Некромантка (СИ) - Лакман Дарья

— Спасибо. Я тогда страшно испугался. Письмо очень дорого мне. Последнее от нее.

— А второе твое имя?

— Янг. Это имя тети Пэми.

— Пэми?

— Она воспитывала меня всегда. Моя вторая мама.

— Это о ней Матильда упоминает в письме? — Мальчик уставился на Имельду. — Да, я прочла его. Пойми, ты так резко пришел ко мне, заявил, что ты сын моей матери и сбежал. Что мне оставалось? Конечно, я прочла его. Хотя яснее ничего не стало…

Они сидели на кровати, оба смотрели в пол, оба очень волновались.

— Какой она была? — вдруг спросил Митриш.

Имельда помедлила с ответом.

— Хорошим человеком, она дала мне столько…, а я… — Имельда помрачнела, встав с кровати. Походила туда-сюда и остановилась перед мальчиком в нескольких шагах.

— А как она… у… ну…

— Не хочу об этом сейчас, — непреклонно перебила девушка. — И не нужно тебе об этом знать. По крайней мере, не сейчас. И пообещай, что не будешь выяснять.

— Я и не… — мальчик сник, увидев смешливый взгляд девушки. — Как вы догадались?

Имельда улыбнулась уже более открыто.

— Это на лбу у тебя написано, да и все логично: ты хочешь знать, что случилось.

— Хочу.

— И я хочу.

— Так вы не знаете, как она умерла?

Имельда покачала головой.

— Знаю от чего, но почему… Это загадка для всех. Такая же загадка, почему она спрятала тебя и как она вообще смогла скрывать тебя все это время… — хлопнула себя по лбу, пытаясь успокоиться, из нее вырвался нервный смешок. — Это ж надо… Четырнадцать лет… Они ведь тогда уже были знакомы с отцом…

— Моим отцом?

— Нет, моим. Тимором. И я не знаю, его ли ты сын… Я не знаю ничего, Митриш. Такая запутанная ситуация. Ты знаешь, кто твой отец?

Мальчик покачал головой.

— Значит, смею предположить, отцы у нас с тобой разные. Иначе… я бы почувствовала, что они оба что-то скрывают, и они оба навещали бы тебя. Мой папа… он ни за что бы не бросил сына. Я уверена в этом.

Имельда снова стала ходить: ныло колено, и она хотела заглушить боль движением. На самом деле ей ничего не стоило почувствовать, что между Тимором и Митришем не было ни единой родственной ниточки, ни единой связи. Любой способный некромант смог бы сказать это. Ей просто хотелось как-то обелить родителей в глазах мальчика и в своих собственных.

— Очень странно, что мать ничего не сказала тебе обо мне… — она остановилась и обернулась к мальчику, посмотрела на него очень внимательно и снова отвернулась. Слишком тяжелое влияние. Она не могла выносить той энергии, что исходила от парня.

— Мама всегда говорила, что мне нужно быть осторожным и скрываться.

— Почему?

Мальчик пожал плечами.

— Она говорила, что во мне скрыта великая сила, которая людей может напугать и тогда мне придется очень туго.

Имельда хмыкнула, ведь мальчик был прав. В нем действительно было что-то очень сильное, тяжелое и тугое. Словно он был средоточием нескольких душ… таких сильных эманаций она никогда не чувствовала от одного человека.

Но вот проверить этого Имельда не могла, точнее могла, но боялась. После обморока у скамьи. Она всего лишь пыталась взглянуть на его ауру, но наткнулась на такое мощное природное сопротивление, что просто не выдержала.

Это не была искусственная пелена, как у нее, например, скрывающая сущность. Нет, это было нечто, что назвали бы «закрылся в себе» или «не пускает никого в душу». Мальчик сам по себе поставил заслон, не давая никому увидеть, что творится у него внутри. И, возможно, это к лучшему. Маги с мощными данными встречаются, хоть и реже, чем обычные, а вот скрывающая мощная пелена — это примета весьма заметная. Такие заслоны Имельда встречала, но всегда легко могла смотреть как бы сквозь них, а здесь… даже просто смотреть на защиту это мальчугана было трудно. Хорошо, что это не искусственная защита, иначе к Митришу возникло бы много вопросов. Знала ли об этом ее мать? Да, наверно знала.

Скорее всего, это она и научила мальчика скрываться, но что же он прячет, что умеет?

— Почему ты пошел именно в некроманты? Так сказала Матильда?

— Потому что она была некромантом… И она говорила, что есть другие хорошие маги, которые смогут мне помочь…

— Боюсь, что в этом она ошиблась, — скривилась девушка. Мальчик растеряно смотрел на нее, и Имельда поспешила пояснить. — Никто не знает тебя, о тебе никто не предупреждал. С чего бы им тебе помогать? Я узнала о тебе лишь по воле случая. Боюсь, что рассчитывать ты можешь только на меня и ни на кого другого. Мать не зря тебя прятала.

— Но почему тогда она не рассказывала мне о вас, и вам обо мне?

Вопрос повис в воздухе. Настала пауза. Имельда задумалась.

— Не знаю.

Глава 7

Настоящее время

— Итак, Маэстро Пешет, вы утверждаете, что в лабораторию до начала занятия не заходили и не следили за тем, кто и как устанавливал лабораторные образцы, все верно?

Девушка сидела на стуле перед несколькими магами. По сути, это был допрос, хотя назвали все это «советом». В других аудиториях также допрашивали студиозов, у которых и было то злополучное занятие. Уже был глубокий вечер, когда всех нужных людей для совета сумели собрать в одном месте.

Десять мужчин и одна женщина. Двое из этих людей были инквизиторами, одного Имельда даже знала. Васлид Милтон, господин главный дознаватель из самого Ваалара — столицы их государства.

«Какая великая честь» — думала Имельда, глядя на него. Она никак не могла понять, на ее он стороне или нет. Седовласый, с серыми холодными глазами, расчетливо смотрящими из-под редких светлых бровей. Они не виделись с тех самых пор, как он ее допрашивал после смерти родителей пару месяцев назад, но она все равно знала, что он еще в городе; расследует, ищет, роет носом землю вокруг ее семьи не хуже магов-ищеек.

Среди остальных девушка знала лишь двух — директора и его тощего помощника. Остальные были не знакомы девушке. Возможно, это были управляющие другими факультетами.

— Все верно, господин Директор.

Врать на таких «советах» не рекомендовалось, да Имельде и скрывать то было нечего, но все равно она нервозно вертела в руках свою трость.

— Почему вы не следили за этим? Это ваша прямая обязанность, — брюзгливо произнесла единственная женщина. От нее веяло очень большой властью, а вот в магическом плане Имельда не могла понять, кто она. Может кто-то из руководителей других корпусов? Она не знала всех.

— Я сидела в кабинете, проверяла журнал и…

— Смелее.

— Девочка, господин директор. В одной из групп, которая ходит ко мне на практикумы пропала девочка. Я пыталась вспомнить о ней хоть что-то чтобы…

— Что за девочка? У вас в школе пропал ребенок, Ренольд? — встрял инквизитор, которого Имельда не знала. Он был толстым, неприятно толстым, в своей серой хламиде он походил на растекшееся желе на стуле. А еще он потел. Даже Имельда чувствовала это, хотя сидела от него на приличном расстоянии. Каково было остальным членам совета, и Васлиду Милтону, сидящему прямо рядом с ним, в частности, Имельда даже представлять не хотела.

— Да, это стало известно только вчера, — неохотно ответил директор.

— Ренольд, это недопустимо! Как это вышло?! — возмутилась женщина, поворачиваясь к директору школы.

— Я не знаю! Маэстро Вельт сообщил мне об этом только вчера. Я не всевидящий, Божена! Сейчас не об этом! Имельда! — Девушка резко повернула голову к директору. — Ты думала о пропавшей Вее Вельт, сидела в кабинете, пока в лабораторной все готовили?

— Да, директор, — кивнула.

— И что надумала? — сощурился директор. — Из-за твоей оплошности у нас за два дня два происшествия.

— Что, простите? — теперь уже настал черед Имельды раздраженно щуриться. — Из-за моей оплошности? К девочке я не имею никакого отношения, — махнула рукой раздраженно. — А лабораторные я должна проверять непосредственно перед началом занятия, что и сделала. Именно тогда я обнаружила шесть упыринных личинок вместо трех, как полагалось. Но лаборантов уже не было, кому, по-вашему, я должна была все выговаривать перед самым уроком?