Николай Чергинец - Илоты безумия
— А где ты радиоактивные капсулы доставал?
— Кореш у меня есть — Витька Рогов. Мужик — что надо! В доску свой. Он контролером на такой установке работает. Я когда в Пакистане рассказал о нем, то у этих господ аж глаза загорелись. Уж больно заинтересовались им. Надо же! Даже я и то — как бы в стороне: выкладывай им все о Рогове, и все тут.
— Ну, и кому еще ты такой «подарок» сделал?
— Какой подарок? Цезий, что ли? Еще сделал для всего нашего дружного коллектива. В коридоре здания управления на втором этаже, где больше всего людей толпится, за панель сунул. Пусть пооблучаются, потом ночью светиться будут. Понял? Вот так надо — спокойно, тихо, без шума и пыли.
В дверь заглянул Эршад:
— Ого, вы еще сидите! Приглашаю на палубу, подышать свежим воздухом.
— Это можно, — ответил Бугчин и, кряхтя, начал вылезать из-за стола. — А пиво там будет?
— Будет и пиво, — успокоил его Эршад.
На верхней палубе — яркое солнце, легкий ветерок, свежесть. Стали у борта. Изумрудная вода легкими волнами уходила назад.
— Интересно, акулы здесь есть? — задумчиво спросил Полещук и вдруг признался: — Я впервые вижу море.
— Поэтому об акулах подумал? — улыбнулся Мельников. — А может, искупаться в море решил?
Полещук оглянулся на отошедшего к корме Бугчина:
— Ты не представляешь, как домой хочется. Бросился бы в море и поплыл.
— С акулами наперегонки? — съехидничал Мельников. — Ты, браток, не забывай: мы с тобой — солдаты, и никто нас из армии не увольнял. Мы получили приказ и обязаны выполнить его. Пока мы одни, слушай еще один приказ. Когда будут спрашивать, нам придется открыться и назвать свои фамилии.
— На кой черт!
— Подожди, подожди, — оглядываясь, остановил его капитан, — это надо для того, чтобы они поверили нам. И еще. Если нас разъединят, то запомни: к тебе могут подойти и по-русски спросить: «Сколько будет дважды два?» Твой ответ: «Семь». И если после этого человек скажет: «Вы ошибаетесь — будет пять», то верь ему, он — свой. Все, что скажет, надо выполнять. Понял?
— Ага. А ты не знаешь, что происходит? Я чувствую, что нас вовлекают в какую-то игру, но что это за игра, не пойму.
— Мы обязаны разобраться, что за организация нас выкупила у душманов. Цели ее, замыслы, где еще есть наши люди.
— Может, они хотят нас использовать для войны с Советским Союзом?
— Кто его знает. Поживем — увидим. Не забудь, Володя, при первой же возможности нам надо сообщить нашим об этом ублюдке, — Мельников показал глазами на Бугчина. — Я имею в виду изотопы. Сам понимаешь, речь идет о жизни людей.
— Понимаю. Я бы этого подонка — за ноги и через борт, пусть бы акул покормил!
— Внимание, Эршад! — предупредил Мельников.
Эршад вышел из двери палубной надстройки и весело сказал:
— Я договорился, пиво и кока-колу принесут вам в каюты.
— Спасибо, — поблагодарил Мельников. — Мы с Володей гадали, куда же нас везут. Неужели это такой секрет?
— Ну почему секрет? Вот вы даже своих фамилий не хотите называть…
— Мы там, у душманов, не хотели называть, — Мельников посмотрел в глаза Эршаду, — они с нами плохо обращались, унижали. С какой стати после этого мы будем с ними разговаривать?
— А с вами, — решил поддержать товарища Полещук, — мы откровенны. Вот я, например, рядовой Полещук.
— А я — капитан Мельников.
— Ну, наконец-то, — облегченно вздохнул Эршад. — Теперь я вижу, что вы деловые люди. Так вот. Наш корабль сейчас находится в Оманском заливе. Завтра войдем в Персидский залив, но там обстановка почти военная, хоть война и кончилась. Если все будет нормально, то прибудем в Абу-Даби, если же нас не пустят в Персидский залив, то корабль направится к берегам Омана, в порт Маскат. Там нас встретят, и мы узнаем, куда поедем дальше. Я сказал вам все, что знаю.
— Ричард, — Мельников пытался поймать взгляд Эршада, — скажите, кому и для чего мы понадобились?
— О, я сам многого не знаю. В мою задачу входило забрать вас в Пакистане и доставить или в Кувейт, или в Оман. Но вы не беспокойтесь, вас ждет шикарная жизнь, вам будут хорошо платить, у вас появятся и дома, и автомашины, и красивые женщины. Это я точно знаю. Так что побыстрее набирайтесь сил.
Как оказалось позже, Эршад говорил не всю правду, вернее, правдой было только то, куда плывет судно. Он, конечно, знал, кому и для чего нужны советские молодые парни. Но что его винить в этом? Каждый молится своему Богу и получает за свой труд от своего хозяина.
Когда сухогруз подошел к горловине, ведущей в Персидский залив, путь ему преградил американский эсминец. Последовала команда застопорить ход. На борт сухогруза поднялась досмотровая группа, и вскоре капитан судна приказал: курс на Оманский порт Маскат.
Утром трое советских граждан в сопровождении Эршада сошли на причал. Все четверо прошли вдоль причальной стенки, и здесь их встретили двое мужчин. Они отошли с Эршадом в сторону и о чем-то негромко переговорили. Эршад вернулся веселый:
— Порядок, нас здесь ждали. Сейчас покормят и поедем дальше.
— Куда? — спросил Полещук.
— А я не спросил, — не моргнув глазом, ответил Эршад и первым направился за встретившими их мужчинами.
Вся процессия завернула за длинный, словно осевший в бетон пакгауз, прошла через площадь и вскоре оказалась в небольшом зальчике портового то ли ресторана, то ли таверны. Для них был приготовлен стол.
Встретившие их мужчины не садились за стол, а куда-то ушли и вернулись, когда Эршад и его подопечные поели.
Затем молчаливая процессия последовала дальше. Где-то за третьим или четвертым пакгаузом их дожидался микроавтобус с затемненными окнами. Машина попетляла между портовыми строениями и через ворота выехала на прекрасную автостраду. Ехали не более часа. В окно увидели какой-то аэродром. Очевидно, он служил для перевозки грузов, ибо стояли на нем небольшие самолеты, здания аэровокзала не было. Микроавтобус приостановился у ворот, водитель предъявил двум охранникам документы, те распахнули ворота, и машина вдоль кромки летного поля подъехала к небольшому двухмоторному самолету. Их посадили в самолет, где долго пришлось изнывать от духоты и жары. Не менее двух часов самолет загружался ящиками, тюками, пакетами.
— Черт возьми! — не выдержал Полещук. — Снаружи посмотришь на эту птичку — маленькой кажется, а теперь сиди и жди, пока все ее огромное брюхо заполнят.
— Ты посмотри, как они медленно работают, — поддержал Бугчин, — словно сонные мухи. Я бы таких выгнал в три счета.
Наконец к самолету подъехали какие-то люди, одетые в форменную одежду. Они посмотрели документы пассажиров и груз, и только после этого самолет, запустив двигатели, медленно, словно прогоняя дрему, выкатил на взлетно-посадочную полосу, разогнался и тяжело взлетел.
