Джон Стиц - Встречи на «Красном смещении»
На четвертом уровне скорость выхода на орбиту составляла процентов восемьдесят от скорости света, и, если вы не хотели взлететь, выкладываться на дистанции не стоило. Собственно, взлететь большого труда не составляло, сложнее было приземлиться. Здесь все зависело от везения. Как правило, человек начинал медленно вращаться в полете и, когда сопротивление воздуха гасило скорость, ударялся о пол: обычно затылком — согласно закону Джейсона о движении по орбите.
К счастью, малыш не взлетел — скорее всего просто не хватило сил как следует разогнаться. Я бежал быстрее и постепенно начал нагонять его. Он не оглядывался и поэтому даже не подозревал о моем приближении.
Чем быстрее я бежал, тем заметнее сокращался коридор. Стены впереди приобрели отчетливый голубой оттенок. Я постепенно настигал ребенка, и вскоре нас разделял только один шаг. Мое ровное дыхание гулко отдавалось в голове. Вытянув руку вперед, я схватил малыша за воротник и поднял в воздух.
Он пронзительно закричал. Мы с ним были уже так близки к орбитальной скорости, что держать его на весу было совсем легко. Ребенок продолжал по инерции быстро перебирать ногами. Я резко затормозил, и коридор сразу вытянулся до своей нормальной длины. Ребенок тоже мгновенно потяжелел, и я поставил его на пол, продолжая крепко держать за шиворот.
В этот момент нас накрыла ударная волна. Громыхание длилось несколько секунд, — потом стихло, как далекая гроза. Если бы мы бежали медленнее, не так сильно обгоняя звук, удар был бы еще резче. Впрочем, он и сейчас напугал ребенка даже сильнее, чем мое неожиданное появление.
Я развернул малыша лицом к себе. Оказалось, что я гнался за девочкой — той самой, которую однажды видел кружащейся перед зеркалом в столовой. У нее была заметная щербинка между двумя передними зубами, и веснушки, которые сразу напомнили о Дженни, хотя волосы были не рыжими, а очень светлыми. Глаза смотрели испуганно и виновато, но я был уверен, что через пять минут она снова будет такой же беспечной, как прежде. На лице не было ни тени печали. Неожиданно она надула губки:
— Ну вот, поймали.
Я опустился рядом с ней на колени, чтобы наши головы оказались на одном уровне:
— Юная леди, вы знаете о том, что на этом корабле можно бегать только по правилам?
Ее глаза раскрылись еще шире, когда она увидела на воротничке кителя нашивку с моим званием, но голос звучал вполне невозмутимо:
— Нет, сэр. А что это за правила?
— Во-первых, держаться правой стороны. Во-вторых, чтобы бегать просто так, ради игры, есть специальные коридоры. Там на стенах нарисованы следы ног. А теперь скажите мне, что у вас случилось. Я должен знать обо всех происшествиях. Она невозмутимо и с важностью покачала головой:
— Нет, сэр, ничего не случилось.
При виде ее серьезного личика я не мог сдержать улыбки, хоть и понимал, что стоит мне уйти, как она снова примется носиться по коридорам: — Как тебя зовут?
— Бекки.
— Так вот, Бекки, ближайший коридор, где можно бегать, на следующем уровне, два перекрестка в ту сторону. Он идет с севера на юг. Попробуй поиграть там хорошо?
— Да, сэр. Значит, я могу идти? Вы меня не арестуете?
— Можешь идти. На первый раз не арестую.
Я не мог понять, разыгрывает она меня, чтобы тут же рассказать своим подружкам, как одурачила первого помощника, или на самом деле испугалась, но старается этого не показать. На всякий случай я добавил:
— Знаешь, детей, которые бегают не там, где следует, мы вообще не арестовываем. Просто бегать по коридорам опасно — те, кто идут навстречу, могут не заметить твоего приближения. Когда ты бежишь, твое время замедляется — потому тебе и кажется, что остальные движутся очень быстро. А из-за того, что время идет медленно, ты можешь не успеть затормозить. Понимаешь?
— Да, сэр. Извините, сэр. Я больше не буду бегать — ну, там, где нельзя, конечно.
— Хорошо, что на этот раз все обошлось. — Я поднялся на ноги, собираясь уходить.
— Скажите, а вы правда первый помощник? — неожиданно спросила она, глядя на меня снизу вверх.
— Правда. Чем могу быть полезен?
Бекки покачала головой и неожиданно застенчиво улыбнулась, отчего у нее на щеках появились ямочки. Отойдя на несколько шагов, она повернулась и пошла по коридору, постепенно убыстряя темп, но, спохватившись, оглянулась на меня и перешла на ровный шаг, как бы давая понять, что очень серьезно отнеслась к нашему разговору.
Я стоял и смотрел, как она идет по коридору, бодро размахивая руками, которые окрашивались попеременно то в синий, то в красный цвет, и вдруг в душе словно кольнуло. Что это было? Зависть к ее счастливому детству? Непрошеный порыв подарить кому-то такое же счастливое, безмятежное детство? А может быть, что-то совсем другое? Я старался понять, но не мог.
Наверно, Тэйра права, и я действительно не способен заглянуть себе в душу.
Поиски Фенна Мелгарда на шестом уровне все еще не дали никаких результатов. Я особенно не расстраивался — в последнее время меня вообще все труднее становилось чем-либо неприятно удивить.
На шестом уровне было сосредоточено около четверти всей полезной площади корабля. Здесь могло бы уместиться 400 рабочих кабинетов среднего размера. Достаточно места для того, кто решил потеряться или кого решили потерять.
В грузовом отсеке, где была обнаружена Дженни, уже не было никого из поисковой группы — они двигались расширяющимся кругом, охватывающим эпицентр. Я прошелся вдоль главного прохода между рядами клетей, размышляя о том, что могло заставить Мелгарда так поспешно исчезнуть.
Может быть, он обнаружил тело Дженни, когда ее уже нельзя было спасти, и побоялся, что самоубийство могут счесть убийством? Может быть, Дженни застигла его за чем-то запретным, и он убил ее? Если так, он будет прятаться, выжидая случая покинуть корабль в ближайшем порту.
Я подошел к панели связи и вызвал мостик. Ответила Рацци.
— Я хочу, чтобы три члена команды дежурили у портала во время сегодняшнего причаливания, — сказал я. — Пусть никто не сходит с корабля без уважительной причины.
Рацци повторила приказ и повесила трубку.
Я не спеша бродил среди клетей, а мои мысли наугад перескакивали с одной версии на другую. Предположим, гибель Дженни не связана с исчезновением Мелгарда. И вообще ни с чем не связана… А что, если связана? Грузовые контейнеры хранили молчание. Запоры были в целости — непохоже, что Дженни застала Мелгарда, когда тот возился с какой-то контрабандой.
Никаких следов крови, никаких надписей «СЕКРЕТНЫЙ ГРУЗ. НЕ ОСТАВЛЯТЬ БЕЗ ПРИСМОТРА». Обычные прямоугольные клети, только размеры разные. В одну едва вошло бы хорошо упакованное яйцо в другую мог бы поместиться целый генератор, высотой побольше моего роста. На каждой цифровой замок и по бокам — таблички с указанием владельца, пунктов отправления и назначения.
