Кристин Раш - Мастер возвращений
По крайней мере, именно так я объяснил себе эту странную дрожь, хотя в глубине души знал, что это не совсем верно. Главная причина заключалась в том, что я невольно подверг жизнь Сьюзен Уилкокс страшной опасности, и она, скорее всего, это тоже понимала. Я, правда, питал слабую надежду, что на мое появление никто не обратил внимания, но это было маловероятно. Слабым утешением служило лишь то, что самих дисти, среди которых пряталась Сьюзен, не слишком интересовала ее персона. В противном случае, мое появление означало для нее смертный приговор.
Ночь я провел в крошечном, как коробка для ботинок, гостиничном номере, поскольку дисти не позволяли вновь прибывшим стартовать раньше, чем через тридцать шесть часов после посадки. Но как только положенный срок истек, я вылетел обратно на Луну, мысленно проклиная и дисти, и купол Сахара, и весь Марс.
Глава 8
Вторая подозреваемая обосновалась на Земле, в Новом Орлеане, что было весьма кстати. В этом гигантском мегаполисе проживало несколько бывших клиентов, которые считали себя моими должниками, и некоторые из них по стечению обстоятельств занимались детективным бизнесом. Один из них проник по моей просьбе в квартиру Исчезнувшей, изъял в ванной комнате несколько волосков и передал другому бывшему клиенту. Тот доставил волосы в мой номер на Международной космической станции. Поскольку выделенная из волос ДНК не совпала с имеющимся у меня образцом (а я на девяносто девять процентов был уверен, что она совпадет), я повторил всю процедуру. Другой мой старый приятель добыл еще несколько волосков с головы подозреваемой. Очевидно, он приблизился к ней в общественном месте и попросту вырвал прядку из ее прически. Последний образец совпал с первым, но он не принадлежал Сильвии Соболь.
С этой женщиной я даже не стал встречаться, поскольку мне не хотелось без нужды подвергать ее опасности.
Третья кандидатка проживала на Луне, в куполе Хедли; найти ее не составило никакого труда. В этом случае анализ ДНК также показал, что и она не является объектом моего поиска. Встревоженный, недоумевающий и изрядно разозленный я вернулся в Армстронг.
Логичнее всего было предположить, что мой образец ДНК не является подлинным, то есть не принадлежит Сильвии Соболь. Я взял его из Межзвездного архива генетической информации, поэтому оставалась вероятность, что он был подменен или испорчен. О таких вещах мне приходилось слышать, однако я всегда считал, что это возможно лишь теоретически. Базы данных Межзвездного архива охранялись, наверное, лучше любых других в галактике; каждому, кому удалось бы в них проникнуть, пришлось бы иметь дело с многоступенчатой системой паролей и множеством защитных программ.
Все же я связался с Анеттой и попросил переслать мне образец ДНК Сильвии Соболь. Девушка сделала это довольно быстро, без лишних вопросов, и я убедился, что никакой ошибки нет: мой и ее образцы совпали. Следовательно, ни одна из женщин, которых я подозревал, не была Сильвией Соболь.
За всю свою карьеру я еще ни разу не терпел подобной неудачи. Одна из выбранных мною женщин обязана была оказаться миссис Соболь, если только моя информация была верна и если я нигде не просчитался. Впрочем, ошибка исключалась. Беременной женщине трудно скрыться, не оставив следов, если только она не обладает способностью мгновенно переноситься с планеты на планету без помощи транспортных средств. Но ведь мне удалось найти даже ту женщину, которая осталась на Земле!..
Нет, очевидно, загадка в чем-то другом. После того, как миссис Соболь благополучно разрешилась от бремени, у нее действительно появился шанс затеряться – после, но не до этого момента! Я знал, что транспортные службы, которым приходится иметь дело с беременными, тщательно фиксируют пол плода, чтобы уберечь себя от судебных исков со стороны тех пассажирок, которые заявляли, будто потеряли ребенка, находясь на борту космического лайнера. Разумеется, транспортники не проводят анализ ДНК, поскольку это считается вмешательством в частную жизнь, однако прежде, чем ступить на трап космического корабля, беременная пассажирка обязана предъявить врачебное заключение о собственном здоровье и состоянии плода.
Начиная поиск, я проверил данные о женщинах, которые носили во чреве только одного ребенка женского пола, совершенно упустив из виду двойняшек или тройняшек. Не подумал я и о младенцах мужского пола.
Анетта упомянула о том, что предыдущие семь клонов не удались. Подобное могло произойти в силу множества причин, однако я знал, что клоны гибнут один за другим, если используется негодный генетический материал или если оператор пытается произвести значительное изменение в структуре генетической цепочки. Когда же осуществить желаемое на генетическом уровне не удается, приходится прибегать к молекулярной хирургии, в то время как собственно ДНК остается без изменений.
У меня был образец ДНК Анетты. Я взял его в день нашей первой встречи, причем она об этом даже не подозревала. Сам я проводил анализ ДНК клиента только в случае, если у меня не было никакого иного способа проверить, тот ли он, за кого себя выдает, и не тянется ли за ним шлейф нераскрытых преступлений. Образец Анетты я не подвергал анализу – фотографии, видеосъемки, публикации в Сети, ее браслеты и бриллианты наконец, – все свидетельствовало о том, что она – настоящая Соболь. У меня не было никаких сомнений, что она не является замаскированным агентом дисти или любой другой расы. Наконец, она сама призналась в своем происхождении, поэтому тест ДНК показался мне поначалу не только излишним, но и ненужным, поскольку он все равно не дал бы той информации, которую я искал.
Но теперь ситуация изменилась. Мне необходимо было провести анализ, чтобы выяснить, не являлась ли Анетта – или ее сестра – восстановленным ребенком и не было ли у плода какой-либо патологии, которую оказалось невозможно исправить в материнской утробе. Просматривая базы данных клиник и центров родовспоможения, я пропускал записи, касавшиеся восстановленных детей. Дело представлялось мне достаточно ясным, и я не стремился осложнять себе жизнь без особой надобности.
Вот почему я вызвал из памяти охранной системы сведения о пробе кожного сала, взятого с ручки моей двери, и провел экспресс-анализ генной структуры. И хотя я ждал какого-то сюрприза, результат меня удивил.
Анетта Соболь не была восстановленным ребенком, во всяком случае – не в том смысле, какой обычно вкладывается в это понятие. Она была смоделированным ребенком.
Проще говоря, Анетта Соболь когда-то была мужчиной. На это неопровержимо указывал тест ее генетической структуры.
![Аркадий и Борис Стругацкие - Дело об убийстве [Отель «У погибшего альпиниста»]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
