Павел Багряк - Синие люди. Научно-фантастический роман
— Чойз, — печально сказал Гард, — мне не дадут таких денег.
— Да? Вполне возможно.
— А без анализов я не могу поймать преступников.
— И это возможно, — сказал Чойз. — Кстати, как вы думаете, их много?
— Шайка.
— Десять человек? Двадцать? Сто? Поймаете одних — появятся другие: свято место пусто не бывает. Вы резальщик мозолей. Гард. Время от времени эта операция необходима, но мозоли-то остаются!
— Да пропадите вы пропадом! — закричал Гард, свирепея. — Если вас на моих глазах будет приканчивать бандит, я пальцем не пошевелю, потому что есть еще другие бандиты! Все, Чойз, договорились!
Старик определенно смутился.
— Зачем же так, право, — сказал он, — у нас теоретический спор…
— А детей похищают практически! И убивают тоже практически! Черт с вами! Я не намерен больше унижаться! Вы гуманист? Какой вы, к черту, гуманист, даже если вы и придумали свой адсорбент! Вы черствый и бездушный тип, которого я однажды по глупости выручил из беды, о чем буду жалеть всю свою жизнь! Прощайте!
И, хлопнув дверью, Гард бросился вниз по лестнице. Уже садясь в машину, он увидел, как раздвинулись бамбуковые шторы и на балконе появился старик, держа в руках белое полотенце.
— Сдаюсь! — прокричал сверху Чойз. — Тащите свои волосы! Пять образцов похищенных детей и пять образцов непохищенных!
— Вы бы еще громче орали! — зловеще прошипел Гард, но сдержать довольной улыбки все же не смог…
Ловушка сработала в тот же вечер. Часов около десяти в полицейском участке раздался сигнал, и дежурный, дожевывая бутерброд, небрежно ткнул пальцем в кнопку приема изображения. Удостоверившись, что аппаратура действует как надо, он включил кинокамеру, а затем вызвал Гарда.
Когда тот пришел, сеанс, длившийся всего полторы минуты, уже закончился. Дежурный допивал последнюю жестянку пива и на немой вопрос Гарда мотнул головой в сторону проектора. Туда уже была заправлена магнитная лента.
— Можете полюбоваться на своего зверя, господин комиссар, — сказал он, с сожалением встряхивая пустую жестянку.
Таратура прибыл минут через пять.
Вспыхнул экран.
— Он! — воскликнул Таратура, как только появилось изображение человека с заячьей губой. — Чарльз Бент!
Гард кивнул. Яркое и четкое изображение давало возможность видеть, что у старика маленькие кроткие глаза и шамкающий рот. На мгновение он исчез с экрана, видимо нагнулся. Потом появился вновь, уже с куклой Майкла в руках. Бережно поправил костюмчик, даже стряхнул пыль. Руки его дрожали, но явно не от волнения.
— Пьет, — сказал Гард. — Сайрус был прав.
Морщинистая шея старика напряглась: он приподнялся на цыпочки, чтобы положить куклу на место. Его заячья губа шевелилась. Уж не мурлыкает ли он про себя какой-нибудь пьяненький мотивчик? Гард угрюмо засопел. Нетрудно догадаться, что скажет этот тип на допросе. «Господин комиссар! — Голос у него, вероятно, плачущий. — Мне дают на чай за смешное и невинное дело, помилосердствуйте! Да, я беру кукол, но я же их возвращаю целенькими!..»
— Вы знаете, Таратура, — сказал Гард, — у нас сейчас даже нет формальных оснований его брать. Ведь он не ворует, а кладет вещь на место!
Мелькнул целлофановый пакетик, возвращенный в ячейку, и экран погас. Минута прошла в молчании.
— Вам придется стать тенью этого малопочтенного старца, — сказал Гард. — Очень важно не спугнуть тех, кому он относит кукол. Брать его пока не будем.
— Ясно, шеф! — сказал Таратура.
«Мне бы твою ясность», — тоскливо подумал Гард.
Прошел день и еще один. Таратура уже раз восемь докладывал комиссару о результатах наблюдений, и все эти доклады отличались поразительным однообразием: сидит в кафе «Синяя лошадь» с рюмкой абсента; ходил на бега и проиграл четыре кларка; снова сидит в кафе; снова ходил на бега… «Нет, не встречался, шеф. Нет, не разговаривал. Нет, не писал. Сплошное алиби, шеф, а не человек!»
Ловушка тоже молчала, хотя ее размножили еще в девяти экземплярах и подсадили к каждому сейфу. «Рабочие» все еще возились с мелким ремонтом, регулярно сообщая Гарду, что Тур Сайрус ведет себя как мышь.
И каждое утро в управление приходил Честер. Он ничего не спрашивал, просто садился на стул в кабинете комиссара, молча смотрел на него и сидел так до вечера. От этого взгляда Гарду хотелось сбежать хоть в Антарктиду.
На третий день наконец позвонил Чойз.
— Приезжайте, — буркнула трубка.
В лаборатории был истинный кавардак, но относительно чистый воздух. По всей вероятности, все эти дни профессор занимался анализом, держа пахучие жидкости под замком.
— Нате полюбуйтесь, — сказал он, веером швырнув на стол десяток фотографий, в которых любители абстрактной живописи наверняка признали бы репродукции с каких-то неведомых шедевров. — Замечаете разницу?
Никакой разницы Гард не увидел, в чем и сознался.
— Тогда поясню, — сказал Чойз. — Это гамма-рентгенограммы хромосом. В принципе все хромосомы построены стандартно. Но это только в принципе. Каждая хромосома столь же индивидуальна, как и физический облик человека. Гамма-рентгеноскопия, равно как и химический анализ, всех этих тонкостей не улавливает. Но наиболее общие отличия все же заметны. Вот смотрите: на этих пяти фотографиях данный микроучасток хромосомы построен по типу АГХ — это наше условное обозначение. А что мы видим на пяти других снимках?
Гард все равно ничего не видел.
— Тот же самый участок построен уже по типу АЦХ! — с нескрываемым удовольствием продолжал Чойз. — Значит, похищают только тех детей, у которых в хромосомах наблюдается конфигурация АЦХ!
— Какое значение имеет эта разница? — тупо спросил Гард.
— Тот, кто узнает, дорогой комиссар, получит Нобелевскую премию, — ответил Чойз. — Нам понятно одно: данный участок хромосом ответствен за характер обмена веществ.
— Обмена веществ? — без энтузиазма переспросил комиссар.
— Вот именно. Это довольно важная характеристика организма, во многом определяющая его энергетику, стойкость к биохимическим стрессам…
Гард пришел в совершенное отчаяние.
— Да объясните же мне, наконец, кому это надо! И зачем?
Чойз строго поднял брови.
— Не понимаю, комиссар, чем вы недовольны. Я сделал все, о чем вы просили.
— Доволен, дорогой мой Чойз! Доволен! И готов целовать ваши сахарные уста в приливе искренней благодарности! Но что дает анализ для следствия? Кому нужны эти «стрессы»?
— Положим, это важно знать медикам.
— А гангстерам? Им-то зачем?
Чойз медленно прошелся по комнате.
