Антон Фарб - Авадон
- Разрешите представиться, - сказал он, - меня зовут Ленц. Я личный секретарь господина Ламара Ксавье, председателя совета директоров Фабрики.
Седой статный красавец лет пятидесяти в дорогом темно-сером костюме-тройке, величаво кивнул, продемонстрировав орлиный профиль. Его холеное лицо, обрамленное бакенбардами, было бледным и изможденным, как у человека, не спавшего последние две-три ночи. Густо припудренные синяки под глазами только подтверждали догадку Лимека.
- Генерал Валлендорф, - представил Ленц второго мужчину.
С генералом дело обстояло еще хуже. Невысокий, толстенький, лысеющий, с рыхлым и пористым лицом любителя заложить за воротник, Валлендорф медузой растекся в кресле, расстегнув мундир и ослабив узел галстука. Дышал он с присвистом, как глубокий старик, а в уголках рта и глаз его дряблую ноздреватую кожу покрывали мелкие гноящиеся язвочки.
- Очень приятно. Лимек, частный детектив.
- Мы знаем, - хмыкнул Валлендорф, и Ленц заулыбался.
- У нас есть к вам большая просьба, Лимек, - сказал он, моргая пушистыми ресницами. - Или, что вернее, деловое предложение. Но прежде чем изложить его, я должен предупредить, что все услышанное вами в этом кабинете не должно покинуть его пределов...
- Ленц, - перебил его Ламар Ксавье глубоким баритоном. - Хватит этих глупостей. Он же не мальчик. Рассказывайте все по порядку.
- Конечно, господин Ксавье, - угодливо кивнул блондин. - Итак, все по порядку. - Он сложил пальцы рук между собой и выдержал паузу.
- Позавчера ночью на Фабрике погиб инженер Персиваль Петерсен, - начал рассказывать Ленц. - Обстоятельства его гибели, равно как и ее причины, вас не должны касаться, запомните это хорошенько, Лимек! Они не имеют никакого отношения к вашему расследованию. Мы хотим вас нанять, чтобы вы помогли установить местонахождение личного архива инженера Петерсена, и я имею в виду не дневники и любовную переписку, а чертежи и рабочие тетради...
- Довольно, - буркнул Валлендорф, и Ленц тут же замолчал. - Вы никудышный рассказчик, Ленц. Говорите двадцать слов там, где достаточно и пяти.
- Отто, - укоризненно сказал фабрикант Ксавье.
- Что - Отто? Держишь у себя таких болтунов, а потом удивляешься...
На Ленца стало жалко смотреть. Он весь скукожился, сжался и взирал на фабриканта со смесью подобострастия и обиды.
- Вот что вам надо знать, Лимек, - Валлендорф пододвинул к себе массивную пепельницу из куска горного хрусталя и выбил папиросу о золотой портсигар. - Инженер Петерсен работал над проектом по заказу Министерства Обороны. Поэтому его гибель расследует наша доблестная тайная полиция - "Трискелион".
Лимек мысленно выругался.
- От вас требуется найти чертежи машины, которую проектировал Петерсен. Сделать это надо тихо. Поэтому никакими особыми полномочиями мы вас наделять не станем. Действовать будете на свой страх и риск. Другими словами, если трискели возьмут вас за задницу... - Валлендорф замолчал и выразительно покосился на портрет канцлера.
- Я понял, - сказал Лимек. - Можно вопрос?
- Конечно-конечно, - встрепенулся Ленц, но Валлендорф метнул в него свирепый взгляд, и блондин опять сник.
- Как погиб Петерсен?
Личный секретарь Ламара Ксавье открыл было рот, но его опередил хозяин.
- Мы не знаем, - устало вздохнул фабрикант. - Его труп нашли в радиоэлектронном цеху фабрики, возле взорвавшейся аккумуляторной батареи. Опознать тело удалось только по номерному перстню магистра Политехникума. Мы даже не знаем, убийство ли это, несчастный случай или Петерсен наложил на себя руки.
- Может, это вообще не Петерсен! - крякнул генерал.
- Возможно, - кивнул Ксавье. - Но маловероятно. Трискели опечатали цех и остановили производство. Так что даже я не могу попасть туда...
- Короче, Лимек. Вы беретесь за это дело или нет? - спросил Валлендорф.
- Да.
- Вот и славно, - Ксавье вытащил чековую книжку и толстую авторучку с золотым пером. - Это на текущие расходы. Пятьсот талеров в неделю вас устроит?
Лимек кивнул.
- Будет мало - обращайтесь к Ленцу. Телефон А-четыре-пятьдесят два-тридцать шесть, добавочный пятьдесят семь. И вообще, по всем вопросам связывайтесь с моим секретарем. Отчет о проделанной работе - еженедельно.
- О расходах, пожалуйста, с чеками и расписками, - вставил Ленц, но Лимек его проигнорировал.
Опустив руку в карман безукоризненно скроенного жилета, Ксавье вытащил визитную карточку.
- Это все, чем мы можем вам помочь. Не бог весть что, но кое-какие двери в Авадоне мое имя еще открывает... Советую начать с Политехникума. У Петерсена работал лаборант по фамилии Залески - молодой и весьма амбициозный юноша, что-то вроде нашего Ленца, только поумнее. Я думаю, он будет рад оказать услугу директору Фабрики...
Упомянутый Ленц, уловив настроение беседы, успел испариться с софы и появиться вновь, подавая Лимеку пальто и шляпу. Роль лакея ему удалась в лучше, чем рассказчика.
- И помните, - добавил фабрикант. - Чем быстрее справитесь, тем выше будет ваш гонорар.
Надев пальто и держа шляпу в руках, Лимек спросил:
- Сколько у меня времени?
Ксавье криво улыбнулся одними уголками рта, но улыбка его больше смахивала на гримасу боли. А Валлендорф расплющил окурок в пепельнице, поднял на Лимека по-стариковски слезящиеся глаза и сказал севшим голосом:
- Просто найдите эти чертовы чертежи, Лимек.
3
На улице было холодно. Зима в Авадоне в этом году выдалась долгая, морозная и почти бесснежная. Уже стоял конец февраля, но весной еще и не пахло: в лужах плавала ледяная крошка, и стылый ветер гонял по асфальту мелкую белую крупу, забираясь под пальто и норовя сорвать шляпу с головы Лимека. Он остановился на ступеньках Управления, сунул портфель под мышку, поднял воротник пальто и закурил, прикрывая пламя спички сложенными ладонями.
Высокое и узкое, словно карандаш, здание Главного Управления выходило прямо на площадь Авернуса - сердце Авадона как в географическом, так и во всех прочих отношениях. Сюда, к началу промышленной зоны Люциум сходились все дороги Авадона, и жизнь города вращалась вокруг условной оси, символом которой служила возведенная в центре площади двадцатиметровая колонна, увенчанная огромной, но почти неразличимой с земли статуей легендарного героя Авернуса. Колонна была терракотового цвета, а фигура - слегка зеленоватой, и на голове у нее торчали шипы. Многие авадонцы считали, что шипы символизируют терновый венец мученичества, но Лимек придерживался более прозаичной версии: колючая корона просто не давала голубям засиживать статую.
