Игра Мартина Ганна (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич

Так с большим трудом одолев великана и получив чувствительный дамаг из потери трех товарищей, мы существенно повысили навыки: Нити Норны, Умение берсерка, Посох Вельвы и я получил Расчетливость Локки.

Тогда я еще не знал, что гибель при отключенной идентичности сознания — это настоящая аутентичная смерть воинов в блэкспате «#rungustay_al!». Ты начинаешь игру понимая, что это некий виртуальный вымысел, лишь игра, а попадая в блэкспат ты уже абсолютно не знаешь и не помнишь о том, что ты в игре — все происходит по-настоящему. Ты на самом деле проживаешь часть совершенно реальной жизни. Уже после, ты словно просыпаешься от летаргического сна и какое-то время пребываешь в состоянии раздвоения личности, не понимая, где настоящая жизнь, хотя и так находясь в виртуальном мире Диги Вавилона. По началу я проклинал Балларда мучаясь пост игровым синдромом, но Ченс лишь посмеивался, предлагая мне немного подождать.

Тогда в игре Балларда до источника Мимира добралась лишь четвертая часть команды. Мы теряли людей в стычках с великанами, оборотнями, гигантскими волками, каменными троллями. Мои товарищи гибли от вероломства и зависти богов, которые ревниво смотрели за горсткой отважных воинов, упорно идущих к источнику, из которого дозволено пить лишь самому Одину. Двое воинов погибли, поддавшись чарам ведьм. Те, приняв прекрасный образ юных дев унесли несчастных в свое логово. Там они, уже скинув свои соблазнительные личины они превратились в косматых, с острыми зубами, местами покрытых ороговевшими чешуйками чудовищ с желтыми глазами и сожрали наших товарищей. Мы бросились им на выручку, но нашли лишь обглоданные кости. Кого-то мы побеждали силой нашего оружия, а чью-то благосклонность получали в дар за Поэтический мед. Великий змей Нидхёгг, что грызет корни дерева Иггдрасиль не пропускал нас к источнику и один из наших воинов, самый юный и романтичный скальд Снор Стурлус запел ему хвалебную песню в его честь, рассказывая о его справедливости, о том, как змей пожирает клятвопреступников, подлых убийц и прелюбодеев. Растроганный змей обвил корни священного дерева и уснул, а мы прошли через них к источнику.

И вот после двух месяцев пути мы стояли у вод мудрости Мимир. Колдун Бромен, Гостомысл, я и несколько измученных тяготами опасного путешествия наших товарищей, но отнюдь не потерявших стойкости духа. Но и здесь нас ждало новое испытание. Голова великана Мимира охраняла священные воды источника, и чтобы получить ее нужно было пройти испытание или что-то принести в жертву. Коварный Мимир поставил условие кто-то один из нас должен был спуститься в Хельхейм — подземное царство мертвых, и окропить его обезглавленное тело водой из источника, чтобы оно не иссохло. Это значит, что один из нас должен умереть и добровольно уйти в холодное, одинокое, тёмное, вечно туманное место, куда попадают все умершие, кроме героев. Великан посмотрел сквозь полуопущенные веки на нас и сказал.

— Двое из вас жаждут славы, что обретут в памяти на века. И будут стяжать власть, данную им доблестью, но горечь они должны познать за свою гордыню.

— Ты требуешь поединка? — спросил я голову великана.

— Да, — ответил он, — никто из вас по доброй воле не пойдет в презренное место, недостойное эйнхереев, славных героев, что ждут в залах Вальхаллы освещаемых тысячами отполированных наконечниками копий.

Я сразу понял, что он ждет моего поединка с Гостомыслом. И мой противник понял это.

— Прими мой вызов конунг, — сказал он.

Что ж в этот раз судьба предоставила нам возможность, решить силой оружия вопрос нашего с ним соперничества. Мы принесли жертву богам, обнажились до пояса, взяли мечи с небольшими круглыми щитами. На ветку ясеня, под которым должна пройти наша смертельная схватка сел всевидящий ястреб Ведфёльнир. Его прислали боги, что бы он стал беспристрастным судьей и огласил их волю.

Гостомысл сразу же яростно бросился на меня нанося один удар за другим. Мой щит едва сдерживал его удары готовый вот-вот разлететься в щепки. Я ловко отбивался, сберегая силы для решающего броска. У меня был намного выше навык Расчетливость Локки, индивидуальный ачивмент прокачанный до уровня, позволяющего менять на несколько секунд обличье, и я воспользовался этим бафом. Я воспользовался моментом и принял образ отца Гостомысла, он на одно короткое мгновение удивленно застыл и тут же получил удар мечом в грудь, прямо в сердце. Сила и ярость потерпели сокрушительное поражение перед хитростью. Он упал замертво. Колдун Бромен прочел молитву, набрал немного воды из источника и влил ее в рот побежденного воина, так он должен будет доставить воду к мертвому телу великана Мимира. После всех ритуалов, земля под мертвецом разверзлась огромной трещиной, это был рот повелительницы мира мертвых богини Хель и тело Гостомысла исчезло под землей.

По нашему уговору Мимир разрешил набрать немного воды из источника мудрости стеклянный сосуд, который я теперь держу в своих руках и смотрю на мертвого Ченса Балларда. Имя великана созвучно латинскому слову «memor», что означает «помнить». Значит именно в этой воде есть необходимая мне информация.

Сканер имплантата показал, что информация в жидкости находится в структурированном состоянии на основе конформной геометрии. Чертов Ченс Баллард! Как здесь можно отыскать хоть что-то?! На это может уйти столетия если не найти ключ, вернее метод. Информация располагается в пучках концентрических окружностей с проклятыми относительными точками в центре. Можно до бесконечности вертеть эти пересекающие друг друга сферы, получая почти одинаковые отрывочные данные, из которых невозможно восстановить реальную цепь событий. Я снова в тупике. Но времени на раздумья не осталось структуры спатиума Валиптиса начали разрушаться. Сначала отдельные точки, по краям словно снег опадали и аннигилировали в движении. Постом небольшие куски бэкграунда отваливались и разрушаясь на более мелкие кусочки, открывая черные островки цифровой пустоты. Похоже источник информации у меня в руках был последним краеугольным камнем стабилизирующим спатиум. Департамент Контроля и Правок получил данные о появлении мусорного спатиума и начали запускаться соответствующие процедуры. Мне нужно валить отсюда, как можно скорее. Сейчас ИИ запустит анализ данных и тогда мне не отвертеться от встречи с копами Диги Вавилона. Я активировал панель управления и выбрал пункт назначения свой спатиум. Но было уже поздно. Вместо своего горного шале я очутился в пустой просторной белой комнате. Тут же появился сержант Экипойл.

— А кто это у нас тут заблудился? — язвительно заметил он и по старой традиции зачитал мне права.

— Я задержан?

— У нас есть небольшое подозрение, что ты пришил бедолагу транзлеита Ченса Балларда. Но что еще ужасней и свою подружку бота хозяйку… Как там ее?

Он закатил глаза, сделав задумчивое лицо, тут же радостно выдохнул.

— Кажется ее звали Корри. Знаешь Искусственный Интеллект очень не любит, когда кто-то из пленафрагмов уничтожает оуферов. Предвосхищая твое возмущение нарушением неприкосновенности спатиумов и возможно, ты начнешь размахивать своим статусом, напомню. Она часть его структуры и поэтому, как только ей «вышибли мозги» мы сразу же были рядом с ней. Увы убийцу застать не удалось, быстрый мерзавец. Но я уверен, что это был ты. Твоя статья о неприкосновенности здесь бесполезна. Искусственный Интеллект, только что деактивировал и отозвал часть твоего могущественного статуса. У тебя большие неприятности.

По среди комнаты возникли неизменные атрибуты комнаты допросов стол и два стула по разные его стороны.

— Так что, отвечая на твой вопрос отвечу. Да, ты задержан! На несколько минут… И повторюсь, дела у тебя идут очень хреново.

— Корри?

Мои ноги подкосились, и я сам того, не желая сел на стул.

— Что с ней?!

— Тебе лучше знать, — издевательски заметил Экипойл, — ты был с ней последний.

— Что ты несешь ублюдок? Что ты с ней сделал?

— Ты дружок, — вдруг посерьёзнел коп, — ты выстрелил ей в голову разрушив центр взаимодействия информационно-модальных частиц. Она лежит на полу в твоем уютном домике на вершине горы, беспомощная, превратившись в кашеобразную цифровую субстанцию.