясняющих гибель Фреда, мы не открыли. Смерть его по-прежнему загадочна.
— Я говорю о метеоритах, выбросе газа из кислородного баллона... — уточнил Рой.
— И о многом прочем той же природы, — сухо закончил начальник экспедиции. — Повторяю — нет! Опасных факторов на Альтоне не существует. А если бы они и появились, их немедленно бы зафиксировали наши автоматы.
Аркадий Замойский, энергетик станции, пояснил:
— Аппараты записывают даже космическую пыль. И крохотный метеорит не остался бы необнаруженным.
Сидоров, сухонький старичок с выцветшими глазами под густыми жесткими бровями, держался агрессивно — отвечал резко, подавал язвительные реплики: появление новой следственной комиссии для него было равнозначно оскорблению — он не верил, что люди с Земли сумеют разгадать то, чего не разгадал он с помощниками. Замойский, красивый парень с умным лицом, нервными, тонкими руками, беспокойно вглядывался то в Роя, то в Генриха, голос его поминутно менялся: из спокойного становился напряженным, временами в нем слышалось смущение. Анри Шарлюс, астроном и физик, толстый, громко сопящий мужчина, не стесняясь, показывал, что ему до смерти надоели выспрашивания: он чуть ли не зевал, отвечая. А всех настороженней была Анна Паркер, историк. Некрасивая, она сразу чем-то поражала. «В такую можно влюбиться», — подумал Генрих, с интересом «наблюдая, как она то вспыхивает, то бледнеет. С трудом сдерживаемой порывистостью она напоминала Альбину, его невесту, погибшую пять лет назад.
Рой хмуро возразил Замойскому:
— Смерть без причин не бывает. Если внешние случайности отпадают, остается одно: Редлих не лгал и убийца вы.
Замойский развел руками. Он все же не сдержал дрожи в голосе:
— Логично. Но тогда объясните: как я мог убить Фреда, если я находился здесь, а он — в двух километрах от меня?
— То есть одна загадка разъясняется путем создания второй загадки, не менее таинственной. — Сидоров раздраженно пожал плечами. — Между собой мы обсуждали и эту гипотезу: Аркадий — убийца. Он сам попросил проанализировать ее.
— К какому же выводу вы пришли?
— К такому же, к какому вскоре придете и вы: чепуха! Между прочим, за месяц до гибели Фред спас Аркадия. Спасителей не убивают.
— Все же я ставлю гипотезу на обсуждение, — сказал Рой. — И прошу отнестись к ней не как к оскорблению, а как к исходному пункту, вероятность которого надо оценить. Подойдем к проблеме смерти Редлиха как к научной, а не криминалистической загадке.
Шарлюс опять зевнул и с тоской посмотрел на стену. Беседа происходила в салоне, заставленном приборами и обзорным экраном.
— Через час мой выход на планету, прошу первым допросить меня...
— Допросов не будет. Будем совместно рассуждать. Начнем с того, что в каждом преступлении нужно различать мотивы и способ осуществления. Убийство в какой-то мере обоснованно, если убийца недолюбливал убитого. Убивают все же врагов, а не друзей.
— Убивали, — быстро поправила Анна. — Этот древний способ сведения счетов...
— Мы расследуем возможность рецидива древнего явления и будемописыватьегов древних терминах. Итак, враждовали ли вы с Фредом, Аркадий?
— Я не испытывал к нему приязни... Во всяком случае, пока он, рискуя собой, не выручил меня из беды.
— Вы с ним ссорились?
— Вообще — нет.
— Что значит «вообще»? А в частности?
— В частности один раз поссорились.
— Расскажите подробней.
— Мне не хотелось бы вдаваться в подробности.
— Для анализа происшествия это важно.
— Это сугубо личное дело. И оно касается третьего человека...
— Третий человек — я! — вмешалась в допрос Анна. — И что неудобно говорить Аркадию, я могу рассказать спокойно. Фреду вздумалось поухаживать за мной. Я предупредила, что допущу лишь товарищеские отношения. Но, Фред был настойчив, чтобы не сказать сильнее...
