Юлия Зябрева - Дело Ромео и Джульетты
В протянутых к Валуйскому руках оказались на выбор L&M, Kent и «Прима».
Игорь патриотично выбрал «Приму», как и обещал, поделился совершенно непатриотичной зажигалкой Zippo…
Футболисты никуда не спешили, поэтому разговор завязался прямо у ворот центра, где очень кстати оказалась скамеечка.
Светило солнышко, пели птички.
Поговорили за жизнь. Валуйский вдохновенно изобретал причины переезда из Санкт-Петербурга в Касторово, ненавязчиво переплетая реальную историю жизни (развод с женой) и выдумку (бизнес, связанный с постоянными разъездами… хотя — это разве выдумка?). Спортсмены делали намёки и говорили открытым текстом, что завсегда готовые помочь в организации любого дела любой сложности — главное, чтоб платили исправно и в срок. Игорь записывал их телефоны в память мобильника, обещал, что непременно, естественно, потому что это здорово, что судьба свела с такими хорошими парнями…
Поговорили о спорте. Разговор выдался жарким, и Валуйский в нём участие принимал только как направляющая и сдерживающая сила. Если бы он не успевал вовремя вмешиваться, друзья передрались бы прямо там, на скамеечке.
Поговорили, наконец, о нужном: о машинах вообще, минивэне-доджике Игоря и белом Land Cruiser 200 в частности.
Разговорчивый рыжебровый спортсмен присвистнул в ответ на вопрос «чьё такое чудо»:
— Карского Богдана Михайловича!
Остальные с готовностью подхватили:
— Чьё ж ещё!
Игорь вполне естественно удивился:
— Ребят, вы не забывайте, я же не местный. Я знать не знаю, что у вас тут за Богдан.
— А! — отмахнулся рыжебровый. — У нас тут в Касторово только два человека могут тройку лямов на машину спустить.
— И кто?
— Братья Карские, один ментяра, другой хозяин ЧОПа «Кондор» и нашего центра. Вот, собственно, хозяин «Кристалла» сыну на днюху эту тачку и подогнал.
— Ага, а он ещё за цвет сначала ерепенился, мол, цвет не тот!
— Да, потом только понял, что наоборот, эксклюзив!
Видение Скрипки, получается, било не в бровь, а в глаз.
— Ну, у хозяина ЧОПа ясно, а у мента-то откуда деньги на такое? — продолжал жить в роли рубахи-парня Игорь.
— Да он же взяточник! — почти хором ответили новые знакомые.
Ещё минут пять проболтав на тему взяточников-полицейских, которых ребята упорно называли ментами, Валуйский вежливо закруглил беседу, сославшись на дела. С него взяли обещание позванивать и не забывать, и он уехал в «Исторку».
Припарковав авто на платной стоянке, Валуйский позвонил Горячеву. Николай Васильевич беззлобно посмеялся над удивлением Игоря по отношению к видениям Сергея:
— Ведь не первый же день замужем, Игорь! Когда же вы привыкнете к тому, что наши коллеги экстрасенсы не всегда могут сразу точно объяснить, что и почему видят и ощущают, но видят и ощущают они исключительно правду, и прислушиваться к ним весьма полезно!
— Да я что? Я прислушиваюсь. Я вот о чём подумал. Вы могли бы по своим каналам организовать срочный вызов майора Карского в Москву? Поймите же, всё идёт к тому, что, если он сам и не совершал этого убийства, то он покрывает преступников! Это же он обязал всех своих подчинённых рассказывать как под копирку одну и ту же историю про самоубийство из ревности. Марченко права: это он приказал сжечь дом. А кто поджигал? Его племянник!
— Верное предложение, Игорь. Не обещаю, что сегодня, но приложу все силы к тому, чтобы добиться этого буквально со дня на день.
— Спасибо, Николай Васильевич!
— Да не за что пока. Удачи.
Игорь поднялся к себе в номер. Так получилось, что его комната оказалась через одну от комнаты Лены. Нет бы смежная, через стенку можно было бы перестукиваться.
Глупости какие…
27 мая 20ХХ года, 14:05, центральный парк города Касторово.Марченко узнала у родителей Димы и Оли телефоны их друзей. Вполне ожидаемо они оказались немногочисленными и общими: Лёша Томченко, Ваня Лапин и Лариса Кураева.
До них уже дошли слухи о том, что возобновлено следствие по делу о гибели «Ромео и Джульетты», и Лене не пришлось упрашивать их о встрече. Она дозвонилась до Вани, и тот сразу же попросил ее прийти к двум часам дня в парк. И добавил, что Лёхе и Лорику можно не звонить, он сам зайдёт за ними и приведёт.
Елена отправилась в парк.
Затейливыми узорами высаженные рыжие бархотки и пёстрые петунии оживляли и украшали газоны. Неаккуратно опиленные деревья выглядели больными. Жестоко постриженные кусты не успели как следует зазеленеть. Лена шла по дорожке, которую посчитала центральной, и чувствовала себя немножко идиоткой — со свёрнутой в трубку газетой в руках.
Сначала она услышала топот, потом возглас:
— Елена Валерьевна!
Оглянувшись, увидела, что к ней бегут два парня, а за ними торопливо идёт девушка.
— Иван, Алексей?
— Я Ваня, — представился полноватый коротко стриженый юноша в модной футболке и чёрных джинсах.
— Я Лёша, — выдохнул невысокий худой паренёк в спортивном костюме.
— А вон Лорик идёт, ну, то есть, Лариса.
По всему было видно, что в этой компании главный — Иван Лапин.
— Я знаю тут хорошее местечко, две скамейки одна против другой, там удобно будет поговорить.
Они все быстрым шагом прошли до нужного места.
Скамейки, и правда, стояли близко, между ними даже поставили урну. Видимо, когда-то кому-то захотелось культурно посидеть в тесном дружеском кругу.
— Вы знаете Богдана Карского?
— Нет… но, кажется, я знакома с его отцом… или дядей. У вас же здесь двое взрослых Карских.
— Ну, раз вы следователь, то, скорее, знакомы с дядей, он глава Знаменского РОВД. Тут дело в чём, мы вчера уже сидели, вспоминали. Мы ну буквально за пару дней до того, как Диму с Олей убили, ходили все в «Гнездо». А там Бугай был, то есть этот, Богдан Карский. Так вот. Мы пришли, и он пришёл. Мы танцевать стали, и он стал. И положил он глаз на нашу Олю.
Иван помрачнел, вспоминая тот далёкий день.
…Оля куда-то исчезла, и Дима заметался по танцполу в поисках любимой. А когда на глаза легли знакомые прохладные пальчики, когда Лёша с Ваней засмеялись, понял, что любовь всей его жизни внезапно нашлась.
— Ты где была?! Я из-за тебя переживать уже начал!
— Правда? Успокойся! Я ходила к нашему диджею, вот слушай… что звучит?
Из динамиков полилась нежная музыка.
— Blackmores Night? — удивился Дима.
— Ага!
— Castles and dreams? — продолжал не верить ушам Романов. — Наши с тобой «Замки и мечты»?!
— Нет, наш с тобой свадебный вальс…
