Алисия Дин - Сердце ведьмы
Холодок пробежал по его телу и замер в области паха. Он вздрогнул, и его член сжался, будто пытаясь заползти внутрь тела. Он терял рассудок. Мать была мертва уже несколько лет. Она больше не могла его обидеть, не могла продолжать контролировать его.
Девушка снова застонала, и он забыл о голосе матери. Затаив дыхание, он наблюдал, как дрожат ее веки. Боже, она была прекрасна. Ее глаза казались почти черными при лунном свете, но он помнил их потрясающий оттенок: темный изумруд с золотыми крапинками на радужной оболочке. Ему не терпелось увидеть страх, который в них отразится.
— Привет. А я тут ждал, пока ты очнешься. Ты меня помнишь?
Девушка покачала головой. С платком во рту она не смогла бы ответить, даже если бы захотела.
— Я видел тебя в ресторане. Ты была с двумя женщинами. Праздновали помолвку, верно?
В ее глазах появилось смущение, но страха не было. Да, вначале всегда была растерянность. Но вскоре появится и страх. Страх всегда приходит сразу же при виде лезвия. Затем вопросы. Потом мольбы. И наконец пронзительные крики.
— Скажи, ты — невеста? — Девушка не ответила, поэтому он продолжил: — Если да, то мои поздравления.
А про себя улыбнулся. Если она невеста, то это значит, что где-то был разочарованный жених.
Сняв смокинг, он бросил его на спинку кровати и, подойдя к камину, вытащил нож из ножен.
— Ничего страшного, что ты не помнишь меня. После сегодняшнего вечера обязательно запомнишь.
Он не стал добавлять, что она не будет помнить его долго, так как жить ей осталось несколько часов. Незачем нагнетать обстановку. Еще не время.
Подержав лезвие ножа над огнем, пока оно не стало красным, он снова подошел к ней. Девушка перевела взгляд с ножа на его лицо. Он увидел злость, но не страх. Проклятье. Тогда он схватил ее за ворот красного платья, резко дернул и полностью порвал наряд. Красный прозрачный бюстгальтер едва прикрывал соблазнительную грудь, которая (о да!) была идеальной. В глазах девушки отразилось еще больше злости. Она что-то забормотала и попыталась развязаться.
— Не дергайся. Все равно не выберешься. — Улыбаясь, он провел горячим лезвием по ее животу.
Из ее груди вырвался стон, и комнату наполнил запах обгоревшего тела.
Вот, так уже лучше. Он посмотрел ей в глаза. Боль. Но все еще нет страха. Да что она, черт возьми, о себе думает?!
— Считаешь себя крутой, да? — Снова медленно опустив нож, он стал наблюдать за ней. Глаза девушки следили за каждым его движением. Он ухмыльнулся. Дай же мне увидеть твой страх.
Выражение лица девушки стало меняться, но страха все еще не было. Вместо этого в нем появилось что-то другое — то, чего он не мог объяснить. Янтарные крапинки превращались в искры, изливая свет. Глаза сверкали все ярче и ярче, пока не стали золотым, огненным омутом. Потом превратились в ярко-красное, кровавое пламя.
Насильник отступил, потирая глаза. Дрожь прошла по всему его телу. Когда он снова взглянул на нее, глаза девушки все еще горели кровавым пламенем. Губы растянулись в презрительной усмешке вокруг кляпа, и тогда впервые в своей взрослой жизни он испытал страх. Нет, не страх. Это был ужас…
Душераздирающий крик вырвался из его груди. Внутренний голос говорил, что ему надо бежать, но он не мог пошевельнуться, ступни словно увязли в трясине. Он лишь вертел головой из стороны в сторону, завывая сквозь сжатые губы. Нож выскользнул из рук и с грохотом упал на пол как бесполезная игрушка. Все внутренности сжались, потом его тело обмякло, но унижение померкло перед ужасом.
В области паха стало разливаться тепло. Промежность нагрелась настолько, что ему стало неприятно, даже больно — он ощутил не испытанную доселе мучительную боль. Животный крик сотряс всю комнату — его гениталии вспыхнули огнем.
ГЛАВА 2
Красно-синие огни мигали над головой Равин. Она лежала на носилках, пока работник «скорой помощи» накладывал мазь на ее ожоги.
— Вы уверены, что не хотите поехать в больницу? — спросил он. На его юном лице читалось явное неодобрение.
— Уверена. Со мной все будет нормально. Он надул щеки и тяжело вздохнул.
— Тогда вам нужно дать расписку об отказе от госпитализации.
— Конечно, — кивнула она.
— Я закончил, — сказал работник «скорой помощи», прикрывая рану остатками платья, — теперь вы можете сесть, а я скоро вернусь с бланком.
Равин села и накинула на плечи одеяло, которое ей дали. Ее платье было порвано — еще одно унижение и без того ужасной ночи.
К ней подошел шериф Уайтхол, который приехал сразу же за машиной «скорой помощи». Он снял ковбойскую шляпу, обнажив большой лоб и редеющие волосы. Глубокие морщины покрывали его загорелое лицо. Живот свисал над ремнем, а изо рта торчала незажженная сигарета. Глаза были заспанными, будто его только что вытащили из постели. И наверняка ведь вытащили, если учесть, что недавно начало светать.
— Равин Скилер? Водилы «скорой» разрешили мне поболтать с вами, пока вы тут. Не хотите рассказать, что, черт возьми, здесь случилось?
Равин оглянулась. Лачуга в лесу не имела ничего общего с тем местом, где она была: парковкой ресторана «Карибские ночи» в Оклахома-Сити.
— Где я?
Шериф сдвинул густые седые брови.
— Вы на улице… на носилках… в двух километрах к востоку от Коттона, штат Оклахома. Не совсем понимаю, о чем вы спрашиваете. Вы вообще как?
— Коттон? А это далеко от Оклахома-Сити?
— Где-то восемьдесят километров. Вы оттуда?
Равин кивнула.
— Мне нужно домой.
— Ваша сестра скоро приедет.
Шериф разрешил Равин позвонить со своего телефона. Сорина была в дороге.
— Хочу задать вам пару вопросов, пока мы ждем.
Девушка выдавила слабую улыбку.
— Разумеется.
— Да, кстати, не беспокойтесь об этом. — Он указал на сигарету. — Никотин загоняет народ в могилу, но я никогда не зажигаю ее, только в патрульной машине. Я считаю, что на каждого дерганого человека надо пускать немного табачного дыма. Ну, вы поняли, о чем я?
Равин кивнула. Ей было наплевать на сигареты. Она просто хотела домой.
Работник «скорой помощи» вернулся с бланком. Равин расписалась, и он ушел, качая головой.
— А теперь, — шериф скрестил руки на груди и сузил глаза, — вы наконец скажете мне, что произошло?
Равин вздохнула. Она еще плотнее укуталась в одеяло и, не глядя на шерифа, начала рассказывать:
— Мы ужинали с мамой и сестрой. Когда мы закончили, я пошла к своей машине. Уже почти открыв дверь, я почувствовала, что кто-то схватил меня сзади. Он приложил что-то к моему рту. Затем я очнулась в лачуге.
