Мария Чурсина - Чужие сны
Он несколько раз услышал свою историю со всеми возможными прикрасами. Болтали, что он самолично вынес полказны из императорского дворца, перерезав по дороге половину стражи. Что-то ещё о голодающих сельчанах. Из всего Арас заключил, что искать его бросились с особым рвением. Может, просто попался под горячую руку. Ну или правда происки богов.
Для того чтобы отсидеться и переждать, лучше всего подошёл бы маленький городок людей, до которого маги ещё не успели добраться, но дорога туда была неблизкой. Арас понимал, что война не будет идти вечно — старый император умрёт, а новому не нужны пустые траты сил и денег, — и тогда скрываться будет легче. Но до этого ещё следовало дожить, а дожить Арасу очень хотелось.
Он ночевал в полуразрушенных домах, прятался в подвалах, ел, что придётся. Он далеко не каждую ночь позволял себе развести огонь и согреться. Однажды ему даже пришлось отбиваться от своры голодных одичавших собак. В этом мире было холодно, и Арас часто вспоминал зной в той самой злополучной деревеньке.
Он часто размышлял, удалось ли провести тех сельчан. Понарошку умирать Арасу приходилось не раз и не два, и он прекрасно разобрался, как это делать лучше всего — чтобы поверили. Дважды его даже хоронили, точнее то, что он подбрасывал вместо себя: какую-нибудь опаленную приметную безделушку, ботинок там или пряжку от ремня. Глупые деревенщины не соображали, что в магическом пламени, в котором рассыпаются пеплом даже кости, не может остаться и ничего другого.
Дважды ему приходилось наблюдать за собственными похоронами — забавное ощущение. Бывало, конечно, удивлялись, с чего бы вдруг ни с того ни с сего загорелся дом, в котором останавливался императорский гонец, но особенно эту мысль никто не развивал — с этой войной только и жди гадостей. То из рек какая-нибудь пакость полезет, то из земли. Пожар по сравнению с этим так, ерунда.
Арас почти успокоился и даже подумывал вернуться в родной мир, когда случайно подслушал обрывок разговора двух солдат на переправе.
— Патрули приказали усилить. Откуда народу столько взять? Еле-еле тянем, из последних сил.
— Не слышал разве, тут ищут одного, то ли дезертира, то ли вора какого-то. Предателя, короче говоря. Рассказывали мне, что император объявил его личным врагом. Так что ищут. Там даже награда какая-то назначена.
— Тогда смотри в оба.
Возвращаться Арас передумал.
* * *Дорога обратно заняла куда больше времени, чем если бы они снова пробирались мимо могил и памятников. Тропинка над ручьём от дождя стала скользкой, и несколько раз Сабрина подхватывала Машу под локоть, когда та норовила свалиться в воду.
Быстро стемнело, теперь кругом стояла уже не дождевая серость, а настоящие осенние сумерки. Они грызли отвесный берег над ручьём и норовили подступиться к их ногам. Сабрина с облегчением выдохнула, когда за деревьями увидела рыжие квадратики окон.
В окнах Судьи тоже горел свет. За шторами мелькал силуэт, должно быть, это Гала готовила ужин и накрывала на стол. Когда они вошли, Сабрина сразу же ощутила запах жареной рыбы, и это показалось настолько тёплым и привычным, что захотелось вытянуться во весь рост и замурлыкать.
Маша сосредоточенно стянула кроссовки, бросила их в прихожей и прямо в дождевике, капая на пол водой, прошла в комнату. Там, спиной к ним, на колченогом табурете устроилась Судья. Без пальто она выглядела ничуть не меньше, чем в нём. Серый бесформенный свитер и шерстяные брюки, свалявшиеся катышками, делали её похожей на странного сердитого зверя, замершего посреди кухни.
— Я встретила кое-кого сегодня, — без предисловий, как всегда, начала Маша, усаживаясь напротив старосты. — Он представился Роком.
Сабрина бесшумно прошла на своё место в углу кухни и закрыла глаза, откинув голову на стену. Если есть время на отдых, нечего упускать его. Она услышала, как скептически фыркнула Судья, и даже представила, как после этого Маша поджала губы.
— И что?
— Я не вижу его в списках.
Зашуршали бумаги — должно быть, Маша достала их и хлопнула на стол перед Судьёй. Та выразительно постучала по столешнице.
— Нет такого, и не было. Это тебя кто-то надурил, девонька. У нас тут такой народ. А ты уши развесила. — Судья засмеялась. На её вкус шутка деревенского жителя вполне удалась. — Говорила я. А мне опять какую-то малохольную прислали. Нет, ну конечно, как же нормального следователя у них для меня нет. Это городские проблемы — о, проблемы. А наши так… Что им сделается, мол, да?
Она повздыхала и поднялась. Шкворчала на сковородке у Галы рыба, и Сабрина представляла, как Гала оглядывается вслед уходящей сестре, силится спросить, не останется ли та на ужин, да не хватает смелости.
Глава 4. Ангел-хоронитель
— Доброе утро. А у вас не пропадала собачка? Чёрненькая такая? Нет?
Маша отцепилась от очередного забора и, отряхивая руки одну об другую, вернулась к Сабрине — на середину улицы, если так вообще можно называть разбитую колею, едва подсохшую после вчерашнего дождя. Бледное солнце пронизывало кустарник тонкими ломкими лучами.
— Ну как? — вежливо, как могла, осведомилась Сабрина, в ответ на что Маша только дёрнула плечом.
— Не думаю, что в таких местах бывают бродячие собаки. То есть, если они дикие, то это одно, но стай я здесь не наблюдала. Так что та явно была домашней.
— И что, ты теперь по всей деревне будешь спрашивать?
Рано утром — но не так рано, как вчера — они вышли, чтобы разыскать дом загадочного Рока. И единственной зацепкой было то, что вчера, рассказывая Маше о себе, он махнул рукой на восток. Туда они и направились, попутно спрашивая у всех проснувшихся о собаке.
— Я же не сошла с ума, — пробормотала Маша себе под нос.
Вчера ей пришло одно полноценное сообщение и ещё — обрывок, съеденный расстоянием. Первое было про руну — Ник, наверняка перерыв все справочники, рассказывал, что символ, зарисованный Машей в доме Комиссара, ничего не означает. Просто каракули сумасшедшего.
Вот обрывок оказался куда интереснее. В ней Ник писал, что Алина несколько лет назад проходила по статье… И сообщение обрывалось, сохранив интригу на самом интересном месте. Сколько Маша ни трясла телефон, сколько бы ни поднимала его повыше, он упрямо молчал. Оставшийся кусок текста не собирался приходить. В конце концов, она бросила это бесполезное занятие, и легла, отвернулась к стене, не прихватив с собой даже листочка схемы.
Это был грустный знак. Но утром, только открыв глаза, она повернулась к Сабрине и сказала:
— Есть такая версия: Алина всё-таки кое-что понимает в магии. Она рассердилась на местных за то, что они её не приняли, и наслала на них злобное колдунство. — Маша скривила губы и уставилась в потолок. — А, и кстати, вчерашняя умершая тоже к Алине приходила. Так что вполне может быть.
