Егор Красный - Десант времени
— Ну, что молодой человек, — обратился он к Семенову. — Вижу, что просто так нас бы не подняли в это утро. Что‑то связанное с трагическим исходом?
Семенов так и не ответил, некстати вспомнив свою подругу Женьку, которая рассталась с ним неделю назад. Ее знакомая как‑то мимоходом, проходя мимо него на автовокзале, сообщила, что Женя укатила на все свои студенческие каникулы на Черное море к бабке в Крым. Прощаясь с оперативником, спортивного телосложения черноволосая стройная девушка, вдруг сообщила, что она целый месяц будет одна в квартире и умирает от скуки. Семенов не откликнулся на ее призыв тогда. Сейчас же он прокручивал в голове все эти ситуации, не обращая внимания на вопрос старого врача.
— Верно, стряслось что‑то, товарищ доктор, но через час приедем на место, все узнаете, — откликнулся с улыбкой старшина Кулибин. — А едем мы на Чертову пустошь, это за деревней Челугой, поди слыхали?
— Челуга — говорите? — переспросил патологоанатом, и на минуту смолк, что‑то вспоминая из своей прошлой, давно–забытой жизни. — Помню, как же, давно это было…
— Ну, да там еще по весне Ольшанские озера разливаются и все там превращается в болота непроходимые, аж до середины июня, — не унимался старшина Кулибин.
— Как же мне не знать, — сморщил свое старое, словно пергаментное морщинистое лицо Лукач. — Я тогда босоногим мальчишкой был, носился все туда. Тяжелые это были времена Гражданской Войны. Ну, да ладно как‑нибудь потом расскажу.
— Поди и щук там вываживали? — не унимался старшина. Но вскоре УАЗ–фургон запрыгал по кочкам ухабистой дороги. Мимо проносились покрытые желтизной плакучие березы, да красная рябина гнула свои ветки под огромными тугими ярко–алыми гроздями.
3
Последний день октября выпал солнечным и теплым. Яркие лучи искрились в этот ранний час в лесных бусинках росы на густой, еще не прихваченной первыми ночными заморозками, траве. Утренняя трель трясогузки врезалась в заливистую песнь соловья. Сверху высокой ели упала шишка прямо под ноги высокому с седыми волосами мужчине лет пятидесяти пяти. Одет он был в высокие болотные сапоги и брезентовый комбинезон. Он был чем‑то озабочен и внимательно осматривал уходившую в лес тропинку.
— Товарищ полковник, прибыли оперативники из «Убойного», — окликнул его офицер в милицейской форме. — И следователь из Прокуратуры.
— Патологоанатом приехал?
— Приехал Лукач, приехал…
— Пошли протокол составлять.
Старший лейтенант Сушкин и лейтенант Семенов узнали начальника Уголовного Розыска Области полковника Егорова. Про него ходили легенды, как он в одиночку, будучи оперативником, преследовал двух бандитов с оружием, взявших инкассаторскую автомашину. В течении трех дней молодой оперуполномоченный Егоров преследовал бандитов по лесу, пока наконец не взял их. Однако, его вид в гражданской одежде удивил их.
— Привет, Лукач, как твой ревматизм? — спросил полковник и быстро за руку поприветствовал врача, а затем кивнул головой оперативникам.
— Пошли со мной тут недалеко по тропинке.
Они настороженно последовали за полковником, ожидая увидеть картину преступления. Миновав густые заросли орешника, они, словно на стену, натолкнулись на них. Два окровавленных сотрудника ГИБДД лежали под склоненной над извилистым ручьем ивой.
— Ой, — испуганно вскрикнула следователь Прокуратуры Марина Синицына. И тут же спохватилась, что показала свою нерешительность.
— Чего уж там, такое не часто встретишь…, — махнул рукой полковник Егоров и присел на старый позеленевший пенек. — Картина «маслом», кто‑то убил двух сотрудников ГИБДД, находящихся на дежурстве, прямо в лесу.
— Странно, а чего же их занесло сюда, ведь до дороги метров двести? — по простому и без лишних юридических терминов, поинтересовалась следователь Синицына. Она мельком взглянула на два сильно изуродованных тела сотрудников и поняла, что туда смотреть она больше не сможет. Она в душе ругала свое начальство, которое послало ее на это кровавое преступление. Однако, серия увольнений и отпусков подкосили личный состав Прокуратуры.
Егоров молча перевел взгляд с Синицыной на рыжеволосого оперативника Семенова. Тот в отличии от следователя прокуратуры, начал осмотр места преступления.
— Оружие преступления, товарищ полковник, шашка казацкая, образца 1881 года, поступившая на вооружение русской армии. Она заменила драгунские сабли и кирасирские палаши…
— Ну, ты даешь, Семенов! Ты, что в Музее революции гидом работал? — удивился его коллега по работе оперативник старший лейтенант Сушкин.
— Нет, но целый месяц изучал исторические и криминалистические трактаты об оружии Царской России. Сейчас в Интернете все можно найти. Кроме того, я на заочном Историческом факультете Воронежского Университета учусь…
— Хорошо, Семенов, значит историком хочешь стать. Ладно, экспертизой займется у нас Криминалистическая Лаборатория МВД. Твое мнение ясно — шашкой совершено преступление, а почему не саблей?
— Нет. Удар от сабли другой, более режущий, так как у нее искривление больше. А шашку сделали к кавказкой войне, что бы легче было поражать наездников в бурках, а сабля плохо рассекала бурку. Наносить удар шашкой надо было основанием клинка, максимально близко к рукоятке — потому, иногда шашки делались с гардой или острием небольшого размера. Вот почему кавалеристы, казаки стремились рубить неприятеля со всей силы. Вы видите, какие глубокие раны нанесены сотрудникам ГИБДД.
— Картина «маслом», — протянул Егоров и взглянул на Лукача. — Давай медицина, составляй акт, да в морг их надо. Только вот, если ты такой образованный Семенов, скажи: кто это их так уделал, и чего этих гаишников невезучих в лес занесло? Да и что это за бандиты нынче с шашками бегают? Только покороче, Семенов, что бы не как в рефератах понапишут.
— Бревис эссе лаборо, обскьюрос фио, — по латыни сказал Семенов и, поймав удивленный взгляд полковника, поправился.
— Извините, товарищ полковник, это я по латыни, что в переводе значит: «если я стараюсь быть кратким, я становлюсь непонятным».
— Слушай, Семенов, ты отважный опер, я знаю. Начальство тебя ценит, говорят ты да же боксом там занимался и в армии в особом месте служил, — полковник Егоров чувствовал себя явно не в своей тарелке с такими умными и проницательными сотрудниками «нового поколения». — Ты мне прямо скажи, что их здесь столкнуло — убийц и убитых? Скажи мне по–русски и все, что ты думаешь!
— Консиденсиа опозиторум — совпадение противоположностей, — сказал и закашлялся Семенов, увидев рассерженный взгляд Егорова. — Извините, товарищ полковник, я хотел сказать, что они встретили друг друга в неподходящий час и в неудачном месте. И убийцам ни чего не оставалось — как убить этих двух гаишников в этом лесочке.
