Геннадий Иевлев - Посланник
– Как это остановил? – Грей вскинул брови.
– Астрофизики утверждают, что она должна была очень быстро двигаться в сторону галактики, но что-то, будто, держит её, словно перед ней находится невидимый щит. Какой-то бред. – Он махнул рукой. – Но я к тебе пришёл не только это показать. Когда я это увидел, у меня тут же появилась мысль: а не связано произошедшее с нашим посланником? Уже почти двадцать лет прошло. Срок ожидания истекает.
– Ты хочешь сказать, что это он взорвал узел вместе со всеми нашими станциями?
– А что если это подарок от гротов?
– Какой ещё подарок?
– Они раскусили нашего зенна и прислали нам предупреждение, чтобы больше не совались к ним.
– Уж слишком ты умными их сделал. Из твоих слов выходит, что они покорили энергию внутреннего мира. А почему, тогда они выбрали пространство узла, а не саму нашу галактику?
– Ну, наверное, дальности портатора не хватило.
– Ерунда. – Грей махнул рукой. – Если они преодолели десятки миллионов лью, то какие-то десятки тысяч, не будет им проблемой.
– Ты оригинален до скукоты. Я шёл к тебе поговорить о последствиях, а ты зарубил мою догадку, даже не дав порассуждать. И что тогда это, по-твоему?
– Откуда мне знать. – Грей дёрнул плечами. – Пусть специалисты с этим разбираются. А кто передал эту информацию, если наших станций там больше нет?
– Станция внегалактического контроля. Правда, она далековато оттуда. Но, что есть. А твой… Как е-е-его…?
– Марк Дубровин… – Назвал имя адмирал, догадавшись кого имеет ввиду О'Ритт.
– Да. – О'Ритт согласно покивал головой. – Он что-либо сообщал, подозрительное?
– Не знаю. – Грей мотнул головой. – Вернее, мне об этом не докладывали. Значит, там было всё в порядке.
– А когда он присылал последний отчёт?
Адмирал состроил гримасу.
– Обычно посылки приходят раз в десять дней, если нет проблем.
– Не часто. – Рот О'Ритта растянулся в широкой усмешке.
– Ты прекрасно знаешь: станцию зонта мы законсервировали для возврата зенна; генератор станции узла вывести в режим не удалось; а фрегат не рассчитан на такую мощность: когда Дубровин отправляет нам посылку, конвертор корабля раскаляется будто жаровня. А когда это произошло?
– Около десяти дней назад.
– Я могу узнать, когда была последняя связь.
Грей провел рукой по крышке стола и перед ним вспыхнула голограмма с изображением офицера космического флота.
– Когда была последняя посылка от Дубровина? – Адмирал подтвердил свой вопрос взмахом подбородка.
– Десять дней назад. – Офицер поднял брови, словно сказал, то, что адмирал должен знать, как должное.
– Но прошло же десять? – Адмирал сдвинул брови, показывая своё недовольство.
Состроив гримасу, офицер молча поднял плечи.
Так же молча кивнув головой, адмирал погасил голограмму и развёл руками.
– Значит от него ждать больше нечего. – О'Ритт выпрямился, погасил голограмму с изображением пространства и взяв аппарат, поднялся. – Не знаю что там произошло, но готовь свой флот.
– К чему? – Грей тоже поднялся.
– Не знаю. К войне с гротами. А может и ещё хуже – теми, кто управляет внутренним миром. – О'Ритт вышел из-за кресла. – Советую, не дожидаясь решения Регата, выдвинуть его в направлении пространства узла. – Повернувшись, он направился к двери.
– А что с посланником?
– А что с ним? – О'Ритт замер, не оглядываясь.
– Ты же сам сказал, что время почти вышло.
– Будем ждать. А когда выйдет, тогда и примем решение. – О'Ритт продолжил свой путь.
Подождав, когда за председателем службы безопасности Регата закроется дверь, Грей сел и провел рукой по крышке стола. Над столом вспыхнула голограмма с изображением его адъютанта.
– Найди начальника штаба флота и срочно его ко мне.
Погасив голограмму, он откинулся в кресле и заложив руки за голову, глубоко вздохнул.
Зря я поддался уговорам Дубровина и оставил его там. Проблем теперь не оберёшься. Всплыли у него досадные мысли.
2
Дакк дёрнулся и начал падать, но что-то упругое удержало его и неторопливо выпрямило. Он попытался взглянуть вниз и вдруг, понял, что видит вокруг себя абсолютно всё, будто глазами утыкан весь его носитель. Ещё большее удивление вызвал, собственно, сам носитель – он напоминал какую-то толстую зеленую палку, сплошь утыканную колючками, растущую из блестящей стекловидной поверхности.
Где я? Что со мной?
Молнией блеснули у него тревожные мысли. Он попытался просмотреть своё информационное поле, чтобы там попытаться найти ответы. По нему прокатилась волна тревоги – информационное поле было в идеальном состоянии, будто никогда не подвергалась никаким деформациям. Более того, в нём, почти ничего не было о его прошлой жизни, лишь отдельные, плохо сопоставимые, фрагменты.
Проклятье!
Всплыло у Дакка непонятное слово. Он задумался, пытаясь осознать его смысл, но информации о его значении не нашлось и он принялся за поиски информации о том, где он находится. Ничего не найдя о стекловидной поверхности, он попытался покинуть свой непонятный носитель, но его попытка оказалась тщетной, его разум был, будто, вплетён в какую-то непонятную структуру, которая не позволяла, вырваться из неё, более того, он перестал чувствовать свое поле, словно его у него никогда и не было. Им овладело отчаяние.
Прошло какое-то время, которое, как показалось Дакку, здесь, совершенно, не имело привычного смысла, оно, будто, шло мимо него. Он, совершенно, не ощущал его привычного хода, в нём не было тех привычных мгновений, которые всегда им отчетливо чувствовались.
Вдруг, Дакк почувствовал какой-то сторонний информационный ток, словно, крадущийся по его информационному полю. Он попытался выстроить защиту, но его попытка оказалась безуспешной – его поле было настолько слабым, что даже не связывалось.
Неожиданно, будто его чувства управлялись не его разумом, а какой-то сторонней силой, его чувство отчаяния, сменилось чувством удивления – чужой разум, хозяйничающий в его информационном поле, показался ему знакомым. Определённо, он уже имел с ним контакт. Он попытался вспомнить его, но…
Авия. Вдруг появилась в информационном поле Дакка непонятная информационная ассоциация.
Что такое авия? Попытался он адресовать свою мысль чужому информационному полю.
Я Авия. Так меня зовут. Получил он более пространную информацию.
Это была не мысль, а именно информация, которая будто впечаталась в его информационное поле.
Я Дакк. Назвал себя Дакк.
